Растопить ледяное сердце - Алекса Никос
Оборачиваюсь по кругу, пытаясь вспомнить направление, в котором нужно идти. Безрезультатно. Я была слишком увлечена, совершенно не замечала путь, по которому следую.
Поразмыслив, выбираю тропинку наугад и иду. Все же я нахожусь на территории королевского дворца. Здесь не может быть такого огромного леса, чтобы я могла в нем заблудиться. Куда бы я ни пошла, все равно выйду или к забору, или ко дворцу.
Периодически спотыкаюсь о выступающие из земли корни деревьев, уже еле различимые в стремительно надвигающейся темноте. Кажется, что иду уже очень долго, но лес становится только гуще. Поддаюсь страху и перехожу на бег. Так я быстрее выберусь из этого мрачного места, которое больше не радует своим гостеприимством. Напротив, ощущается как что-то опасное, чужеродное. С каждым моим шагом воздух становится холоднее, а тишина уже не радует, а гнетет, становясь густой и липкой.
Спустя какое-то время легкие начинают гореть от нехватки воздуха, вынуждая меня остановиться.
Как же так? Я не вижу ни единого намека на какой-то свет впереди, а ведь по вечерам фасад дворца подсвечивается множеством ярких лампочек. Как я могла так глубоко забраться и не заметить? Да и откуда бы такому густому массиву взяться практически в самом центре столицы? Территория дворца, конечно, велика, но не до такой же степени.
Опускаюсь на землю, все еще пытаясь отдышаться. Ступни исколоты острыми хвойными иглами, а туфли потеряны где-то в темноте. Они выпали из ослабевших пальцев, пока я бежала и пробиралась через овраги и кусты, царапая лицо и руки.
— Что же делать? — в отчаянии произношу в темноту, вспоминая, как так же металась по дремучему лесу несколько дней, прежде чем встретила Кейтлайн.
Мне было очень страшно. Жутко, непонятно. Я не помнила о себе ничего, не знала, кто я и откуда. С того дня мало что изменилось, кроме того, что я обрела новый дом и семью. Но во мне по-прежнему нет ни единого воспоминания о жизни до того дня, как я оказалась в лесу. Я даже предположить не могу, откуда взялся во мне дар аминариста. Был ли он со мной всю жизнь или открылся только теперь?
По спине пробегает холодок, потому что слышу шепот голосов, который раздаётся в тишине, кажется, со всех сторон. Прислушиваюсь, стараясь разобрать хоть слово.
— Доверься.
— Откройся.
— Прими.
— Возьми.
— Услышь.
— Найди.
— Спаси.
Различаю несколько голосов, звучащих чуть громче, в переплетении звуков.
— Но как? Не понимаю. У меня не получается, — глаза наполняются слезами, когда я шепчу в пустоту, не надеясь услышать ответ.
— Энергия еще в тебе. Чужая, но родная. Используй. Объедини. Позови. Пока не слишком поздно.
Вытираю неуместные сейчас слезы тыльной стороной ладони. Поплачу потом, когда все закончится.
Энергия еще во мне. Мороз Райнхольда? Его силу и правда ощущаю на самом дне источника. Её слишком мало, как это может помочь?
Используй. Объедини. Позови.
С чем объединить? Кого я должна позвать?
Закрываю глаза, нащупывая внутри себя силу. Тяну её вверх, и она послушно откликается, разгораясь ласковым пламенем в моей груди. Когда размыкаю веки, мир вокруг меня меняется, становясь более ярким. Словно где-то поблизости зажглось пару фонарей, тусклым светом окутав пространство поблизости.
Снова вижу потоки энергии, но они выглядят совсем не так, как днем. Теперь они черные, более плотные, тягучие. Кажется, если коснуться, рука увязнет в субстанции, из которой они состоят.
Протягиваю вперед руку, пальцы чуть подрагивают, когда я все же касаюсь черного сгустка, что с охотой тянется ко мне, преобразовываясь в тонкую струйку тумана, который впитывается в мою кожу, заставляя морщиться от боли.
То, что совершила ошибку, приняв этот мрак, понимаю почти сразу, когда серебристое солнце внутри меня тускнеет, становится холодным под натиском черного тумана, все сильнее заполняющего мою грудь.
Задыхаюсь от ощущения ледяных щупалец, которые расползаются по всему телу, словно вымораживая меня изнутри. Падаю на колени, чувствуя жгучую боль. Хочется ногтями разодрать кожу, добраться до своих внутренностей и промыть их в горячей воде, чтобы избавиться от черноты и холода, которые поглощают меня все сильнее.
Неужели я сейчас умру в этом лесу? Так рано и глупо, испытывая сожаление. Жаль, что я не успею увидеть рождение наследника короны Флэмена, не прогуляюсь больше по тенистой аллее парка, не окунусь с головой в соленые воды океана, не почувствую ласковые лучи солнца на своей коже, не познаю страсть с любимым мужчиной.
Райнхольд…
Его голубые глаза, темнеющие от страсти. Улыбка. Всего единожды мне довелось увидеть её, но она меня заворожила своей открытостью и задором. Его руки. Сильные, но в то же время нежные и осторожные. Губы. Горячие, жадные, властные. Я готова оду петь этим губам, способным за секунды вскружить мою голову. Голос. Низкий, тягучий, чуть с хрипотцой, если герцог опален желанием. Аромат. Такой родной, знакомый с детства. Зимнее утро перед школой, хруст снега под ногами, безмятежность и свобода.
Образ мужчины в голове возникает так ясно, словно он стоит прямо передо мной.
Хватаю ртом воздух, ощущая, как боль становится тише. Склизкие щупальца втягиваются обратно, словно прячутся от чего-то, что может погубить их. В груди снова теплеет, яркий шар сливается с темнотой, борется. Эта борьба выплескивается наружу, создавая вокруг моего тела вихрь, закручивающий меня все сильнее в своей воронке.
Окончательно теряю ориентацию во времени и пространстве, вижу лишь мельтешащие пятна перед глазами, вызывающие волну тошноты, прокатывающуюся по пищеводу.
Резко выдыхаю и зажмуриваюсь, ощущая себя пушинкой, которая парит в воздухе.
Боль во всем теле и неожиданно нежные руки, поймавшие меня за секунду до соприкосновения с твердым полом.
— Аля! — громкий взволнованный голос Райнхольда.
Свое имя из его уст — последнее, что я слышу, прежде чем погружаюсь в беспросветную тьму.
Глава 37
Герцог Райнхольд Микаель Линден
Я думал, что хуже тот день стать не сможет. Возвращался во дворец с одним-единственным желанием — скорее увидеть Алю, сжать её в объятиях, поцеловать. Она становится моей зависимостью, от которой я не хочу отрываться.
Отказ? И пусть. Она хочет, чтобы мы узнали друг друга лучше? У нас будет время для этого. Хочет любви? Я изучу дамские романы, узнаю, что испытывает и как ведет себя влюбленный мужчина. Если не удастся побороть проклятие, создам для нее такую иллюзию, что она никогда не поймёт, что любовь я лишь играю. Сделаю все, чтобы она была счастлива.
День был проведен впустую. Мы, следуя нюху Ульва, мотались по городу, заходили
