Вторая жизнь не станет скучной! «Студентик» Том 1 - Pisaka Parker
«Я справился!!» — приподняв сжатый кулак в сторону Шереметева, мысленно выдал я.
— П-пап… — Настя решила что-то добавить исподлобья. — Сегодня я выберу наш ужин, пока его не начали, л-ладно?.. — кидает ещё одну дорогущую конфету в топку.
— Конечно, Настасья! — а тот аж нашёл чему обрадоваться. — Юрий, пошли в мой кабинет, на тот самый разговор, — ну точно похожи, родственнички! Хотя на публике Шереметев вообще не таков.
* * *
В кабинете:
— Послушай, Юрий, а что я делаю не так? — вдруг, вместо всего, спросил меня Шереметев.
Он устало опустился в большое крутящееся кресло босса, за большой пустой дубовый стол и серьёзно уставился на меня.
— Ты садись тоже, за любое место, какое пожелаешь, — Шереметев протянул руку на весь свой кабинет. Тут было ещё по крайней мере два места перед его столом, если не считать диван прямо у окна и кресло на втором этаже, где расположена личная библиотека.
— Скажите… Стекло бронированное? — вместо этого, пошёл к окну с диваном. — Я полосочки на стекле вижу, они маной пропитаны.
— А как же иначе, — спокойно сказал он, а затем резонно мне возмутился: — Действительно вопросом на вопрос ответить хочешь?
— Сергей Дмитриевич, вы сами спросили у меня весьма пространную штуку, тогда я задал похожий вопрос. Хотя, на самом деле мне было интересно.
Та самая чернющая чупокабра с тентаклями видна даже отсюда…
— Так и думал. Какие вообще причины у Анастасии меня ненавидеть? Совершенно не понимаю, Юрий. И что она в тебе нашла, это непонятно… Говорят же часто, якобы дочки ищут себе мужей, похожих на своих отцов. Разве это действительно так?
— Полагаю, нисколько нет.
— Я не полагаю, а знаю, — он зачем-то меня словесно парировал. — Хотя, если в тебе достаточно крови своего отца, Юрий, из тебя мог бы вырасти весьма неплохой человек.
— Допустим, Сергей Дмитриевич. Я не погружён в дела вашей семьи сильно дальше первых страничек в поисковике.
— Что ты решил этим сказать? — закинув ноги на стол, Шереметев недовольно обхватил подбородок, внимательно наблюдая за мной.
Тогда я вернулся к столу и занял стул. В разы менее роскошный и удобный, чем его, однако… Угх, да тут такие гладкие подшипники, коих моя фирма при жизни не продавала даже за самые большие деньги, самым большим клиентам.
— Давайте начистоту. Про вашу дочь Анастасию, я люблю её, — начал я заново.
— Ты лжёшь мне? — от удивления он поднял бровь.
Тогда меня невольно разодрало на широкую ухмылку. Пытаясь найти себе место, я так же задрал локоть на стол и ответно уставился на него.
— Извините, — честно кивнул я.
— Что⁈ — возмущение Шереметева ждать не пришлось ровно нисколько, он чуть со стула не опрокинулся.
— Это сложно описать, то что я чувствую на самом деле. Сергей Дмитриевич, ваша дочь чудесна. У неё свои серьёзные заморочки, но что я точно хочу, так это быть с ней и помогать их решать. Не как друг, конечно… Но «любовь». В этом я повреждённый изнутри овощ, который не поспеет даже с лучшими удобрениями в мире.
— Что ты хочешь сейчас сказать⁈ — похоже, он действительно не мог понять в какую степь ему удариться, как реагировать.
— Пожалуйста, воспринимайте это так: Мне просто хочется быть с вашей дочерью. Об этом слишком рано даже задумываться, но я был бы счастлив завести с ней семью и затем встретить старость. Вы, наверное, никогда не давали ей алкоголь? Даже на новый год… Кхм, точнее рождество, так сказала сама Настя. Я не сделал вообще ничего, чтобы она мне открылась, но с её-то характером, это как раз произошло. Так что мне есть на чём основывать свои желания.
— Я выслушал тебя, — кивнул он. — А теперь слушай меня, Юрий, — его тон становится сильно жёстче, почти агрессивным. — Ты для меня вообще никто. Грязный пацанёнок с улицы. Это чудо, что я знаю тебя ещё с малых лет, знаю твою семью… Просто какая-то злая судьба, вот как я считаю! И что я с этим всем делаю? Иду на поводу у своей дочери, — договорив, он стал пристально на меня смотреть, хотя вопрос не передавал.
— Мне это понятно, Сергей Дмитриевич.
— Да правда что-ли? Чтобы ты да мог понять мои чувства?.. — я говорил ему о другом, но перебивать невежливо. — Всё что мне в конечном счёте нужно, это обеспечить благополучие своей семьи. Строго и без прикрас. В этом деле, к сожалению, кроме прочего, я вынужден использовать свою единственную дочь. Есть три родных сына, кровных братьев Анастасии. Каждый из них впереди в очереди на статус будущего главы семьи Шереметевых. Но как я могу быть уверен, что завтра эта страна останется той же, какой была сегодня? Следуя закону, каждый из них сейчас честно выполняет свой долг перед родиной в армии России.
Звучит как какой-то нонсенс, извините. В существование таких дворян едва ли легко поверить. Он точно не может иметь в виду, что завтра же их всех вместе могут убить на фронте. Невозможно, чтобы у Шереметева не было влияния на это, чтобы они находились в реальной опасности.
А то что у неё вообще есть братья… Какого чёрта я слышу об этом впервые? О них в сети нет буквально ничего! Вот же, блин, скрывают прямо как детей президента.
— О чём ты задумался? — вдруг спросил меня он. Однако ответа вовсе не ждал: — Было бы слишком безответственно не иметь запасной вариант. Существует слишком много проблем и непрекращающихся склок, из-за которых каждого моего наследника могут так или иначе не подпустить к власти. В этой же реальности, внезапно ли? Всегда была вероятность использовать официальную свадьбу Анастасии, для установления моего нового наследника.
— Извините, Сергей Дмитриевич, вы считаете, есть реальная вероятность, что вашу семью «задушат»?
Он неприятно скривил лицо. Даже не представляю в каких именно эмоциях.
— Это происходило ещё вчера, происходило при моём отце. А дальше либо настанет момент, когда всему придёт конец, либо только нашей семье.
Да уж, тяжёлая ситуация…
— Очень расплывчато, — скоро отметил я. — Дайте тогда мне ещё один ответ. Вон та чертовщинка в небе над Москвой, — я примерно указал рукой себе за спину, а затем
