Великий диктатор. Книга вторая (СИ) - Alex Berest
На рождественских же каникулах мне удалось съездить в Тавастгусскую губернию. Дядя Бьорк ехал на вагоностроительный завод в Таммерфорс для заказа железнодорожных цистерн по нашему общему с ним проекту. Вернее, под этот проект цистерн он взял старый двухосный вагон с установкой на него пятнадцатитонной стальной ёмкости и предложенную мной систему автосцепления.
И всё для того, чтобы обойти патенты компании «БраНобель». При попытке заказать нобелевские тысячапудовые цистерны на Коломенском и Рижском заводах, нам ответили, что на 1908 год заказы уже не принимают. Поэтому и пришлось мудрить что-то своё. Пока дядя Бьорк мучился над чертежами новых вагонов, я за неделю успел при помощи механиков с автомобильного завода создать и установить на несколько платформ автосцепку, известную в моём времени как «СА-3». Не забыл я и о патенте, на эту сцепку.
С этой автосцепкой я был очень хорошо знаком благодаря тому, что в прошлой жизни пришлось лично, в компании с другими работниками нашего предприятия, убирать с территории старые вагоны. Почти все железнодорожные пути на внутренней территории завода оказались забиты никому не нужными, старыми и ржавыми платформами. Железнодорожники от них отказались, и нам пришлось своими силами расцеплять и вручную подгонять ближе к цехам, где их и резали газосваркой.
После демонстрации этой автосцепки дядя Бьорк пришёл в полный восторг и вознамерился заменить все старые, цепные сцепки, на новые. Ну, и меня с собой взял в поездку, прикрыв таким образом перед предками, так как мне нужно было в столицу Тавастгусской губернии, город Тавастегус, а не в сам Таммерфорс.
……
Посетив две губернии и отправив в департамент образования ещё два рассказа про кота Эркки, я наконец оказался предоставлен сам себе и попытался с головой погрузиться в подготовку к выпускным экзаменам в торгово-коммерческом училище. Но не тут-то было. Постоянно возникали отвлекающие меня от учебного процесса проблемы.
Да я и сам время от времени создавал подобные проблемы на ровном месте. Написал две статьи в «Финскую правду» — про проблемы выборов как в имперскую Думу, так и про предвыборные обещания некоторых депутатов нашего сейма. Из-за чего в Гельсингфорсе случилась небольшая парламентская заварушка, в организации которой все почему-то обвинили меня и Ээро Эркко.
Не знаю как Эркко отбивался от выпадов на него, а мне пришлось вступить в конфронтацию с матушкой после раскола финского женского клуба и статьи Теклы Хултин в «Гельсингфорских новостях». В которой она в открытую обвинила меня в боязни и лебизании перед имперскими властями.
— Матти! Как это понимать? — орала на меня мама, размахивая у меня перед носом позавчерашним выпуском столичной газеты. — Совсем совесть потерял? Да я тебя!
И, попыталась по старой привычке, ухватить меня за волосы. Но, я перехватил сначала одну её руку, а затем и вторую. И плотно, со всей силы прижал их к её телу. Мама, пару минут пыталась вырываться, кричала на меня, ругала разными нехорошими словами, пока от бессилия не разрыдалась, уткнув голову мне в плечо. Порыдала, порыдала, да и успокоилась. А вечером нажаловалась на меня отцу.
— И зачем ты мать до слёз довёл? — спросил у меня мрачный и уставший отец.
Пришлось пояснять. Рассказать про мои статьи и статьи Хултин. Как и объясниться за свои действия.
— Ага. Ясно. Опять Эмма в политику полезла. Ну и поделом ей, — неожиданно выдал он свой вердикт и, подхватив меня под руку, потащил в сторону библиотеки. — Пойдём, Матти, поговорим, дело есть. Помощь твоя нужна.
— Что? Опять деньги нужны? — в лоб спросил я у родителя.
— Не в этот раз. Теперь, наоборот, надо ещё во что-нибудь вложиться. Город же доходные дома достроил и мы, неожиданно получили прибыль, которую в бюджете не учли из-за махинаций казначея. А значит, придётся повышенный процент платить по губернскому налогу. Если во что-нибудь не вложимся, — выдал батя и посмотрел на меня. — Правда есть один вариант, который можно реализовать, но мне нужна твоя помощь.
