Князь Федор. Куликовская сеча (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Кроме того, я ведь видел икону — не современные рисунки и изображения схимонахов, а именно икону — где Александр и Андрей под схимами облачены как раз в броню. И где Андрей к тому же держит каплевидный щит в руках — уменьшенную копию пехотного «червленого» щита, в мое время известное под устоявшимся «рыцарским» названием «рондаш». И более того, в житие самого Пересвета черным по белому написано, что, по дороге на битву Александр остановился в келии отшельника, живущего на месте будущего Димитриевского монастыря. И что — внимание! — «облачившись в воинские доспехи», монах-богатырь отдал отшельнику свой дорожный посох, позже ставший реликвией Скопинского Димитриевского монастыря…
Вот это да! А синхронизация прям… Показала себя с лучшей стороны. Лишь немного напрягшись, я вспомнил информацию, прочитанную мной когда-то всего один раз — и похороненную максимально глубоко в сознании! Хм, приятный бонус…
Ну, а к поединку у меня остается только два вопроса — почему Александр без щита?
И как вообще монах может участвовать в сражении и убивать⁈
Впрочем… Монахи дают только три обета: целомудрия, нестяжания и послушания. Да, священнослужителям запрещается всякое убийство и даже просто пролитие крови. Но в том-то и дело, что правом служить наделены только иеромонахи, рукоположенные в священство! А, кроме того, никто не отнимал у монахов права прийти на помощь ближнему, если последнему угрожает смертельное зло… И в этом случае смерть убийцы в ходе боя есть не нарушение заповеди «не убий», а проявление жертвенной, христианской любви к ближнему, за которого вступились!
Тем более, с высоко долей вероятности враг убьет самого монаха…
— Да как же он без щита-то с поганым сдюжит⁈
Поток моих мыслей оборвал раздавшийся за спиной возглас Алексея — а чуть более серьезный Михаил лишь горько вздохнул:
— Ты на копье татарина посмотри. Что ему щит?
Оба поединщика уже встали друг напротив друга, приготовившись скакать навстречу. Когда же всадники склонили копья, а оба рослых коня ринулись с места тяжелым галопом, мне на мгновение показалось, что земля аж вздрогнула!
И тут же я осознал правоту ближника Михаила, заодно поняв, почему Челубей так уверен в своей победе: его чжида где-то на метр длиннее копья русича! Одно только древко навскидку свыше четырех метров — а с наконечником так и вовсе под четыре с половиной! Да, держит татарин копье двумя руками, монгольским хватом — или хватом катафрактов, тут кому кто ближе… Причем левая рука Челубея также прикрыта щитом, держащимся на локтевом ремне.
Есть и еще одна хитрая конструктивная особенность его чжиды — крюк расположен значительно ниже наконечника. Таким образом, пробив щит противника граненым острием своей пики, Челубей дотянется и до его тела! А вот дальше внешний изгиб крюка упрется в щит всадника — и просто выбьет второго поединщика из седла, не дав ему даже дотянуться до татарина!
Можно, кстати, посчитать примерную силу его удара с учетом общей массы багатура с конем за шестьсот килограмм, скоростью скачки километров так сорок в час — то есть одиннадцать с лишним метров в секунду, и временем движения примерно шесть секунд, с учетом расстояния метров в семьдесят… Получается тысяча с лишним ньютонов — сконцентрированных на узком, граненом острие монгольской пики!
