Убей-городок. Книги 1-2 - Евгений Васильевич Шалашов
А Валя продолжила, не щадя хозяйских чувств:
— Ну вот, смотрите, следы вора могли бы быть вот здесь, здесь и здесь.
Она сопроводила свои слова жестами.
— А какие у нас здесь следы? Ваши и только ваши! — Валя направила обличающий перст на потерпевших. — И никаких других следов нет.
Последняя фраза была уже совсем лишней. Супруги совсем поникли.
— Но ведь мы же не могли предполагать… — начал было хозяин, но только удручённо махнул рукой и замолчал.
Да и Валентина вроде поняла, что зря наехала на несчастных потерпевших.
— У вас помидоры есть? — вполне миролюбиво спросила она у хозяйки.
— Есть немного. Кажется… — в полном недоумении ответила женщина.
— Хозяйственное мыло и помидорная сочная мякоть — лучшее средство от типографской краски, которой мы вас измазали.
— Спасибо! А то я думаю, как завтра перед коллегами появлюсь. У нас, видите ли, чисто женский коллектив…
Фразу женщина не закончила, видимо, посчитав, что и этого вполне достаточно для понимания.
Я уже достаточно адаптировался, как мне казалось, в атмосфере середины семидесятых и восстановил представление о явных признаках благосостояния средней советской семьи: ковёр (может не один) на стене, хрусталь в стенке (наличие стенки тоже важно) и золото на хозяйке. В этой семье всё соответствовало негласным канонам, разве что золотыми украшениями было теперь не похвастаться. Злоумышленник их благополучно для себя нашёл и умыкнул. Остались только серёжки, цепочка да колечко, да и то потому что были на хозяйке.
Ничего особо полезного мы с этой кражи не привезли. Полный тупик. А когда тупик, того и жди «войсковых операций».
И они, эти операции — тут как тут. Для участковых — поквартирный обход с предупреждением людей, информирование домоуправлений, выступление в трудовых коллективах. Выходные — побоку, рабочий день — двенадцать часов. У кого на участке кража произойдёт — сразу кары небесные, вплоть до неполного служебного соответствия. Сыщики все разогнаны по своим тайным мероприятиям. Из остальных подразделений все сотрудники вычищены на скрытное патрулирование по городу.
Я бы отдал месячную зарплату тому, кто смог бы мне объяснить, как посредством патрулирования можно изловить квартирного вора, специализирующегося на деньгах и золоте? Конечно, в жизни я такой бонус никому не предлагал из опасения прослыть несознательным элементом, дискредитирующим звание советского милиционера. Но другую инициативу на свою беду, я всё-таки умудрился проявить.
Ежедневно по утрам и вечерам мы собирались в отделении на неутешительный доклад о результатах работы. Результаты были в основном такие: сколько сотрудников работало, да какой массив охвачен, да сколько профилактических бесед проведено. Пустовала только главная графа — раскрыто краж личного имущества, для заполнения которой и спасения ситуации дежурный добавлял сюда преступления, раскрытые за сутки в процессе текущей работы.
Утром нас собирал сам Семёнов, вечером — кто-нибудь из его замов. В один из дней поутру начальник отделения раздал нам ценные указания, дежурный ознакомил с ориентировками, всех распределили по маршрутам — можно расходиться. На финише инструктажа Семёнов спросил чисто для проформы, и как я понял впоследствии, на свою голову:
— Какие будут предложения?
И тут чёрт дёрнул меня за язык.
— Товарищ майор, а почему бы не дать информацию в СМИ?
Семёнов воззрился на меня:
— Куда, куда?
Ну вот, опять лопухнулся! Какие к чёрту СМИ?
— Ну, в газеты, в «Коммунист», в «Череповецкий металлург», в остальные.
Я впопыхах забыл, какие ещё газеты в городе выходили в это время.
— По телевизору, в городские новости. Мол, так и так, серия краж. Граждане, будьте бдительны, укрепите запоры, замки, не оставляйте ключи в укромных местах. При первом подозрении звоните в милицию.
Семёнов задумался. Было видно, что идея его зацепила, и он разглядывал меня с каким-то новым интересом.
— А это что за фигню ты сначала-то назвал, Воронцов? Сми, что ли? Это ещё что за птица?
Ну вот, выцарапывайся теперь.
— А это я среди молодёжи услышал. Они же всё привыкли сокращать. Вот как ВЛКСМ, например. А СМИ — это средства массовой информации.
Семёнов ещё немного попереваривал услышанное и, наконец, произнёс:
— А что, идея интересная. Только вот с горкомом и с горисполкомом согласовать придётся. Ну, это мы потом обмозгуем.
И мы разошлись исполнять порученные задания.
Вот интересное дело: каким образом разлетаются сплетни в обществе с таким низким уровнем коммуникации? Ни тебе Интернета с его сетями, ни смартфона с мессенджерами, а все всё знают. На следующий день до меня докатилось известие о том, что наш Николай Павлович получил по шапке на пару с начальником горотдела. Началось с того, что наш секретарь Тамара Гавриловна, стоило мне открыть дверь в её кабинет, набросилась на меня. Сделала она это достаточно деликатно, но всё равно обидно.
— Что ж это ты, Алексей, нашему начальнику-то так подкузьмил?
Я удивился. Майор Семёнов был всенародно уважаемым человеком в нашем небольшом коллективе, и «кузьмить» ему ни у кого рука бы не поднялась. А секретарь продолжила:
— Что делаешь вид, будто не знаешь ничего?
А я и в самом деле не понимал, в чём меня обвиняют. Однако Тамара Гавриловна развеивать моё недоумение не стала, а весьма холодно выдала причитающиеся мне материалы и выставила за дверь.
Пришлось поспрошать товарищей по службе, и вот что оказалось. Начальник отделения, понятное дело, сам выходить с размещением информации о кражах никуда не стал, не его уровень. А оговорил этот вопрос с Горюновым. И тому вроде, идея тоже «зашла» (вот опять несвоевременное словечко). А дальше, будто бы, дело так развивалось: Горюнов решил прокачать вопрос в горкоме КПСС. Без этого ведь ни одна чувствительная информация в газете не появится. И вот тут началось!
Да вы что?! Да как вы до этого додуматься могли? Вам что, орган коммунистической печати вроде забора, на который всякую чушь прилепить можно? Раскрывать преступления не можете, так решили горожан пугать? Что это за серийные преступления в социалистическом обществе, когда мы неуклонно идём к снижению уровня преступности?
А Горюнов, мужик горячий, в себе обиду держать не стал, а всё своё возмущение на Семёнова опрокинул. Вот такие дела! А вот Семёнов на меня собак не спускал, и ни словом не обмолвился, что я его подставил. Настоящий мужик, что тут скажешь!
На протяжении двух недель мы по гражданке изображали праздношатающихся граждан, а на
