Из Тьмы. Арка 4 - Добродел
Мы с птичкой разогнались, наверное, до полутора километров в секунду, а то и до двух (по крайней мере, даже под разгоном разума скорость ощущалась довольно высокой, а затраты энергии на преодоление встречного потока неслабо выросли). После чего, оказавшись над беснующимся монстром, незадолго до выхода из пике, я снова призвала боевую монстрожабу. Мёртвая марионетка на этот раз была синхронизирована в скорости со мной, а не с окружающей средой, поэтому, когда раух стала переходить на более пологую траекторию, постепенно тормозя, призванный камикадзе продолжил ровненько, как по лучу, двигаться к избранной цели, благо его духовная сила исправно раздвигала воздух, позволяя пренебречь влиянием среды.
Немёртвый снаряд, столкнувшись с многоножкой, «сотряс небо и землю», породив очень неслабую ударную волну. Оно и не удивительно. Сейчас не до подсчётов, но энергии от удара десятитонного снаряда, разогнанного до пяти Махов — да, думаю, мы разогнались примерно до этой планки — выделится где-то десять гигаджуолей. А это, навскидку, примерно соответствует взрыву пары тонн тротила, которым, как я теперь знаю, пользуются и у нас в Империи, называя его TNT.
К сожалению, все эти большие и страшные числа не слишком впечатлили противника; наверное, в снаряд следовало превращать Брандера: он, вечная память ему, был заметно тяжелей и крепче. Нет, удар титаническая многоножка вполне прочувствовала, всё же и баттл-жаб содержал в себе немало духовной силы, которая нивелировала часть сопротивления; однако полноценного пробития, естественно, не произошло. Да и попадание пришлось не совсем туда, куда хотелось бы. Пока снаряд летел, злобствующее членистоногое успело сместиться — и вместо головы или хотя бы одного из верхних сегментов рядом с раной мой отважный зелёный камикадзе влетел почти в самый хвост.
Поражение в заднюю часть тоже имело свои плюсы: монстр перестал так активно пластать окружающее пространство своими псевдоусиками, которые, зацепив отлетевшее в сторону неслабо переломанное тело монстрожаба, превратили несчастную тварюшку в кровавую взвесь.
Что же, тогда попробуем пафосно побороть могучее чудище в ближнем бою… воспользовавшись помощью уже своих чудищ, конечно.
Меж тем многоножка, до глубины души оскорблённая подлым нападением, вскинула голову и начала скручивать тело, явно намереваясь вновь повторить свой прыжок-полёт. Правда, на этот раз всё пошло совсем не так, как хотелось бы существу. Лапки под повреждённым хвостовым сегментом двигались плохо, да и сам сегмент получил заметную вмятину в хитине, поэтому бодро свернуться в спиральку и стартовать вслед за улетающей обидчицей у существа не вышло.
Тут уже и «злодейский миньон» подоспел. Титаническое членистоногое на удивление резко отреагировало на приближение старого Мастера, но всё-таки слишком медленно. Так что Юрэй успел ловко запрыгнуть на здоровенную башку, после чего мощным, отточенным ударом с выплеском громадного количества внутренней энергии — отсёк один из усиков.
А затем немёртвый показал самый главный приём любого боевого искусства: начал быстро-быстро убегать, петляя, как пьяный заяц.
Пока наш живой бронепоезд распутывался из стартовой позиции для прыжка и, отправившись в погоню за активно маневрирующим Мастером, тщетно пытался насадить его на лапку или жвала, мы с птичкой уже успели достаточно замедлиться и, заложив новую спираль, вернулись обратно. Я спрыгнула на землю неподалёку от противника, а раух продолжила движение. Подбавив скорости, птичка довольно удачно ударила когтями в прикрытую коркой затвердевшего ихора пробоину на условном загривке монстра. Напитанные духовной силой прочные когти, в отличие от гранаты недавнего подрывника-идиота, успешно разрушили преграду и, сжавшись, выдрали образовавшуюся защитную пробку вместе с частью прилегающих тканей.
Многоножка дёрнулась вслед за злокозненной птицей, но как-то неубедительно и неточно. Видимо, отсечённый миньоном усик являлся важным органом восприятия. Да и Юрэй не спал: он и до того время от времени наносил достаточно мощные атаки, которые пусть и не могли, скажем, отсечь лапку, но оставляли глубокие зарубки, которые за два-три удачных попадания вполне заметно повреждали конечность. Увы, у многоножки их очень много, в точности по её названию — а боец уровня высшего Мастера у нас один. Вернее был один, до того как появилась я и пока что прячущаяся в пространственном кармане Печенька. Да и остальным дельным бойцам пора втягиваться в бой с противником, теперь уже действительно серьёзно раненым и потихоньку начинающим сдавать позиции.
Да начнётся праздник резни!
Приземление с высоты в несколько десятков метров пусть и заставило потратить каплю энергии на укрепление тела и гашение импульса, что добавилась к весьма заметным объёмам, ушедшим на прошлые экзерсисы. Но благодаря поглощённой перед боем весьма и весьма приличной — целых пять шприцов! — порции собственной, доселе тщательно сберегаемой и накапливаемой праны, щедро разбавленной жизненной силой подвернувшихся бандитов (также запасённой в специальных фиалах), у меня всё равно оставалось ещё более чем достаточно сил для нового призыва бойцов и последующей схватки. А уж энтузиазма — и того более!
В голове даже заиграл смутно знакомый рок-мотив, сопровождаемый хриплым мужским вокалом:
Покоя нет, ужасны сны!
И в сердце место
только для войны!
Нет мира во вселенной, Империя в крови
и здесь война повсюду, нет места для любви…*
/*Немного переиначенные слова HMKids — There is Only war/
