Княжич - Владимир Георгиевич Босин
Заведённый нужным количеством низкопробного пойла, возмущённый муж попёрся домой, уличить любимую в измене.
На подходе он увидел, как из окна его супружеской спальни вылез молодой парнишка и, перемахнув через плетень, побёг вдоль улицы.
Факт измены на лицо, но подлая изменщица вместо лобызания ног и мольбы о прощении посмела накинуться с криками и обвинениями на достойного главу семьи.
Нежная душа мастера говна не выдержала позора и всё богатство эмоций вылилось в пару крепких ударов его вонючего черпака по её головушке. Силёнок не рассчитал, и голова супруги лопнула как переспевший арбуз от удара.
Ну, погоревав, сей муж не нашёл лучшего способа скрыть преступление, как закинуть остывающее, раздетое догола, тело жены в бочку с дерьмом. Свою тележку он погнал за город, где и опростал ёмкость, вместе с телом.
А затем бедолага направил свои стопы в шинок, поправить здоровье и поделиться с такими же горемыками своими бедами.
Я же, заплатив участникам представления обещанное вознаграждение закрыл для себя эту тему.
Для соседей, Глафиру муж услал в дальнюю сторону к родственникам. Баста.
А вот ситуация со Степанидой продолжала накаляться. На радостях я одарил девчонку нашейной гривной, что по нынешнем временам приравнивается к ордену Героя страны. И тогда моя наперсница вообще возгордилась.
- Ляксей Митрич, так что Стешку берёте в личные челядницы? – это Лукерья пришла расставить точки над «и».
- Чего вдруг? С утра по-крайней мере не собирался.
Через две минуты после ухода моей экономки в покои ворвался мелкий вихрь и обдал меня водопадом слёз. Не трудно догадаться даже свозь всхлипы и рыдания, что Степанида осталась недовольна моим решением. А язва – Лукерья передала мои слова в соответствующей манере.
- А я что.., я для Вас жизнь.. а она мне…, - ну и всё в таком духе.
Не выдержав напора, я прервал его единственным способом. Поднял лёгенькое тельце и поставил на лавку. Таким образом её глаза оказались напротив моих. Обняв девчушку и, вытерев её слёзки:
- Степанида, а ну хватит мокроту мне развозить. Хватит я сказал.
Дождавшись подходящего момента, я уже менее строгим голосом продолжил, - Стешка, а зачем ты рвёшься на это место? Тебе не дают покоя лавры Мадины? А вот и зря, она плохо закончила.
С женщиной главное - её удивить, сейчас на меня смотрят два хитрых и любопытных глаза.
- Стеша, ты молода для меня и мне нравятся другие женщины.
Хм, вот, это нормальная реакция подростка, - а какие тебе нравятся?
Вот что за жизнь, я понимаю, что сейчас в её возрасте уже выдают замуж. А когда кинет первую кровь, через несколько месяцев уже ходит брюхатая. Но мне от этой педофилии не по себе, противно. Поэтому девочку – подростка рассматриваю скорее как дочку.
- А нравятся мне взрослые, большие и толстые, как наша Макаровна.
Последняя – это наша кухарка и отличается сия достойная женщина обильным телосложением и покладистым характером. Хороший повар другим быть не может.
Глаза Стеши стали ещё больше, но плакать она более не собирается.
Мы помолчали, глядя друг на друга и наконец мелкая разродилась решительной фразой, - ну и ладно, но всё равно я хочу быть подле Вас. Дозвольте стать личной челядинкой, - опять затянула она старую песню.
Тьфу, чтоб тебе. Опустив малую на пол, я задумался. Личная челядинка следит за одеждой и постелью господина. А также помогает ему привести себя в порядок. Для девчушки – сироты — это большая должность. Это пик карьерного роста. В принципе она верной службой заслужила особое отношение.
- Ладно, я скажу Лукерье. Но чтобы никаких глазок мне чтобы не строила более. Поняла?
Ну, вот, с радостным воплем, ещё ребёнок в душе и вполне себе барышня внешне, испарилась за дверью. Только слышен перестук её башмачков и счастливый голос.
А вот что делать с запертой помощницей Глафиры и её сынком, ума не приложу.
С ней бы я решил быстро, пацана жалко, бойкий парень и не при делах совсем.
Пришлось звать её и говорить по душам.
Женщина уже собралась расстаться с жизнью, в глаза не смотрит, выглядит неважнецки и только талдычит, - барин, Христом богом прошу, Ваську не трогай, малец не причём. Это я старая дура виновата, не разобралась к чему Глашке моя помощь. Я же думала, что она повиниться хочет, прощения вымолить, а оно вона как получилось.
Вот погубит меня моё мягкосердечие.
Через два дня кавалькада из десятка всадников выметнулась на заснеженную гладь Вятки. Я взял с собой ближников и небольшую охрану. Митяй выехал на возке под охраной двух воев еще спозаранку. Двойку бы нагнали часа через три.
С Фёдором вырвались чуть вперёд, и он имитировал нападение на меня конного. Грозно вращал саблей, мне приходилось прикрываться щитом и отмахиваться булавой. Моя секира, конечно, тоже со мной, приторочена сбоку. Но с коня ею орудовать несподручно, а вот булава в самый раз. Хорошо сбалансирована и, если правильно попасть, гарантированно выносит противника из седла. Вот мы и изображаем из себя кавалеристов.
На ночёвку пришлось остановиться, возок нас задерживает.
В селе всё спокойно, тихий зимний день. Сельчане занимаются своими домашними делами. В моём доме сыровато и затхлый воздух. Пришлось разжигать печь, а пока народ возится, я отправился к моим самогонщикам.
Вот кто мне действительно рад, это Маня с супругом. До них дошли слухи о моём исчезновении, и они рады убедится, что слухи немного преувеличенны.
Мои напарники за осенний период выгнали всю самогонку, то есть разлили в произведённые бутыли. Вышло без малого почти четыре сотни бутылок. Наступившая зима, отсутствие новой тары и тревожные слухи заставили их затаиться.
Проверив товар, я расплатился с ними на месте. Думаю, что золото Маня никогда не видала в своей жизни. Но заплатил, как договорились.
Заодно рассчитался с гончаром и сделал новый заказ на тару.
Со Степаном провели целый день, он забрал мою булаву и обещал что-то в ней улучшить, а заодно сделать более удобную рукоять у меча.
- Ну, Дуня, остаётесь с Васькой здеся. Это мой дом, будешь вести
