Тьма. Том 1 и 2 - Лео Сухов
Вот только кто сказал, что всё закончилось⁈ Судя по пыхтению внизу, оно только начиналось. Заглянув между перил, я увидел, как с первого этажа, пыхтя, ползёт бурдюк…
Опасность у этого отродья средняя, но только за счёт медлительности и неповоротливости. Но и то, и другое становится неважным, если эта туша уже подползла достаточно близко к тебе: увернуться от кислотного плевка, летящего веером, очень непросто.
Как и убить бурдюка.
В тело стрелять бесполезно: там у него прямо в коже растут плотные костяные чешуйки. Даже со специальной пулей с первого раза не пробить. Разве что егерская возьмёт. И даже каким-то чудом пробив, ничего не добьёшься. На то он и бурдюк, что внутри тела — сплошной желудок, заполненный кислотой. А эта гадость мгновенно окисляет хладное железо, сводя его эффект на нет.
Стрелять по глазам, которых шесть штук и висят они на тонких стебельках там, где должна быть голова? Так он, потеряв зрение, начнёт крутиться, как волчок, и плеваться во все стороны. В результате, только хуже будет.
Мозги у бурдюка, прямо как у подростка, расположены между ног. Только не болтаются снаружи, а скрываются внутри тазовой кости. Сверху прикрыты безразмерным желудком, с боков — толстенными ногами. Стрелять надо либо с фронта, либо с тыла. Тогда есть шанс пробить кость. Ну или хотя бы заразить этого жирдяя ядом хладного железа.
Ноги прикрыты той же кожей, что и тело. И, к слову, нечувствительны к хладному железу. Во всяком случае, никто не видел, чтобы бурдюк умирал от попадания в ноги. Даже штык-нож его в этом месте не сумеет отравить.
Самый простой способ убить бурдюка — стрелять снизу, в сфинктер, располагающийся чётко между ног. Вот там победа одним выстрелом. Жаль, бурдюк никого к себе под ноги не пропустит: раньше заплюет и сожрёт. К слову, ни меня, ни худосочной брюнетки отродью не хватит. У него в желудок три взрослых мужика легко помещаются.
В общем, надо было хватать брюнетку и затаскивать обратно в коридор. Заодно и закрыть ведущую в него дверь. Лучше даже чем-нибудь тяжёлым привалить.
А затем попытаться уйти вниз по второй лестнице.
Правда, и на первом этаже звучали выстрелы. Кто и из чего стреляет — было неясно. Но помощи оттуда ждать не приходилось. Там, видимо, людям тоже есть, чем заняться…
Подскочив к щиту брюнетки, я постучал по нему и сообщил:
— Снимай! Уходить надо!
— Я больше не поставлю такой! — пожаловалась девушка дрожащим голосом. — Это я от страха!..
— Да не поможет тебе щит от бурдюка! А ему три пролёта сюда пыхтеть осталось! Снимай щит и бежим! — категорически потребовал я.
— А ты его не убьёшь? — с надеждой спросила эта дама, похлопав ресницами.
— Вот этим? — я показал «пушка». — Пока я нахожусь выше?..
— Это значит нет? — уточнила девушка, когда я замолчал.
— Нет… Снимай щит, или ухожу без тебя!
К моему счастью, девушка оказалась не совсем тупой. Видимо, решила, что с вооружённым человеком, но без щита — гораздо спокойнее, чем со щитом, но одной. Тряхнув руками, она сбросила колдовство и первой заскочила на этаж.
Я влетел следом и, захлопнув двойную дверь, ведущую на лестницу, огляделся в поисках чего-нибудь… Чего-нибудь такого, что удержит её закрытой хотя бы несколько секунд! На глаза попалась только деревянная табуретка. Придавив её к полу ногой, я безжалостно расшатал и выломал крепкую ножку.
— Слышь, ты чего творишь, вандал? — возмутился кто-то у меня за спиной.
Не обратив на этот крик внимания, я вставил ножку в ручки двери на манер засова.
— Э-э-э… — обернувшись, я обнаружил стоящего на пороге комнаты растерянного парня, который смотрел то на мой револьвер, то на табуретку, то на дверь.
— Валим в тот конец коридора! — рявкнул я, кидаясь прочь от лестницы.
Судя по топоту за спиной, парень моему умному совету последовал. Хотя, конечно же, имел полное право и дальше тупить. Мы успели пробежать метров двадцать пять, когда с лестницы на запертую дверь обрушился первый удар.
Рук у бурдюка нет. И если на его пути оказывается препятствие, он его выламывает. А если препятствие слишком крепкое — плюет на него, чтобы ослабить кислотой. И, что особенно неприятно, эта кислота для самого бурдюка нестрашна: он в ней, зараза такая, даже купаться может.
На запертую мной дверь ему плевать не пришлось. К моему вящему сожалению, она и без того поддалась с третьего удара. А я успел развернуться, сесть на одно колено и выставить правую руку с револьвером, поддержав её левой снизу, чтобы меньше водило. Всё-таки мне предстояло загонять пули почти в одну точку.
Бурдюк вломился в коридор вместе с вынесенной дверью, наступил на остатки табуретки и чуть не грохнулся. Но чудом сохранил равновесие, очень вовремя развернувшись ко мне спиной. Лучше бы, конечно, передом… Было бы намного удобнее.
«Туда тоже можно!» — выкинула мне рандомную успокоительную фразу память Андрея.
А через мгновение я уже стрелял. Три пули из четырёх чётко легли именно туда, куда я целился. А ведь я даже успел позабыть про феноменальную меткость, заработанную вместе с чёрным сердцем…
Бурдюк ещё секунду стоял, сведя на мне свои глазки на стебельках… Да, он может ими, тварь такая, крутить и, в том числе, назад смотреть!..
…А потом завалился всей тушей прямо на окно, находившееся в торце коридора, рядом с выходом на лестницу.
Раму не выдавил, но стекло выбил. После чего мёртвое тело, наконец, расслабилось, и на пол хлынул вонючий поток кислоты и каких-то полурастворённых ошмётков.
— Фу, вонища! — сообщил парень, стоявший у меня за спиной.
— В жидкость не наступи! Ноги растворить может… — посоветовал я, откинув барабан и вытряхнув гильзы прямо на пол.
— Убил его? — из двери в паре метров от нас выглянула давешняя брюнетка.
— Отстрелил Кащею яйцо, ага! — подтвердил парень. — Вместе с иглой, походу…
— У него нет яиц… — а у меня почему-то включился зануда. — У него там мозги…
— Значит, он точно мальчик! — кивнула брюнетка. — У всех мальчиков мозги там же, где яйца!
— Эй! Овсова, это обидно, между прочим! — возмутился парень.
Я усмехнулся, но отвечать не стал: сконцентрировался на перезарядке револьвера. Дело было непривычным, а
