Sleepy Xoma - Путь тьмы

— Если ты не обуздаешь свою ярость, она пожрет тебя, а я не хочу, чтобы мой сын рос сиротой.

— Сын? — Шахрион устремил свой взгляд на жену.

— Я уверена, что у нас будет мальчик, — улыбнулась ему Тартионна, и в этот миг она показалось императору невообразимо прекрасной.

Глава 14

Над стеной просвистела стрела и Китарион пригнулся — на этом участке четыре зубца были отломлены огромным булыжником, который, если капитану не изменяла память, заодно превратил в кровавый фарш троих солдат. Хорошо хоть они к тому времени уже полгода как были мертвы.

Кольценосец пробежал опасное место и оказался возле пролома, который спешно заделывали многочисленные горожане, согнанные на работы под страхом смерти. Хорошо еще, что коты уже два дня не лезли сюда, умывшись кровью во время штурма. Подарок, достойный самого императора!

На небе внезапно ярко вспыхнул ослепительный шар света и тотчас же потух, окруженный непроницаемой черной вуалью. Еще бы маги оставили их в покое, и можно было бы сказать, что удалось отдохнуть, но, увы. На каждого некроманта, что Китарион привел в этот город, приходилось по три, а то и четыре орденца и академика. Оставалось радоваться, что армии венценосца пришлось отвлечь немалую часть сил на гарнизоны раденийцев и бродячие орды неупокоенных жителей Стоградья, иначе осада не продлилась бы долго. Впрочем, без Кштиритиона с Инуче исход также был предрешен.

Кольценосец преодолел еще два участка стены и добрался до нужного ему места — к обгоревшей башне, оплавленной чудовищным жаром огненного шторма, созданного врагами перед началом штурма. Надо отдать должное исиринатийским чародеям, все эти дни они показывали себя с лучшей стороны. К счастью, пламя удалось остановить в последний момент, оно лишь лизнуло укрепления своими ненасытными языками перед тем, как погаснуть, но и этого было достаточно, чтобы обеспечить солдатам венца достойную защиту, а также сократить гарнизон.

Он толкнул обитую железом дверь и вошел внутрь. В башне было жарко и воняло благовониями, которые старый шаман развесил под потолком.

— Старый Инуче несказанно счастлив приветствовать несравненного, — пробубнил гоблин, правда, на этот раз без огонька и убедительности, словно заученный урок.

Выглядел он не лучшим образом — если, конечно, гоблин вообще способен смотреться хорошо: глаза гноились, шкура потрескалась и шелушилась, щеки впали еще больше, а уши, гордость этих зеленых коротышек, совсем поникли.

— И я счастлив приветствовать тебя, — он посмотрел на сидящего рядом с гоблином Кштириона, который не обращал никакого внимания на окружающий мир, закрыв глядя в пустоту, будто надеясь там что-то найти.

— Вы могли бы найти себе место получше. И подальше от передовой.

— Далеко — плохо. Чары слабеют, глаза не видят.

— А в этой оплавленной башне, стало быть, глаза видят?

— Не те глаза, о носящий кольцо. Мой глаз видит сквозь стены, а несравненному пастырю мертвых очи вообще ни к чему.

— Да, у него есть птицы. Жаль только, что ими особо не полетать. — Орденцы, чуявшие некромантию, словно псы запах дичи, безжалостно истребляли любую нежить, до которой могли дотянуться, и магам смерти приходилось прилагать все усилия, чтобы защитить солдат. На мелочь вроде мертвых ворон у них уже не оставалось сил.

— С чем ты, о носящий кольцо? Дурные вести, или хорошие?

— Новостей нет, поэтому и пришел. Владыка не общался с тобой?

Китарион знал, что у старого гоблина припрятан тириомаль и надеялся, что император даст какие-нибудь новые инструкции, потому что положение становилось угрожающим — восемь дней город был окружен исиринатийцами, которые определенно вознамерились уничтожить захватчиков с востока. Да и внутри было не сильно лучше — жители не жаловали захватчиков, пускай те и спасли их от ужасной смерти в пастях неупокоенных.

Китариону вспомнилось, как их маленький отряд, пробившийся в город, принялся истреблять многочисленных живых мертвецов, разгуливающих по улицам и ломящихся в дома. Гарнизон закрылся в замке наместника, бросив жителей на растерзание, так что имперцы действительно спасли горожан от страшной опасности. Которую, правда, сами же и создали, поэтому особой благодарности Китарион не ждал. Ее и не последовало.

