Артем Лунин - Кровь леса
Коротким движением сломав шею одному, он сорвал другого с загривка и щелкнул страшной пастью, отхватив мелкому противнику полморды, швырнул прочь. В руку вцепился еще один, большой с раздраженным рыком отмахнулся, и лемур полетел в нашу сторону.
– Бере!..
Лемур врезался в щит, раздался звон бьющегося стекла. Нан выставила вперед острие биомеча, и лемур насадился на него, пронзительно заверещал.
– …гись!.. – закончила Жасмин, девушка повернула оружие, визг оборвался. Тряхнула биомечом, освобождая, и маленькое тельце мягко шлепнулось оземь.
Чудовище повернуло морду в нашу сторону, налитые кровью глаза уставились прямо в меня. Зарычав, чудовище снова широко взмахнуло лапой.
Заклинания круга ухнули, когда сразу двое лемуров пролетело через них. Отшагнув вбок, я подставил лезвие, и одна тушка распалась надвое. Вторую Жасмин стегнула своей лозой, отбросив в сторону, швырнув о ствол дерева. Раздался хруст маленьких костей.
Несколько покемонов вцепились в ноги Ночному Гостю. Тот отпинывался, потерял равновесие и упал, огромная туша почти скрылась под покровом шевелящихся маленьких тел. Мелькали большие лапы – оборотнеподобный отрывал от себя врагов и бил их о круг наших заклинаний. Обожженные, они с воем отлетали в ночь, разбрасывая искры с горящей шерсти.
Одна из тварей снова одолела щит, ее перехватила лоза Жасмин. Тварь покатилась к моим ногам, извивалась и хрипела, маленькие ладошки, почти кукольные, тщились вырвать лист из тела. Мерзость… забыв об оружии, я отвесил «кукле», и тельце подкатилось к нашей «грядке». Ростки, достигшие уже почти метрового роста, прижали покемона к земле, сдавили, листья резали на части. Я отвернулся. Когда посмотрел в следующий раз, от покемона остались белые кости и клочки окровавленной шерсти.
Большой зверь заревел и перекатился через линию защиты, давя попавших под него покемонов. Снова взвыл – отчаянно, тоскливо, когда сторожевые заклинания вгрызлись в его плоть.
У меня вырвались неизвестные в этом мире слова. Жасмин хлестнула лозой, покемоны полетели в разные стороны, плечи чудовища были покрыты глубокими ранами. Вжикнула стрелка, чебурашка, который оседлал загривок монстра в попытке перегрызть ему шею, покатился прочь. Вторая стрелка проткнула чудовищу ухо и осталась висеть странной серьгой. Третья угодила в подставленное плечо.
– Стойте! – взревел я.
– Ты спятил?! – ахнула Нан, услышав мои мысли.
– Да, уже давно! – я шагнул вперед, на линию огня. Пропеллером завертелся биомеч, превращенный в копье с двумя лезвиями, брызги крови разлетались в разные стороны.
Взмах…
Кажется, первым ударом сразил сразу пятерых.
Взмах…
Голова катится в траву, широкий возвратный хлыст отбрасывает двоих.
Взмах…
Липкое по ноге, когда успели укусить?
Рядом появляется еще один пропеллер. Нан отмахивается от двоих агрессивных чебурашек, рубит третьего напополам прямо на теле большого чудовища. Тот катится по земле, давя мелких монстриков, рвет когтями. Один покемон прыгает мне в лицо, посланная кем-то стрелка подшибает его в полете. Мелкие иглы впились в левый локоть, стряхнуть не могу. Нан взвизгнула рядом, быстрое касание ветра, и покемон падает. Еще один вцепляется в мою многострадальную лодыжку. Лоза Жасмин хлещет его так, что голова отделяется от тела, висит на моих штанах, остановиться и отцепить некогда. Голос мальчишки Йураса ломается, не договорив магическую фразу, но заклинание зеленой пеленой проходит рядом со мной. Удар, и два покемона завернуты в сетку из сияющих зеленых нитей. Добиваю. На заклинающего Дайрима прыгает с дерева мелкий белесошерстный демон, Орла сшибает его заклинанием.
Жасмин произносит Слово.
Уже знакомое касание Мрака. Защитное заклинание, опоясывающее нашу стоянку черной линией, вдруг распадается на множество крохотных черных стрелок, которые разлетаются в стороны. Чебурашки вопят, катятся. Заклинание Жасмин уничтожило большую часть из них, мы занялись оставшимися, и скоро оказалось, что бить больше некого.
Архимаг обернулась, хищное выражение на прекрасном лице сменилось на обиженное, впору ребенку: «Что, это все?!.» Ночной гость попытался встать, заревел жалобно и осел. Жасмин прищурилась, отыскав жертву, занесла лозу, та взвилась высоко, листья трепетали в предвкушении крови. Я поднял биомеч поперек, запрещая.
– Не надо!.. – одновременно воскликнула Валья.
Жасмин поглядела на нас, хмыкнула и пожала плечами, убрала свое оружие на пояс.
