Черный дембель. Часть 4 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич
Она отодвинулась от меня, будто при появлении моих родителей. Мы смотрели, как из такси выбралась темноволосая круглолицая девица с небольшой грудью, с заметным лишним весом на боках и с нечётко выраженной талией (белая блуза не скрывала, а лишь подчёркивала недостатки фигуры). Я отметил, что Настя Бурцева приехала в той самой юбке-спирали, о которой позавчера упоминали Лена и Наташа (Торопова назвала выкройки для этой юбки похожими на «винт Архимеда в плоскости»). Наташа тогда говорила, что видела такую юбку на маминой подруге — по её словам, юбка при ходьбе выглядела «очень клёво»: словно вращалась вокруг бёдер. Но я подобный эффект не приметил, когда Анастасия с дорожной сумкой в руке нерешительно шла к калитке.
Я подумал, что та же Марго больше походила на «столичную штучку», чем приехавшая из Москвы Настя Бурцева. Взъерошенные тёмно-русые волосы, настороженно зыркавшие по сторонам зауженные карие глаза — Настя сейчас походила на испуганного галчонка. И совсем не казалась старше восемнадцатилетних Котовой и Тороповой, хотя она перешла в этом году на четвёртый курс филологического факультета университета. Из соседнего двора до нас донёсся смех Наташи Тороповой — Артурчик уже проснулся настолько, что вновь обрёл способность шутить. Я заметил, каким серьёзным и сосредоточенным взглядом следила сидевшая рядом со мной Лена (сквозь просветы в штакетнике забора) за приближением Бурцевой — словно притаившаяся в засаде кошка.
Я встал, вытянулся во весь свой почти двухметровый рост.
Анастасия тут же заметила меня — на её лице расцвела приятная улыбка.
Улыбка Бурцевой померкла и будто застыла, когда Настя заметила рядом со мной Лену Котову.
— Какая приятная встреча! — сказал я.
Распахнул калитку и посторонился.
— Привет, Настя. Заходи, не стесняйся.
Наклонился и взял из руки Бурцевой сумку. Почувствовал в воздухе запах поезда и табачного дыма.
Сказал:
— Приятно, что ты о нас вспомнила. Что тебя привело в наши края?
— Эээ… здравствуй, Сергей.
Бурцева неуверенно шагнула во двор, смотрела она не на меня — на Котову. Кашлянула.
Я обернулся; и тут же «понимающе» улыбнулся — будто только теперь вспомнил о присутствии Лены.
— Знакомьтесь, — сказал я.
Указал подбородком на Котову.
— Это Лена, моя подруга. Мы с ней учимся в МехМашИне, в одной группе.
Положил руку на плечо Бурцевой.
— Это Настя, моя подруга из Москвы. Мы с ней познакомились в этом году на море.
Кивнул на забор соседей.
— А там не гуси гогочут, а хохочут Артурчик и мой младший брат Кирилл. Помнишь их?
— Конечно.
Бурцева кивнула — пошарила рукой по юбке, будто искала на ней карман.
— Привет! — бодро поздоровалась с московской гостьей Лена.
Протянула руку — девицы обменялись осторожными рукопожатиями.
И вдруг Лена вскинула брови, будто вспомнила о чём-то важном.
— Погодите, погодите… Настя из Москвы? — переспросила Котова. — Это та самая…
Она бросила взгляд на моё лицо и снова взглянула на гостью.
— Ты та самая Настя, которая прислала Артурчику автограф Высоцкого? — спросила Котова. — Настя, у которой папа в Москве командует Кремлёвским полком? Вот это да! Мальчишки о тебе столько всего рассказывали! Мы вот только вчера о тебе вспоминали!
Лена всплеснула руками, покачала головой — мне показалось, что она слегка перестаралась с изображением восторга.
Бурцева снова улыбнулась, посмотрела на меня и снова перевела взгляд на лицо Котовой.
— Эээ… что они обо мне рассказывали? — спросила Анастасия.
Она сцепила в замок руки на уровне живота, не спускала глаз с Лены.
Котова легонько стукнула меня кулаком по плечу.
— Сергей говорил, что ты учишься в МГУ. Что ты уже окончила третий курс. Говорил, что ты очень умная — не то что мы с Наташкой. Приводил нам тебя в пример. Сказал, что именно такой должна быть современная образованная советская женщина.
Даже мне в голосе Лены почудились завистливые нотки.
Бурцева приосанилась, на её щеках обозначились ямочки.
