И вновь Золотая Неделя! (СИ) - Павел Смолин
— Мне кажется, теперь я понимаю, почему ты так любишь русских, Иоши-кун! Столько надежды, столько стараний, энтузиазма и уважения дорогого стоят!
Еще в промежутке между всем этим занимался рекрутингом ценных кадров, заодно неплохо так прокачав свою репутацию интеллектуала — случилось это во время посещения МГУ, куда я прибыл поговорить со студентами, а заодно — прикарманить советского гения Пашу Коноплева. Он в это время «аспирантит» на факультете вычислительной математики и кибернетики, занимаясь столь же интересной, сколько и бессмысленной, работой — математическим прогнозированием будущего. Прикреплен к кафедре профессора Юрия Николаевича Павловского. Отправились мы туда в компании нашего посла, Николая Степановича, не желающего (к моему удовольствию) от меня отлипать без-пяти-минут подполковника Петрова и оператора-японца — этот визит войдет в «тревел-блог», равно как и все остальные официальные мероприятия.
Встреча состоялась в пустой аудитории. Это все-таки МГУ, так что не факт, что ремонт сделали в мою честь — вполне возможно, что здесь всегда все выглядит хорошо. Кроме нас и «рекрута», присутствовали сам профессор Павловский и нынешний ректор университета — Анатолий Алексеевич Логунов. После стандартного диалога о большой чести, профессор спросил:
— Значит, Иоши-кун (я попросил Николая Степановича позаботиться об оптимизации «нейминга» заранее), ты хочешь забрать моего любимого ученика?
— Не навсегда, — Улыбнулся я, — Пятилетний контракт, включающий в себя последипломное обучение в Токийском Университете и работу в нашей компании «Одзава Геймс». А дальше — как захочет Павел Игоревич.
— Геймс? — Удивленно спросил Паша.
— Да! — Радостно подтвердил я, — Мы будем делать лучшие в мире видеоигры, поэтому наша потребность в сильных программистах бесконечно велика.
Профессор Павловский заметил:
— Извини, Иоши-кун, но тебе не кажется, что это — пустая трата потенциала Павла Игоревича?
Душнила! Порву за игрульки!
— Гораздо полезнее того, чем он занимается у вас, Юрий Николаевич!
Разговор прервался на полчаса, в течение которых профессор и его аспирант выдавали мне обоснование важности Пашиных исследований, а я с улыбкой — потому что научное рвение заслуживает только уважения! — им кивал. Когда они выдохлись, я покивал:
— Я с вами полностью согласен!
Мужики приосанились — «срезали» зарвавшегося малолетку! — а я продолжил:
— Но просчитать будущее все равно невозможно! В науке отрицательный результат — тоже результат, но машину времени вы все равно не построите.
— Мы и не собирались! — Фыркнул расстроенный в лучших чувствах Павел.
Врет поди!
— На данный момент не существует твердых доказательств «невозможности»! — Изобразил кавычки еще более расстроенный профессор.
— Вы что, хотите превратить Павла Игоревича в шизофреника? — Грустно спросил я, сложив руки на груди.
— Что-о-о?! — Полезли брови профессора на лоб.
— А к чему еще приведут попытки работать с бесконечным числом переменных? — Развел я руками, — Вот смотрите, я приехал в СССР и пришел к вам. Когда вы узнали, что так будет?
— Четыре дня назад, — Ответил Павел.
— Значит все варианты будущего, которые вы пытались просчитать до этого, тут же канули в небытие!
— Это даже не аргумент, потому что… — Отмахнулся Паша и пошел к доске, вооружился мелом и начал продуцировать высокоуровневый матан.
Нихрена не понятно! Но «автоучеба» может и не такое!
Дождавшись, пока советский гений ошибется, поймал момент и отобрал у него мел. Следующие восемь часов оператор только успевал менять пленки — не мог же он не зафиксировать такое удивительное событие! — а все причастные и непричастные офигевали. Поставив точку, положил стертый до пальцев кусок мела (уже пятидесятый) на место и шумно отряхнул ладони:
— Говорил же — невозможно!
— Сука! — Схватился за голову Паша.
— Это пи*дец! — Вторил ему профессор, повторив жест.
— Какого х*я?! — Пронеслись по аудитории шепотки набившихся в аудиторию где-то после первого часа «матана» студентов и преподавателей.
— Извините, — Сымитировал я расстройство, — Я не хотел вас обидеть, но Павел Игоревич мне очень нужен!
Во имя его же блага.
Повернувшись к потерянно глядящему на длинную шеренгу досок (подтаскивали новые по мере надобности) советскому гению, протянул ему руку:
— Это было супер весело! Как насчет продолжить наши математические споры в другой день? В Японии! — Подмигнул.
— А поехали! — С широченной улыбкой пожал он мне руку в ответ.
После МГУ отправились в МинКульт, но, для разнообразия, не ругаться с дедами, а «подбирать» будущую суперзвезду жанра «Евродэнс». По пути высадили дрона из нашего посольства — он нагрузился кассетами с «матаном», которые уедут в Японию ближайшей диппочтой.
— Иоши, а… — Робко начал майор Петров — он же с нами ходил!
— Да, Тима? — Устало улыбнулся ему я.
— Почему ты занимаешься всякой фигней вместо математики?
— Это обидно! — Заметил я, — Моя «фигня» нравится, без ложной скромности, паре миллиардов человек — и это как минимум!
— Извини, я не хотел, — Устыдился майор.
— Я знаю! — Улыбнулся я ему, — Я же школьник, времени у меня — полно! Поэтому, — Развел руками, — Пока веселюсь, заодно подкручивая капитализм в нужную мне сторону.
— Поясни, — Попросил Николай Степанович.
— У нас же кризис набирает обороты, — Вздохнул я, — Пиндосы испугались, когда мы начали наступать им на пятки и подминать под себя их рынки, и «лопнули» наш милый экономический пузырь, — Хохотнул, — Х*й им! Кино, мультики, игры, музыка, товары народного потребления, сериалы, ММА — все это вместе к моменту, когда я закончу школу, даст персонально мне и Японии в частности — налогами и благотворительностью — нереалистично много денег! А потом я займусь наукой, — Хохотнул снова, — И все станет еще веселее!
— Вот как? — Задумчиво хмыкнул Николай Степанович.
— Именно так! — Кивнул я, — «Золотой миллиард» грабит остальной мир, получая для себя самый высокий уровень жизни. А я перенаправляю денежные потоки в обратную сторону, — Вздохнул, — А еще — мне жуть как страшно!
— Почему? — Поинтересовался майор.
— Потому что придет человек с рыбьими глазами, попросит мальчика решить задачку, а мальчик возьмет и решит!
— И? — Поощрил Николай Степанович.
— И это решение окажется