Причем именно у Челубея ее наконечник может быть откован из какого-нибудь сверхпрочного сплава типа черного индусского булата «кара-табан»…
От осознания последнего по спине моей пробежал могильный такой холодок. Выйди я на поединок с багатуром — и тот просто ссадил бы меня копьем на землю, оборвав весь проект в самом начале! Пожалуй, я установил бы антирекорд, став всеобщим посмешищем… И да, физическая боль тут чувствуется не слабее, чем в реальной жизни — меня предупредили заранее. Так что перед «выходом» я бы в полной мере испытал всю гамму чувств человека с тяжелым, скорее даже смертельным ранением груди…
Интересно, а багатур вызывал на бой именно легкий всадников с целью подстраховаться? Или же это был такой психологический ход — выманить внешне равного себе противника, уверенного в трусости татарина, а после картинно, напоказ сокрушить его, без всякого для себя риска⁈
Кто знает…
Как бы то ни было, сейчас оба поединщика сближаются с огромной скоростью — столкновение произойдет в ближайшие секунды! Александр скачет вперед с неумолимой решимостью, твердо сжав копье подмышкой, «рыцарским» хватом. И похоже, не имеющий щита Пересвет абсолютно сознательно жертвует собой, не дав кому-либо ещё погибнуть в схватке с Челубеем… Вот она, истинно христианская любовь к ближнему своему! Когда безропотно идешь принимать смерть за ближних, считая то наивысшей доблестью — ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя»…
…В момент, когда острие чжиды ордынца стремительно, с огромной силой (тысяча сто ньютонов!) вонзилось в тело схимонаха, я невольно закрыл глаза — но тут же заставил себя открыть их, смотреть! Тело Пересвета сильно дернуло в седле — и на мгновение показалось, что его буквально снесет с коня… Но граненое жало татарской пики прошило и броню, и грудь Александра насквозь. А потом еще один толчок сотряс схимонаха!
Это крюк чжиды врезался в его панцирь…
Но Пересвет удержался в седле; помогли высокие луки. Челубей же в последний миг попытался было поднять свое копье — и тело православного воина на нем, хотя бы таким образом сорвав его с коня! Заодно избежав и ответного удара русича… Но древко чжиды с оглушительным треском лопнуло, разлетелось на мелкую щепу в точке перелома!
А мгновением спустя граненый наконечник пики русского богатыря прошил щит, а затем и броню татарина… Удар Пересвета буквально вынес «багатура» из седла — причем с какой-то удивительной легкостью! Возможно потому, что седло у последнего восточного типа, с не очень высокой задней лукой… Дико вскрикнув, Челубей пролетел метра два — и грузно рухнул на спину, не издав после ни единого звука; целехонькое копье Пересвета осталась торчать в его теле словно игла, пришпилившая жука к земле.
Сам же Александр, согнувшись, все-таки сумел развернуть коня — и направить его в сторону воинов сторожевого полка. На глазах обеих армий, безмолвно молчащих и сопровождающих столь необычного богатыря взглядами, Пересвет, все сильнее склоняясь к холке коня, добрался до русичей — и только после тяжело рухнул на подставленные руки, уже бездыханный…
И в этот миг вся русская рать взорвалась торжествующим криком! Потому как, несмотря на смерть от тяжелой раны, именно наш, НАШ поединщик взял верх в этой схватке — и это очевидно для всех, кто наблюдал за ходом «суда Божьего»! Даже я, заранее знавший исход поединка (правда, без подробностей), громко закричал:
— Слава Пересвету! Слава русским богатырям!!!
Да, исход поединка вышел очень символичным: прошитый копьем и распластавшийся на земле Челубей — и удержавшийся на коне Пересвет, покинувший седло только среди своих… Теперь тело татарского поединщика будет затоптано, раздавлено копытами тысяч коней — а тело Александра погребут близ церкви в честь Рождества Богородицы «на старом Симонове», где в дальнейшем и будут хранится его мощи…
Как и мощи преподобного Андрея-Осляби.
…Татары угрюмо безмолвствовали еще где-то с минуту — после чего их вожди, оправившись от шока, бросили нукеров в бой! Со стороны ордынцев загремели барабаны, во множестве запели трубы — и вся темная масса поганых подалась вперед мерным шагом… А всадники степного ополчения, вставшие первой линией, так и вовсе ринулись в атаку легкой рысью, бодря себя отчаянными криками и визгом!
Вскоре в центре с обеих сторон в воздух взвились первые срезни. Впрочем, сами ратники сторожевого полка, максимально разомкнув свои ряды, пока что стоят на месте. В целом оно и правильно — так они могут бить по ворогу дружными залпами, не хуже пеших лучников! А вот татары, или же их наемники-половцы (вассалы? союзники?), принялись крутить «хороводы», сблизившись с русичами метров так на пятьдесят…
