Хозяйка усадьбы "Тихий уголок" (СИ) - Ширкунова Резеда
— Зоренька, — прошептала Катя корове в ушко, — обидели маленькую нехорошие? Пойдем со мной. Я о тебе позабочусь.
Скотинка, посмотрев в глаза девушки, сама двинулась следом за стадом.
Приехав в поместье, Катя оставила десяток кур и Зорьку во дворе, а деда Василия с внуками отправила вместе с остальными животными и зерном в деревню. С утра телегу с лошадью староста обещал вернуть.
Корова стояла во дворе, молоко капало с ее вымени, но она никого не подпускала, выставляя рога и опрокидывая ведро. Перепробовали все, даже Петька.
— Екатерина Львовна, нет с ней сладу! Не дается. Сама же мучается, а гонор показывает, — пожаловалась Клавдия.
Катя, подумав, прошла на кухню.
— Настя, дай мне фартук, — велела кухарке. Та ничего не поняла, но чистый фартук протянула. А девушка вернулась во двор и скомандовала: — Клавдия, неси ведро, теплой воды и полотенце, — а потом ласково заговорила с коровой: — Зоренька, золотце, хватит капризничать. Никто же не обидит. Давай, умница, нужно тебя подоить, иначе станет хуже.
Служанка быстро принесла запрошенное барыней. Хозяйка села рядом с коровой, обработала той вымя и начала доить. И Зорька ни разу не дернулась. Катя выдоила полтора ведра. По примерным подсчетам получалось около десяти литров.
Барыня в роли служанки смотрелась комично, но никто даже не думал смеяться. Крестьяне поражались навыкам девушки.
— Барышня, как у вас ловко-то получилось. Словно учились где, — подозрительно прищурившись, произнес Захар.
— А глаза на что? Смотрела и училась. Выжить захочешь — не так раскорячишься, — ответила Катя. Хоть и грубо получилось, зато правдиво.
Пока не село солнце, Катерина решила пробежаться по своему хозяйству. Позади господского дома находилась малуха (летняя неотапливаемая пристройка), из которой вело два выхода — в сад и во внутренний дворик, где недавно Катя доила Зорьку. За малухой стояла баня, а перпендикулярно ей шли сенник и конюшня вместе с каретной. Напротив располагались хлев, дровяник и амбар.
Девушка решила, пока возможно, выводить корову и лошадь на луг, а прелое сено выкинуть и убраться в помещениях. Дров, как выяснилось, осталось совсем мало, а от количества продуктов, лежащих в амбаре, хотелось плакать. Что они купили в прошлый раз на рынке, то и находилось в закромах.
Сад тоже был запущен. Несколько деревьев можно сразу спилить, хотя яблони, вишни и груша цвели хорошо. Растущим вдоль забора смородине и малине требовалось прореживание.
«Надо узнать, как тут с сахарным песком», — сделала мысленную отметку Катя.
После обхода хозяйственных помещений она направилась на чердак, где, по словам служанки, стояли сундуки с вышедшими из моды вещами.
— Показывай, Клавдия, — поднявшись вслед за женщиной, велела Катя, окидывая взглядом площадь работы.
Сундуков и корзин обнаружилось огромное количество, и все требовалось просмотреть. Она надеялась найти старую одежду бывших хозяев усадьбы и сшить из нее себе обновку, а то через месяц ткань ее нынешнего платья будет просвечивать, словно марля.
— Сколько же лет это собиралось? — удивилась девушка.
— Дом принадлежал еще деду вашего батюшки. А все ненужное, но более-менее стоящее, отправлялось сюда.
— Ладно, начнем.
Они оторвались от работы, только когда на улице стало темнеть, а свечка уже не давала достаточно света. В итоге в их руках оказалось несколько женских платьев и мужских рубашек. Нашлась и детская одежда. Она вполне могла принадлежать хозяину усадьбы, отцу Катерины. Но самой большой удачей Катя считала сундук, в котором лежали куклы в одежде из дорого материала, а значит, и немалой стоимости.
— Клавдия, что это за красота? — восхитилась девушка.
— А вы не помните, барышня? Батюшка привозил вам из далеких земель. Когда он вашей матушке называл их цену, ох как та ругалась! — вытаращила глазищи служанка.
— Ладно, позже расскажешь. Пока оставим их здесь. Давай спускаться, завтра продолжим.
