Учитель - Харитон Байконурович Мамбурин
- Не знаю, - пожала плечиками девушка, - Возможно, они их сами назначат. В любом случае, это нас не касается, пока они не начали массово избивать народ.
- Нас? – Коджима поднял бровь.
- Негласное правило, - объяснила Хиракава, доставая телефон, - «Надевшие черное» вне разборок простых смертных, пока те… ведут себя прилично, а еще могут защищать своего друга. Одного. Нас как раз четверо. Так что я сейчас позвоню парням, сообщу об этом деле, и, как бы, можем спокойно уходить. Не волнуйся, Мана, мы с Акирой эту толпу можем положить вдвоем.
Неприятная перспектива, отметил я. Подобное поставит крест на репутации в школе, но если дела обстоят так, как их обозначила Хиракава, то я действительно сторонний наблюдатель, пока не начался беспредел. Зато могу взять пример с синеглазки и позвонить в додзё под испуганный шепот класса.
Впрочем, звонки наши оказались лишними. Не успел я дозвониться до деда, как к хулиганам в черных формах, ведущих себя все более агрессивно, вышел наш лысый историк, Хаташири Ода. Перекинувшись с заправилами парой резких фраз, учитель начал размахивать своей рукой-протезом… от чего «люди в черном» почему-то начали кричать и разбегаться, прикрывая головы руками и сверкая исподним через… порезы?
Присмотревшись, я понял, что протез преподавателя выпустил из пальцев нити или лески, на конце которых было что-то вроде утяжелителей, причем не простых, а острых. Этой своеобразной плетью, с заслуживающим уважение мастерством, Хаташири и хлестал вокруг себя, нанося подросткам болезненные порезы сквозь одежду. Действовал он уверенно и быстро, постоянно проворачиваясь на одном месте, чтобы не дать никому зайти за спину, но это и не было нужно – хулиганы, получив один-два удара, с визгами и криками драпали, хватаясь за пораженные места. Выглядело это всё так, как будто пастух разгоняет стадо забывших своё место овец.
- Оригинально, - оценил я безоговорочную победу инвалида над стадом придурков, - Хиракава, попробуй его уговорить помочь тебе подтянуть предметы. С таким подходом, Хаташири-сенсею даже не нужно знать, что преподавать, главное бить вовремя.
- Да иди ты! – девушка обижено отвернулась.
- А тебе что мешает её отшлепать? – громко удивился Рио, повергая Ману и Асуми в глубокое смущение.
- Я не лысый, ей может понравиться, - на полном серьезе откликнулся я, посмотрев на быстро и сердито уходящую девушку. Кончики её ушей, выглядывающих из прически, были малиново-красными.
Не зря же мне так часто демонстрируют эту задницу?
Через час с небольшим я подходил к штаб-квартире борёкудан «Тенко-гуми», известных в простонародье как якудза. Отличий у этого поместья от додзё «Джигокукен» было куда меньше, чем хотелось бы. Внутри двор и пруд вместо площадок, на которых занимаются ученики, посередине одноэтажного старинного дома нормальный внутренний сад, а не арена для схваток, но в остальном? Те же яйца, только сбоку. Да, вокруг куда более возрастные люди, причем больше половины красуются костюмами и шрамами, но вот атмосфера жилищ двух вредных стариков удивительно одинакова.
Плюс, тут куда больше фамильярности. Теперь, когда я уже не «катаги», обычный гражданин с необычным дедом, а вполне себе принадлежу к Темному миру. Некоторые, кивая или маша рукой, называют меня «Кирью», другие, вроде Жирного, тщательно расчесывающего персидскую кошку, попросту зовут Акира. Но не отвлекаются от своего ответственного занятия.
Кивнув, иду дальше, пытаясь понять, что делать с воспоминанием о сумоисте, расчесывающем персидскую кошку. А, теперь еще и о Хиракаве, пытавшейся погладить кошку. Капризное животное, не выдержав двойного издевательства, срывается на бег под ругань якудза, девушка-боец пытается догнать зверька, но поскальзывается на отлично вымытом и отполированном полу. Теперь у меня есть еще и воспоминания о её нижнем белье в синюю полосочку, потому что Асуми умудряется в лежачем положении обогнать неспешно идущего меня, продемонстрировав из-под задравшейся одежды исподнее.
Жирный смиренным голосом благодарит девочку-подростка за «угощение», имея в виду демонстрацию прелестей, от чего в который раз смущенная за сегодня девчонка начинает скрипуче орать ругательства, а я иду дальше. Это она здесь почти дома, а я гость, пусть и желанный. Якудза весьма чувствительны к тому, как ведут себя их гости. Хотя… гостем я себя почему-то не ощущаю. Даже провожатого не выделили.
Приходится завалиться к оябуну внаглую, в одно лицо, чему этот старый хитрый хрыч ни разу не удивлен, а даже как-то обрадован, приглашающе заманивая меня свободной от сигареты конечностью. Это довольно странно, но списываю происходящее на самую банальную догадку – меня бы не позвали просто так, а значит, желают о чем-то просить. Что-то серьезное, иначе к чему бы это семидесятилетнему боссу мафии так благорасположенно относиться к парню, как будто тот его любимый родственник?
Часто ли я оказываюсь прав? Почти всегда.
- До меня тут дошли слухи, Акира-кун, что ты ездил в Огасавару…, - кривую козу оябун седлает недолго, в его профессии мыслью по древу не расплываются, - …и будешь ездить туда регулярно. Так ли это?
- Да, там теперь живет мой учитель, - киваю я, отхлебывая как по волшебству принесенный чай. Причем самой Асуми, причесанной и прилежной девушки, ведущей себя скромно и тихо.
- Только старый безумный ишак Огаваза не сказал тебе, что нуждается в лечении… и получает его, - покивал старый хитрый якудза, отпивая из своего стакана, - Не так ли?
- Не говорил, - соглашаюсь я. Мне всё равно, пока эта куча костей способна думать и разговаривать.
- Он на диализе, Акира, - слегка кривится оябун, отставив стакан, - Без него проживет недолго, совсем недолго. Помощь ему оказывают из уважения к твоему деду, но сам этот придурок оплатить такую услугу не потянет. Тем более в Огасаваре. Эта деревенька, чтобы ты знал, нечто вроде лечебницы для «надевших черное». Там лечат серьезные травмы, там живут старики, туда бойцы перевозят своих дряхлых родителей. А еще там…
- Какое это имеет отношение ко мне? – невежливо, но кривая коза, на которой восседает Хиро Конго, уже дышит мне в лицо и тянется мордой к моим губам.
- Ты можешь оказать Огасаваре услугу, Акира! - хлопает себя по коленям оябун, - Кое-чем там заниматься, регулярно, заодно будешь чаще видеть учителя. За это его подлатают куда как получше, чем то, что есть сейчас…
- Нет.
- …а заодно приподнимешь деньжат, - ни грамма не смущается старик, лукаво улыбаясь, - Немного, но…
- Нет? – вопросительно отказываюсь я.