Во папахен даёт! Заматерел. Раньше, он слово «реализовать» по слогам произносил. Да и в раж вошёл. Нравится ему городом руководить. Вернее, строить. Правда, доходные дома построили не по моему проекту, а по совету Кевина Райта, нашего англичанина-управляющего на кирпичном заводе. Вместо домов, которыми активно сейчас застраивались наши рабочие посёлки, и которые я слизал с советских проектов многоквартирных домов серии 1–201.
Ну, родился я и вырос в подобном двухэтажном доме в Таганроге, а многие мои друзья и одноклассники проживали в трехэтажках этой серии. Так что вычертить планировку, размеры и метраж не составило особого труда. Впрочем, как и нарисовать внешний вид домов.
А в Яали две новые улицы застроили английскими двухэтажными террасными домами по проекту столичного архитектора Армаса Линдгрена. «Танхаусы» — как назывались подобные строения в моём предыдущем мире. Сделали централизованное паровое отопление, канализацию, водопровод и провели электричество. Правильно проведённая рекламная компания обеспечила приток жильцов. В основном, недорогое и комфортабельное жильё снимали различные чиновники из Улеаборга, которые добирались до службы и обратно на наших пригородных поездах.
— Ну, так и строй дома. В чем проблема? — не понял я стенаний отца.
— Дома и так будем строить. Но на них траты уже заложены в бюджете. Я же тебе говорил про казначея! — возбудился отец. — Чем ты слушал?
— Говорить-то ты говорил, но без конкретики. И что я должен был понять?
— Пфф. Риисто, наш бывший казначей, планировал часть дохода положить себе в карман. Но, я вовремя заподозрил неладное и, по моей просьбе, твой дедуля покопался в наших бумагах и нашёл несоответствие. Мы казначея выгнали. А деньги надо потратить. Мне предлагают построить птицеферму. Но для самой современной нужен инубар. Тьфу, икуратор. Нет, как его…
— Инкубатор?
— Во-во. Он самый. Английский и американский очень дорогие. Вот я и подумал, может, ты мне поможешь и придумаешь этот инкубатор. В принципе, можно и без него обойтись. Но хотелось бы как в европах. Вот.
— Хм. Слушай. Пап. А давай, я сделаю этот инкубатор. Но он не будет относиться к городской птицеферме, а станет пионерским. Ну, чтобы мои пионеры себя сами обеспечивали, выращивая цыплят и продавая тебе.
— И какой мне тогда с этого прок?
— Ну, пионеры же наши. С Яали. Предприятие их будет тебе налоги платить. Дети будут к заняты, а не будут по городу носиться искать себе приключения на одно место. А это дети твоих горожан и избирателей.
— Вот. Всё ты же с ног на голову вывернешь. А для своих пионеров что-то да придумаешь.
— Так в тебя весь. Ты тоже, вон, много чего для села, а теперь и для города делаешь. Ну так что? Позволишь создать пионерский инкубатор?
— Ай. Делай что хочешь. Но у тебя два месяца. Не будет цыплят — придётся покупать шведский инкубатор. Справишься?
— Куда же я денусь? Конечно, справлюсь.
И мне пришлось кроме учёбы, подготовки к экзаменам, работы на оружейном заводе, на который неожиданно свалилось сразу несколько заказов, ещё и инкубатор сочинять. Хорошо хоть с мамой помирился быстро. Сразу после того как отдал ей хвалебное письмо от двух женщин-депутатов парламента, которые возглавляли в нашем княжестве лигу движения за трезвость. Причем, Мария Паасо-Лайне и Хильда Кякикоски хвалили не меня, а именно мою матушку, за то, что она правильно воспитала сына.
При создании инкубатора я не стал сильно мудрить, а просто взял за основу самодельный аппарат моего соседа по даче из прошлой жизни. Пересекались мы с ним часто, особенно летом. И я успел и вдосталь насмотреться на это чудо техники, и неоднократно выслушать инструкцию как, чего и куда. Просто увеличил размеры короба и добавил несколько лотков. И получился инкубатор на три сотни яиц с ручным приводом для вентиляции и поворачивания яиц.
