Искупление - Psayker1212
* * *
Дым прервавшегося сражения постепенно рассеивался. Солдаты со стоном и болью поднимались с землю куда их откинула прошедшая красная волна непонятной, потусторонней энергии, что размолола в пыль силы наступающих по фронту ксеносов. Многие бойцы уже не шевелились, после волны божьего гнева, как её уже назвали некоторые из поднявшихся на ноги гвардейцев. Раскрытые в крике лица и льющаяся из глаз, носа и ушей кровь при внешнем отсутствии повреждений на мертвых телах, вызывали благоговейный трепет и даже страх у выживших в бою с пожирателями гвардейцев. Но, конечно, больше всего было благоговенья перед той великой силой, что уничтожила сразу всех жукоподобных чужаков, что наступали на отряд прикрытия оставшийся прикрывать отход основных сил к новой линии обороны. Враг был разбит и солдаты, что всё-таки оклемались от удара, вставали с земли. Кто-то сразу же падал на колени и начинал неистово молиться, кто-то потеряно бродил по полю боя осматривая своих менее удачливых товарищей, которые уже не увидят следующего дня, а кто-то, как два пехотных сержанта гвардии, начинал курить, опытным и в глубине, грустным взглядом осматривая поле уже прошедшего боя.
Комиссар Кассиус Кирк с трудом поднялся с обожжённой, усеянной воронками и покрытой пеплом земли. Бетонная поверхность улиц города, глубже в который были вынуждены отойти войска Империума была разбита во многих местах, а сам Кассиус лежал в одной из воронок в которой вместе с гвардейцами отстреливался от наваливающихся сверху ксеносов. Осмотрев место, в котором намеревался принять свой последний бой, воин Императора пошатываясь и с трудом переставляя свои ноги забрался на край воронки, в которой остались тела двух верных солдат гвардии, что до конца исполняли свой воинский долг, прикрыв своего комиссара от прорвавшегося в рукопашную тиранида. Взгляд желтоватых, болезненного вида глаз осмотрел округу устроенного людьми и ксеносами побоища. Разбитая техника, истерзанные снарядами постройки города и многочисленные изуродованные человеческие тела валялись то тут то там.
Комиссар увидел гвардейцев, что просто сидели на отвалившейся в сторону части гусеницы одного из танков и курили где-то добытые скрутки ЛХО, что мужчина понял по видимой в руках одного из гвардейцев пачки с выбитым на ней черным имперским орлом. Поправив свою чудом оставшуюся на голове фуражку, Кассиус проковылял к гвардейцам, что при виде представителя имперского комиссариата, попытались вскочить, но мужчина махнул рукой успокоив солдат и сев рядом с гвардейцем с пачкой, зажатой в руке. Тяжко вздохнув, мужчина молча протянул свою руку в сторону солдата и тот, видимо правильно поняв комиссара отдал ему упаковку с ЛХО. Смотря на облачное небо, прямо на пролетевшие мимо десантные корабли космодесанта, комиссар поджёг одну из вытянутых из пачки сигарет, находящейся в той же коробке компактным электрическим поджигом. Вздохнув тяжелый, немного кисловатый дым специально разработанного успокаивающего средства мужчина перевел свой взгляд на поле боя.
Усеянное трупами и шатающимися людьми, что ходили между остовов уничтоженной и местами горящей имперской техники. Всё место сражение было изрыто воронками от ударов тяжелой артиллерии, что буквально перепахивала Имперский город, не давая ордам врагов дотянуться до людей, цепляющихся за каждый железобетонный клочок кузницы ангела. Последние полтора часа боя были самыми сложными, стони тысяч солдат пали, когда исчезла та сила, что поддерживала их всё время с самого начала вторжения флота-улья тиранид. И сейчас Имперский комиссар мог видеть последствия ожесточенного сражения, когда люди испугавшись, что Император отвернулся от них, принялись ещё более рьяно сражаться. Многочисленные самоубийственные атаки во славу его. Добровольцы, что без единого приказа сверху сами бросались на чудовищных по своему виду созданий, то рвение и фанатизм, что показали солдаты на этой планете, были больше присущи самым отпетым полкам Криговцев… Что если честно пугало Кассиуса, ведь если именно Император уничтожил всех ксеносов, то он и хотел от них того самопожертвования и той отчаянной верности Империуму и человечеству, что продимонстрировали солдаты.
— Да… — Немного протянув слово комиссар снял свою фуражку и снова глубоко затянулся. Солдаты рядом с ним молчали, или не хотели говорить при комиссаре или же им просто нечего было сказать, на что мужчина не обижался, уж слишком жесткие были последние минуты боя, до прихода красной волны, испепелившей всех тиранид в округе. — Повоевали мать его…
Скрип метала прервал мужчину. До сих пор стоящий, но прострелянный во множествах местах столб с закреплёнными на нём дорожными знаками, сложился пополам, с громким ударом приземлившись на землю. Своим падением столб поднял взвесь праха, оставшегося от тварей, посягнувших на Мередиан. Грохот отвалившейся железяки в после боевой тишине заставил сидевшего рядом сержанта чуть вздрогнуть и чертыхнуться, на что Кассиус чуть повел своим плечом, не обращая внимания на легкое нарушение субординации. Ведь он понимал солдата, отходняк после прошедшего боя одна из самых тяжелых в эмоциональном плане проблем, что приходиться решать Имперским комиссарам.
Кассиус снова затянулся и сплюнув вязкую, пожелтевшую слюну и откинув в сторону окурок поднялся, надевая свою фуражку на голову. Оглянувшись и осмотрев вскочивших и вытянувшихся во фрунт ужасно выглядящих после боя бойцов, мужчина оглядел местность за спинами двух сержантов гвардейцев. Звук работающих двигателей и топот ног привлек внимание мужчины. Человеческие силы уже спешили к оставшимся, прикрывать отход основных сил, добровольцам.
Скрепя своими гусеницами по улице ехал по виду недавно вышедший из боя Леман-рас, танк держал улицу под прицелом своего монструозного орудия, за ним было видно продвижение нескольких рот пехотных частей гвардии, что подозрительно осматривали встреченных выживших на своем пути. Их было не много, но всё же периодически встречались ходящие в прострации или стоящие на коленях молящиеся солдаты из сил СПО и гвардии, что остались сдерживать рой, пока полки отходят к следующей оборонительной позиции. Никто не верил, что хоть кому-то удастся выжить. Что уж тут говорить, если и сам комиссар думал, что это его последний бой во славу человечества и Императора… Что скоро он предстанет перед золотым троном и сидящим на нем Повелителем, которому верой и правдой служил уже добрую сотню лет.
— Собрать всех выживших