– Серый, – Нан указала глазами, я опустил взгляд – на моей штанине по-прежнему висела голова покемона, вцепившись зубами. Я с отвращением оторвал ее, выдрав приличный клок ткани и немного собственной плоти.
– Эй, не собираетесь ему помочь? – спросил, Ночной Гость хрипло дышал, кровь вздувалась пузырями на его морде, истекала из глубоких ран и царапин.
– С ума сошел? – Кажется, Валья впервые обратилась ко мне впрямую, отшатнулась, когда зверь захрипел, когти страшенных лап рванули траву и дерн. – Сам не желаешь помочь… этому?!.
– Попробовал бы сам, да не умею почти, – я шагнул к этому. Аптечка… проклятье, поможет ли?.. На эльфов человеческие снадобья действуют в должной мере, верно и обратное, но тут не вэйри, не равнинник. Чары… закрыть раны, утишить кровь, подстегнуть регенерацию и блокировать возможную заразу… Проклятье, ну не дается мне лечение, и слишком много на нем ран, я так от истощения очень скоро упаду.
Если этот йети меня не нокаутирует еще до начала исцеления. Спокойно, парень… похож ты на борца одного. Надо же, и создает таких природа…
– Ты с какова города? Не с Гималаев, часом? Или с Анд каких-нибудь. Ну-ка, не дергайся. Мы с тобой одной крови, ты и я…
Глаза йети, бывшие кроваво-красными, изменили цвет и стали коричневыми, карими, как у больших собак. Взгляд твари показался разумным, и я приободрился. От зверя пахло кровью и почему-то синтетической шерстью. Он протянул когтистую лапу. Ладонь была гигантская, шириной со сковороду, черная, без меха. Очень похожая на человеческую – ногти были именно ногтями, не когтями, толстые папиллярные линии, большой палец явно противопоставлен остальным. У обезьян большой палец маленький, у чудовища он был по-людски пропорционален.
– Только грабками не махай, приятель… – я не сразу понял, что он совсем по-человечески демонстрирует пустую ладонь в знак миролюбия. – А, вот как? Славно, значит, понимаешь.
Воткнул в землю биомеч и тоже показал руки. Зверь чуть кивнул, и я решительно подошел вплотную, не обращая внимания на возгласы вэйри, простер над ним руки.
– Реликтовый гоминид – звучит стремно, тебе не кажется? Фильм какой-то шел по первому, помнится… А снежный человек – длинно. Бигфут – знаешь такое слово? Сосквоч, по-индейски, если я ничего не путаю. Алмасты, ежели по-монгольски. Собственно, плевать я хотел на то, какого вида союзник, ему надо помочь.
Изжеванные покемонами уши зверя вздрагивали, реагируя на мое бормотание. Зверь затих и лишь шумно дышал.
– Валья!.. – воскликнул Дайрим.
– Спокойно. Сам же говорил, что не желает нам зла… – и рядом со мной возникла целительница. От неожиданности я скомкал заклинание, и зверь недоуменно закряхтел, когда сиреневая пыль обезболивания, вместо того чтобы спокойно просыпаться на раны, фыркнула небольшим взрывом и запорошила морду.
– Может, его… того, усыпить? – Дайрим, тоже оказавшийся рядом, как бы ненароком устремил на зверя стрелкомет. Тот показал клыки.
– Не надо, – Валья со сноровкой принялась за дело, пальцы ее сплетались в магических жестах, губы бормотали заклинания. Я и Дайрим наблюдали, йети лежал смирно. Закончив лечение, Валья еще и по холке его потрепала.
Лишь закончив с тяжелыми ранами сосквоча, мы принялись за свои – множественные, но неопасные. Я и Нан отодвинулись подальше, за кустики.
– Ширак… – сказал я, и Нан громко охнула.
– Ты весь в крови!..
– В чужой. Сначала ты…
– Со мной все в порядке, раздевайся.
– Сейчас не самое подходящее…
Нан даже шутку не стала дослушивать. Предполагается, что живая одежда должна слушаться только хозяина, но по одному жесту девушки плащ свалился с меня, а куртка проявила поползновения к уползанию. Я подхватил штаны.
– Да в порядке я, в порядке, только вот… – царапин на торсе было немного, Нан пошептала заклинания, малость разорила растущий неподалеку целебный кактус да и прихлопнула курткой, благо живая одежда могла еще и перевязкой служить, закрывая такие царапины и дезинфицируя.
С раной на ноге все было сложнее, кровь промочила всю порванную штанину, живая ткань пыталась заклеить, прилепившись к ноге. Не мудрствуя лукаво, Нан пустила в ход нож, разрезала и намочила заскорузлую ткань водой, осторожно оторвала и принялась омывать. Я посмотрел и поморщился. Не выношу вида ран – чужих. Свои раны, каковы бы они не были, почему-то никогда не выглядят страшнее. Крохотная царапина Нан для меня повод впасть в панику или боевое неистовство, собственная рана либо мелкая помеха, либо причина поскорее передать себя в опытные руки моей девушки.
