Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские
Закончив наставления, пришелец еще раз ткнул пальцем в пол и быстро вышел, почти выбежал, захлопнув за собой боковую калитку.
– Что это он? – снова удивился Рико.
– Это он за едой для нас пошел, – важно объяснил бригадир-горданец. – А меня старшим оставил. Приказал сидеть здесь и ждать его. И не поднимать шума.
Шелни встал и, крадучись, подошел к двери. Он осторожно открыл ее, выглянул наружу и снова закрыл.
– С ума сойти! – возбужденно проговорил он. – Никого нет! А давайте все чухнем отсюда – на рывок! А? Что нам терять?!
– Сядь на место! – свирепо рявкнул бригадир. – Пока я здесь старший – никаких побегов! Садись, я кому сказал?!
Но Шелни оставался стоять, переводя взгляд то на одного, то на другого из сидящих и ожидая поддержки.
– Побег – это слишком рискованно, – поддержал бригадира рассудительный бас. – Мы даже не знаем точно, где находимся. Садитесь, не стоит раздражать пришельцев, пока мы находимся в их власти.
Собеско переглянулся с Дакселем.
– Без шансов, – пробормотал Даксель. – Кругом открытое место. Не уйти.
Собеско молча покачал головой, но Шелни по-прежнему стоял, поглядывая на дверь.
– На место сядь, я сказал! – бригадир, массивный как медведь, стал медленно приподниматься.
В ответ зашевелился и Собеско. Идею о побеге он не поддерживал, но дать отпор зарвавшемуся горданцу было необходимо. Этот тяжеловес, немолодой и обладающий грацией комода, вряд ли был опасным противником.
– Бежать? – вдруг проснулся Рико. – А куда бежать? Не позавтракав?
Это разрядило обстановку. Все рассмеялись. Шелни, хлопнув Рико по плечу, сел на свое место, а Собеско впервые подумал, что Рико, возможно, не так прост, как кажется.
Пришелец отсутствовал около двадцати минут. Вернулся он с большой картонной коробкой, наполненной пакетами из фольги, размерами и формой напоминающими кирпичи.
На одной стороне пакета было несколько рядов непонятных черных знаков.
– Очень интересно, – пробормотал Даксель. – Пришельцы пишут как мы, слева направо. И у них есть алфавит, только букв что-то маловато...
Собеско пожал плечами. Он не чувствовал себя достаточно компетентным в этих вопросах.
– Скажи лучше, что теперь с ним делать? – прошептал он.
Пришелец тоже взял себе один пакет, но не торопился его открывать, с интересом наблюдая за филитами.
– А что делать? – хмыкнул Даксель. – Видишь этот желтый язычок? Нужно взяться за него и тянуть.
– Почему за него?
– А больше не за что.
В подтверждение своих слов Даксель потянул за желтый язычок, за которым легко отошла узкая полоса фольги по периметру пакета. Глядя на Дакселя, все остальные повторили его действия, а затем то же самое сделал и заметно разочарованный чем-то пришелец.
– Посмотрим дальше, – Даксель входил в роль первооткрывателя.
Внутри пакет состоял из трех отделений. В одном, самом большом, был прямоугольный белый брикет, состоящий, судя по всему, из чего-то наподобие спрессованной мелкой крупы. В другом – длинная тонкая колбаска. В третьем – еще один пакетик из фольги, сбоку к которому была прикреплена запаянная в целлофан пластиковая трубочка со срезанным наискось краем. В отдельном гнезде лежал и столовый прибор – пластмассовая вогнутая прямоугольная лопаточка с острыми боковыми краями.
Внезапно Собеско почувствовал, как пакет отвердевает у него в руках, а изнутри его вдруг пошел легкий пар.
– Спокойно! – скомандовал он больше для себя, но его слова возымели действие и на остальных.
Рико, готовый отбросить парящий пакет от себя, словно ядовитую змею, шумно перевел дух и слегка расслабился. Возможно, ему помогла и невозмутимость пришельца, не обращавшего на поведение своего пакета ни малейшего внимания.
Пакет был уже совсем жестким, и Собеско ощутил исходящий от него жар. Вынув из гнезда лопаточку, он осторожно отломил ей кусочек брикета и, сопровождаемый взглядами всех остальных, отправил его в рот. Повторил операцию с колбаской и, наконец, проткнув малый пакетик трубочкой в том месте, где это явно указывал белый кружок, сделал несколько глотков.
– Съедобно, – сообщил он во всеуслышание.
Брикет был чуть солоноватым на вкус и во рту распадался, действительно становясь похожим на кашу. Колбаска вряд ли целиком состояла из мяса, но в горячем виде была совсем не дурна. Лучше всего был напиток. Горячий, густой, он походил на наваристый мясной бульон и хорошо утолял жажду. Собеско старался только соблюсти приличия и не слишком торопиться. Перед пришельцем надо было держать марку.
Одним из первых расправился со своей порцией горданец-бригадир. Он смотрел, как пришелец, доев, скомкал потерявший к тому времени жесткость пакет и зашвырнул его в дальний угол, и вдруг каким-то неожиданно быстрым движением подполз на коленях к нему.
– Господин офицер, – просительным тоном произнес бригадир по-гордански. – Вы разберитесь, пожалуйста. Я гражданин Горданы, ваш союзник, выходит, попал сюда по недоразумению. Сообщите вашему начальству, прошу вас. Пусть меня отправят домой. Снизойдите, окажите милость, покорнейше просим. Я ведь за порядком проследил, помните?..
Пришелец недоуменно смотрел на бригадира, а затем... вытащил из коробки еще один пакет с пайком и протянул его горданцу. Тот оторопело взял его, молча вернулся на свое место и начал есть. Несколько человек обидно захохотали.
В это время пришелец поднялся на ноги и возобновил свои манипуляции с браслетом. Собеско, прислушиваясь к интонации, попытался угадать, о чем он может говорить.
Разговор. Явно у него какие-то проблемы... Даксель прав: таким тоном может говорить только подчиненный с непосредственным начальником. Докладывает... Запрашивает инструкции... Хотя не факт, что это он о нас, не факт!.. Долгая пауза. Очень долгая... Вот, наконец. Продолжил. Короткие реплики, паузы. Интонация обрадованная. Что-то хорошее ему там сказали, знать бы, что...
Закончил. Взгляд влево, взгляд вправо, глубокий вздох. Это он с духом собирается, что ли?.. Есть контакт. Что-то голос у него какой-то подрагивающий... Что же для него до такой степени важно?! Даксель снова прав: эх, знать бы, о чем он просит!..
Похоже, получилось. Снова набирает... Разговор. Интонация уверенная, тон вполне деловой. Длинные паузы... Голос дрогнул, ох, не спроста это, не спроста. Что-то для него очень важное там решается и, похоже, опять в его пользу...
Перерыв минут на пять. И еще два разговора, один за другим. Короткие, вопрос – ответ. Интонация спокойная, деловая. Явно что-то только что решилось. Вопрос: касается ли это нас? Очень может быть, но не факт, не факт...
Затем больше часа не было ничего. Они