— А Артурчик говорил, что следующим летом он с братьями Черновыми поедет не на море, а к тебе в Москву, — сообщила Котова. — Будто бы ты пообещала провести мальчишек на спектакль Высоцкого в Театр на Таганке. У Артура твоя открытка теперь над кроватью висит.
Лена махнула рукой — указала в сторону дома Прохоровых.
— А Кирилл сказал, что ему ещё никто так интересно не рассказывал о книгах, как ты, — заявила она. — Сказал, что ты очень начитанная. И что ты знаешь о приключенческих книжках больше, чем все студенты МахМашИна вместе взятые. Назвал нас этими… невежами.
Настя рассмеялась.
— Может, невеждами? — спросила она.
Лена дёрнула плечом.
— А какая разница?
Почти три минуты студентка филфака МГУ разъясняла разницу между двумя понятиями. Я отметил, что говорила она сейчас простым языком, обходилась без «цветастых, умных» фраз.
Бурцева замолчала — Лена вновь завистливо вдохнула и сообщила:
— Настя, ты такая умная… Точно: невеждами. Спасибо, я запомню это слово.
Котова посмотрела на сумку в моей руке.
— Настя, ты по делам в Новосоветск приехала? — спросила она. — Или к нам в гости?
Бурцева посмотрела мне в глаза и чётко отрапортовала, будто подготовила ответ заранее:
— Мальчишки так здорово описывали этот город! Там, на море. А до начала учёбы ещё три недели. Вот я и подумала: что мне сейчас в этой Москве делать? Дай, думаю, взгляну на ваш Новосоветск. Заодно и вас проведаю.
— Молодец, — сказала Котова. — Ты правильно решила. Это все твои вещи?
Она указала на сумку.
Настя кивнула.
— Мне много вещей не нужно, — заявила она. — Я убеждённый аскет, как Диоген Синопский. В бочке, конечно не живу. Но стремлюсь быть независимой и самодостаточной. Тоже считаю, что зависимость от внешних обстоятельств — это удел раба.
— Настя, — сказала Котова. — Ты, наверное, проголодалась?
Бурцева смущённо улыбнулась.
— Есть я не очень хочу, — ответила она. — Утром в поезде съела бутерброд с чаем. Но я бы сейчас с удовольствием покурила.
* * *Появление гостьи из Москвы удивило и обрадовало Кирилла и Артурчика. Прохоров за автограф и рассказы о Высоцком прощал Анастасии любые заумные рассуждения (из-за чего не выспавшаяся сегодня Торопова хмурилась и посматривала на Настю без особого восторга и трепета). Он тут же выспросил у Бурцевой подробности её июльской встречи с Владимиром Семёновичем. Узнал, что в этом году у Высоцкого выйдет сразу несколько пластинок. Заявил, что теперь уж точно он следующим летом поедет в Москву — за новыми песнями.
Кирилл сходу выяснил, что гостья из Москвы в поезде по пути в Новосоветск читала сочинение Бенедикта Спинозы «Этика, доказанная в геометрическом порядке» (на английском языке). Поэтому книгу Спинозы он у Насти не выпросил (сказал, что медленно читает на английском). Но вспомнил о словах Анастасии, сказанных ещё в пансионате «Аврора»: о том, что в столичных магазинах «свободно» продавались книги Герберта Уэллса — тут же получил от москвички обещание, что она купит их и осенью отправит ему по почте.
Бурцева улыбнулась и добавила:
— Новую пластинку Высоцкого тоже пришлю. Только без автографа, наверное: не знаю, когда увижу Володю снова.
Настя тут же услышала от Кирилла и Артурчика о том, что она «лучший человек на свете».
Заботу о гостье из Москвы взвалила на себя Котова. Она накормила Настю омлетом, отвела её в душевую. Мы слышали, как последовательница Диогена Синопского визжала в душевой у Прохоровых: вода в бочке за ночь остыла, пусть и не была такой же холодной, как та, которую мы с Кириллом недавно носили от колонки. Наташа Торопова вспомнила, что мы сегодня днём идём в кинотеатр — она выразительно посмотрела в сторону душевой. Мой младший брат тут же заявил, что отдаст свой билет Насте.
Но «жертва» Кирилла не пригодилась.
— Олег с Ритой тоже собирались сегодня в кино, — сообщила Котова. — На тот же сеанс, что и мы. Но моего брата неожиданно вызвали на работу. А Рита без него не пойдёт. Поэтому у меня есть целых два лишних билета.
