СССР: вернуться в детство 4 - Владимир Олегович Войлошников
Товарищ переводчик принял подарки в восточной манере, сказал восточное «большое спасибо» примерно на две минуты и пожал мне руку гораздо уважительнее, чем раньше.
…
04. РАЗНОЕ
И НА ПОСОШОК
— А теперь давайте чай пить! — хлопнула в ладоши я. — Вы не представляете, какой у нас тётя Нина вкусный рыбный пирог стряпает!
Потом, совершенно внезапно, тётя Валя подошла к гостям с вопросом: а поют ли что-нибудь у них во время застолий? Вьетнамцы переглянулись и, кажется, установили телепатическую связь, после чего девушка слегка кивнула и спела что-то совсем непонятное, но очень мелодичное.
— У нас поют и русские песни, — сказал переводчик, и товарищи гости по-вьетнамски, но вполне узнаваемо выдали первый куплет «Катюши». Выступление вызвало оживление в рядах, и «Катюшу» запели уже на русском. Потом наши тётушки исполнили несколько излюбленных застольных хитов, в частности «Помнишь, мама моя, как девчонку чужую я привёл к тебе в дом, у тебя не спросив…»[8]
Песня эта, вообще-то, от лица мужского, но тётушки мои, особенно тётя Валя и тётя Нина, невестки со стажем, пели с большим воодушевлением, потому что они и были теми самыми девчонками из песни…
Если ссорились мы, ты её защищала,
Упрекала меня, что неправ я во всём.
Наш семейный покой, как могла, сохраняла,
Навсегда, позабыв о покое своём…
В общем, день задался́. Дядька тот, с тостом, подходил, тоже жал руку, говорил как важно, чтобы наши земляки… и вклад Иркутской области… и про войну ещё, я уж устала так от этого опасения сболтнуть что-нибудь лишнее, что плохо соображала и старалась только молча кивать. Напоследок нам пообещали сообщить, по какому адресу будет вьетнамский культурный центр, и туда можно будет прийти и принести книжку, а уж они сами перешлют кому нужно. Ну и славно.
Гости уехали, я забрала вяло сопротивляющегося Федьку, залезла с ним на топчан к стеночке и вырубилась.
Помню, что потом меня пытались будить. За окном шуршал дождь — не морось, приличный такой. Я отбивалась и грозила будильщикам карами небесными. Вот бывает со мной такое. Если мозг устал — всё, не кантовать, при пожаре выносить первой. Так и не разбудили, короче. Зато в три часа ночи я сама проснулась, выползла с топчана — сна ни в одном глазу. Ну и что делать — нашарила на ощупь в шкафу свои тетрадки, пошла в кухню, села за разделочный стол, лампу настольную включила…
Вы как хотите, а книжки, даже фантастические, сами себя не напишут!
ПРАВДА, РАЗНОЕ
10 июня, понедельник.
Всё воскресенье прошуровал дождь, такой лютый, что дороги (которые никто, естественно, ещё не успел ни подправить, ни отсы́пать), раскисли до ужасающего состояния. В понедельник молоковоз попытался сунуться и испугался застрять — это он нам потом сказал, на следующий день, когда относительно подсохло. А подсохнуть успело нормально, поскольку после ливня пришла жара, плюс двадцать четыре. Наши строители обрадовались, попросили у нас прощения, мол — под крышей мы и в дождь можем, а тут никак — и кинулись на дядь Сашин сруб. А я полдня с несданным молоком пурхалась — сметана, масло, творог в промышленных масштабах. Ирку с Наташкой позвала, между прочим — где-то помочь, придержать, подхватить и прочее. Они хоть заполошные, но с прямолинейными задачами вполне справляются. Да и вообще, пусть хоть представление имеют, мало ли в жизни что пригодится.
Зато Вова подошёл к мужикам и поговорил насчёт травы. Мол, если какое из семейных хозяйств вдруг сено подкашивало (мало ли, по низинам трава хорошо поднялась уже), и теперь переживают, что дожди, то если подешевле, мы бы взяли даже и подмоченное, и загоревшееся[9], но желательно, чтоб скошено с сенорезкой было, типа как на силос.
11 июля.
Утром Вова принёс от строителей новость, что будет нам мокрая резаная трава. И совсем недорого. У меня аж от сердца отлегло. Живут наши грядки!
Фермер-семейник подъехал рано, чуть ли не в восемь, рад был до посинения, что хоть кому-то удалось неликвид сбыть. Трава реально начала гореть, такая тёпленькая была. Я полюбовалась на кучу, от которой поднимался парок, и говорю:
— Если у вас ещё будет — везите нам смело.
Фермера, кажется, изрядно мучила совесть, что он детей нагрел:
— Да куда ж вам такое сено-то?
— Извините, пока не могу сказать. Это растениеводческий эксперимент. Если он будет удачным, результаты мы обязательно озвучим и даже опубликуем. Но пока такой травы надо много, именно загоревшейся. Будет у вас возможность — везите ещё, возьмём с удовольствием.
Мужик сказал, что не вопрос, накосит по той же цене, только купи́те. Короче, расстались мы взаимно довольные. Особенно я. Я рада была, как слон! Вопрос горячей травы и высоких грядок решён! Мульчируй — хоть замульчируйся.
В новостях объявили — о-го-го, событие!!! — что советская автоматическая межпланетная станция «Вега-1» достигла окрестностей планеты Венера и выполняет там комплекс исследований по международному проекту «Венера — комета Галлея». Все радовались, дескать: знай наших!
А пока космические корабли бороздили просторы вселенной, в нашем образцовом крупном свинарнике (как звучит!) пошли первые свинские свадьбы. Будущим папашам исполнилось по году — пора. Подробности описывать вам не буду — а то осудят меня за чрезмерно выпяченный натурализм.
Потом по подсохшей дороге прокрался молоковоз — как раз пожаловался на вчерашнее. Сразу сказал: если вдруг ещё такая квашня — даже не ждите, сяду, говорит, на о́си, потом только тракторами выдёргивать. Я его, конечно, вполне понимаю, но после обеда опять пошёл дождь — да едрид твою налево!
Двенадцатого и тринадцатого снова было жарко и солнечно — а в ночь на четырнадцатое шарахнул проливной ливень, да с грозой!
Как меня эти скачки́ задолбали, вы не представляете. И кто был со мной наиболее солидарен — наша строительная бригада. И ещё Наиль с Рашидом, которые сами себе бригада. Обидно, знаете ли, когда ты с работы приезжаешь — и тут бац, опять дождь! Но сразу скажу, что июнь так и шёл, весь полосатый: дождь-солнце-дождь-дождь-солнце-солнце… То ли какие атмосферные фронты над нами бились, то ли циклоны-антициклоны, не особо я в этом сильна.
Зато на завтрак даже на большую толпу