Зато удалось быстро занять город и добить нескольких ослабевших кошачьих чародеев, после чего, в соответствии с приказом императора, армия начала планомерно истреблять нежить, окружавшую Найрат. Китарион сначала не понимал, зачем владыке понадобилось изничтожать прекрасный, пускай и чересчур ароматный щит между его солдатами и войсками исиринатийцев, но, как всегда, он беспрекословно подчинялся приказам. Когда же с нежитью было покончено, пришел новый приказ Властелина, еще более обескураживающий. И его Китарион выполнил, не задумываясь. Он разделил армию, оставив в Найрате половину, а вторую отправил на захват городов, замков и деревень восточной оконечности Стоградья.

Самоубийственный приказ, делающий их почти беззащитными против армии любого из двух венценосцев, каждый из которых спешит к центру Стоградья, как они все думали тогда. И когда исиринатийский венценосец, словно взбесившийся примчался под стены Найрата, капитан гвардии готовился принять гибель во славу Империи. Но пронесло. Да, враги были сильны, у них было почти восемьдесят тысяч солдат и не меньше трех сотен чародеев… Но в этом-то и заключалась вся загвоздка: двести — не две тысячи. Наличие в строю чудовищно сильного шамана вместе со всеми его учениками, позволяло кое-как сдерживать академиков и орденцев, не давая тем размолоть мертвых солдат Империи в порошок, но ни Китарион ни Кштиритион не понимали, куда же запропастились остальные. Они просто отказывались верить, что за несколько месяцев коты потеряли почти всех своих магов и две трети армии. Единственным, кто что-то понимал во всем этом, был зеленый коротышка, но он старательно уходил от ответов. Сейчас произошло то же самое.

— Увы, о несравненный, но непобедимый не оказал жалкому Инуче чести вновь лицезреть свой лик, мне нечего тебе сказать.

— Хорошо. — Китарион замялся. Ему хотелось задать один вопрос, но он боялся оскорбить могущественного собеседника.

— Спрашивай, о благороднейший, — Инуче заметил сомнения собеседника.

— Скажи, — решился, наконец, Китарион, — твои солдаты…не подумывает ли кто-нибудь из них…о…капитуляции?

Гоблин окинул капитана долгим изучающим взглядом, а затем его пасть раскрылась, обнажая мелкие шилообразные клыки, и он расхохотался.

— О благороднейший, не сердись на старого и жалкого Инуче, ты хороший воитель, великий, но ты не шаман, ты далек от искусства читать в душах. Гоблины трусливы, да, да и слабы, да, да, но мы тоже хотим жить. Мы сделали свой выбор, и теперь пути назад у нас нет. Тех, кто сдастся, венценосец все равно убьет.

— Один-два предателя могут и выжить.

— Не думаю, о благороднейший.

— Тебе виднее. — Китарион бросил последний взгляд на Кштиритиона и в этот миг тот резко распахнул глаза.

Некромант выглядел даже хуже гоблина — бледный, словно смерть, с ввалившимися щеками, поминутно кашляющий, он ни капли не походил на того надменного и язвительного колдуна, которым являлся еще несколькок месяцев назад. Но лишь до тих пор, пока не открывал рот — даже война и вражеские заклятья не вытравили из него лишнию спесь.

— Что случилось?

— Что-то не так с нашими друзьями за стеной. Бузят, — криво ухмыльнулся Ктиритион, на мгновение став похожим на себя прошлого. — Но в чем дело я еще не понял — не могу подобраться достаточно близко.

— Думаешь, готовятся к новому штурму?

— Не знаю, если честно. Выйди сам, посмотри и мне помоги. Хочу взглянуть на это своими глазами.

Вместе с Инуче они кое-как вытащили мага из башни и подошли к ближайшему зубцу стены. Как заметил Китарион, все дежурные тоже прильнули к амбразурам, силясь разглядеть, что же творится в лагере врагов. А посмотреть было на что — там, где исиринатийский венценосец поставил свой шатер, было ярко, как днем, сотни людей носились взад-вперед, кричали и проклинали небеса столь громко, что обрывки фраз долетали до города. Кольценосец услышал только: «убили» и «твари».

— Интересно, кто это разозлил их так, — высказал первую пришедшую в голову мысль Китарион.

— Может, венценосца в задницу ужалила пчела?

— Думаю, тогда они орали бы еще громче.

Товарищи переглянулись и рассмеялись.

— Думаю, нужно все же отправить пару воронов — посмотреть. — Предложил Китарион.

Капитану очень не нравилось, быть в неведении, когда враги что-то затевают. Или по какой-то причине сходят с ума.