Опять Катерина ужинала одна в гостиной, а слуги сидели на кухне. Допивая чай с мятой, она внезапно услышала непонятные звуки, крики, затем сильный грохот. Дверь на кухню распахнулась, и вошел рыжебородый детина, а за ним, как позже поняла Катя, два его помощника.
Девушка медленно поставила чашку на стол.
— Уважаемые, чем обязана? — спросила спокойно.
— Слышишь, Тихон, нас уважаемыми назвали, — рассмеялся стоявший за рыжебородым черноволосый бугай, показывая сгнившие зубы.
— Сядь, барышня — громким басом произнес командир шайки, увидев, что девушка хотела встать. — Деньги давай!
— Прошу прощения, какие деньги? — изобразила изумление Катя.
— Ты из себя дуру-то не строй! Знаем мы, что деньги имеешь. Нам сказал… — начал третий, худой мужичок маленького роста.
— Цыц, малой! Слишком много болтаешь, — перебил рыжий и так зыркнул на мужичка, что тот аж присел.
— Не имею. Но имела, не спорю, — ответила баронесса и посмотрела на главаря.
— Я же сказал — испужается, — улыбнулся черноволосый.
— У меня нет денег. Вот, все что есть, — Катя вынула из кармана оставшиеся после покупки скотины десять серебряных и положила их на стол. Конечно, основная часть денег была у Захара, но зачем это знать разбойникам?
Черноволосый подскочил и хотел схватить монеты, но главный ударил по его пальцам дубинкой. Завыв, бугай схватился за руку и отскочил от рыжего.
— Если вы умный человек, — баронесса посмотрела в глаза главного, — то можете посчитать. Я за усадьбу получила пятьдесят золотых.
— А не слишком ли ты дешево оценила? — злобно ощерился разбойник.
— Так это не я, а банк. Они сказали, что без земли дом ничего не стоит. А земля уже в залоге, вот и дали всего пятьдесят золотых. Тем более здесь все дышит на ладан, — Катерина старалась говорить спокойно, хотя внутренности тряслись от страха, словно заячий хвост. — Я купила лошадь, овец, коров, быка. Откуда же у меня деньги?
— Ну, раз не удалось нам поживиться, то хотя бы душу успокоим. Как, ребятки, с баронессой покувыркаемся? — широко улыбнулся рыжий.
Разбойники довольно загудели. Катя от испуга подскочила, вытаращив глаза. А главарь, расставив руки, пошел на девушку.
Глава 8
Катя смотрела в безумные глаза Тихона, в которых светились жажда обладания, инстинкт хищника и безрассудство. Это был взгляд зверя, готового подчинить и убить.
Она медленно отступала, не отрывая взора от рыжего чудовища, пока не уперлась в стену. Страх охватил тело, сковывал сердце, взял в плен душу. Катя не могла противостоять напору животного, думающего только о низменном желании обладания, доминирования над более слабым.
Перед тем как сползти по стенке, девушка успела заметить резко расширившиеся от удивления глаза рыжего, и он, вскрикнув, упал на пол, слегка задев руками баронессу.
Детские ручки обвили шею Катерины, и она расплакалась.
— Данилка! Данилка, с тобой все хорошо, мой маленький?! — воскликнула, прижимая крепче ребенка.
— Я не Данилка, а Петька, — произнес мальчик тоненьким голоском, и только тогда баронесса пришла в себя.
Она отодвинула малыша и посмотрела полными слез глазами ему в лицо. Под носом Петра пролег кровавый след, видимо, успел сильно удариться.
Это вернуло хозяйку дома в действительность.
— Кто?! — ее грозный рык заставил содрогнуться всех.
Девушка обвела гостиную взглядом. Возле двери стоял Захар с уже перевязанной головой, рядом — Клавдия и Настя, придерживая мужчину с двух сторон. Трое разбойников валялись в углу комнаты, причем главарь — без сознания. Дед Василий держал вилы перед его носом, а Иван с Николаем связывали напавших.
Катя поднялась и на негнущихся ногах подошла к бандитам. Она быстро сообразила, что мальчика обидел парень, одетый в черное: именно он оставался караулить плененных домочадцев. Подойдя, вцепилась одной рукой ему в воротник рубашки, а второй с размаху ударила в нос. Разбойник охнул, схватившись за лицо, а потом тихо завыл. Сквозь его пальцы потекла кровь.
