Повелитель Теней. Том 5 - Илья Сергеевич Модус
Причинах, по которым это восхитительное существо не одаривало Мироздание своей красотой, а скрывалось здесь, во мраке одиночества.
Звон хрустальных капель нарушил звук резкого хлопка, с которым разорвалась ткань мироздания, выпуская в пустоту мрачных стен фигуру импозантного мужчины средних лет.
В тот же момент, тьма центрального зала заполнилась множеством приглушенных звуков вспыхивающих факелов. Гирлянды казалось бы каменных макетов факелов, опоясывающих сверху донизу каждую из ста колонн в этом помещении, в один момент ожили, напитавшись светло-зеленой энергией.
Вот только несмотря на мнимый свет, излучаемый магическими светильниками, они оказались бессильны перед тем, чтобы осветить темные углы необъятных размеров зала.
— Вернулся.
Впервые за много времени, прекрасная женщина нарушила свое молчание.
Ее голос, пленяющий слух любого, кто мог бы его услышать, небесной песней разнесся по пустому помещению. Отражаясь от каждой стены, он усиливался. Наверняка он мог бы хоть немного привнести живительных нот в это мрачное место…
Вот только даже голос красавицы был безучастен.
— Остальное не требует моего участия, — ответил Аггел так же равнодушно, как если бы мужчину не могла заинтересовать прекрасная женщина, одежда которой подчеркивала и лишь кокетливо прикрывала места, что обещали блаженство каждому, кто был достоин к ним прикоснуться. — Твой юнец сделал то, что должен был. Дуар Мар’Тун очнулся ото сна. Лилит на свободе. Связь с Адом установлена, а Харон откликнулся на мои слова.
— Итак, мой мальчик оказался не бесполезен.
Любой, кто мог быть свидетелем этой сцены, под любой присягой подтвердил бы, что в голосе женщины появились нотки удовлетворения. Даже немного гордости, с какой учитель говорит о своем лучшем ученике.
Так радуются за себя, когда усилия по воспитанию приносят свои плоды, ибо воспитанники побеждают.
— Первый из тысяч, кого ты обработала, Геката, — Аггел явно не разделял оптимизма, высказанного демоницей.
И она тоже это поняла.
Едва Бог-Изгой оказался рядом с ней, Геката неуловимым движением сместилась в пространстве, встав перед ним.
Ее величественная и еще долю мгновения назад равнодушная красота приобрела суровые оттенки.
Ее одежды налились металлическим блеском, давая понять, что они не только лишь украшения, дабы прикрыть срам, но вычурная броня, которую демонесса готова пустить в дело.
Ее волосы, что чернее самой ночи, украсил шлем с парой строгих крыльев, что могли бы принадлежать хищному животному… Но единственный хищник, что продемонстрировал свои крылья здесь и сейчас — это была сама Геката.
За ее спиной, с металлическим звоном, расправились тускло поблескивающие серостью стали крылья, вокруг которых возгорелся пламенный ореол.
Ее наручи ощетинились металлическими шипами, что жаждали крови.
Ее глаза, как отражение демонической души, утратили свой цвет, став в тон волосам и мраку в этой зале, бесконечной тьмой тоннелей, что вели в саму Преисподнюю.
Бог-Изгой, что не изменился ни в лице, ни в одежде, даже не потрудился смерить демонстрирующую ему свое возмущение демоницу.
Он смотрел на нее, но видел сквозь нее, как будто перед ним было пустое место.
И Геката это прекрасно понимала, отчего пламя вокруг нее становилось ярче и ярче, откликаясь на клокочущую внутри служительницы Ада ярость.
— Решил еще раз упрекнуть меня?
Третий раз за столь короткое время, голос демонессы изменился.
Если сперва он был безучастным, а позже наполнился толикой любви, то сейчас он звучал так, как если бы змея научилась не шипеть, но говорить.
Каждый звук, что источал прекрасный рот, был наполнен такой концентрацией яда, что могла бы отравить все колодцы в Аурхейме. Ее взгляд, что чернее самой Бездны, мог смотреть в самое ядро души…
Но Богу-Изгою было наплевать на все это.
Ибо у него не было души.
Собственно, Геката.
— Я констатирую факты, — безучастно произнес Бог-Изгой. — Из всех твоих попыток взрастить Практиков, лишь этот добился хоть чего-то. Вкупе с тем, что я буквально вел его за руку все это время, дал все необходимое, чтобы достичь Дуар Мар’Туна гораздо быстрее и более сильным, его нынешнее состояние, его сила… Это пшик.
— Впервые за две тысячи лет у нас есть Практик, — звенящим от ярости голосом, отчеканила демонесса. — Не некромант, не обезумевший ментальный маг, не один из твоих провальных проектов, а настоящий Практик!
— Зародыш, что едва окуклился, — поправил Аггел. — Глупый, закомплексованный, привязанный к инструментам…
— Практик!
— Грязь под ногтями, не более, — отмахнулся Аггел. Его рука сделала жест, от которого все пламя ярости и гнева, а так же металлические крылья за спиной демонессы развеялись. — Невежливо угрожать хозяину в его же доме. Впрочем, ты и сама знаешь, что не смогла бы победить меня в бою.
В глазах Гекаты, что утратили первозданную тьму, блеснуло пламя.
— План продвигается, — отрезала она. — Это главное!
— План продвинется тогда, когда мальчишка устранит конкурентов, — возразил Аггел, обойдя демонессу. — Воль Де Мар имеет гораздо больше поддержки и ресурсов, чтобы добиться цели.
— И он неконтролируем! — рявкнула в спину хозяина копии Дуар Мар’Туна Геката. — Он превратит Аурхейм в некрополь!
— И что? — равнодушно произнес Аггел, подходя к ступеням, что вели на простой каменный трон. Угловатый, но с тщательно соблюденными пропорциями, прямой высокой спинкой, он до сих пор скрывался в темноте, но по мере приближения своего хозяина, приобретал все больше четких очертаний. Собственно, как и безжизненный фонтан рядом с Гекатой начал наливаться зеленоватыми оттенками, бьющими из самой глубины небытия. — Одним миром больше, одним меньше… Все едино. Все ждет один конец.
— Нет, если Глеб справится!
