Кодекс Рода. Книга 1 (СИ) - Алексей Ермоленков
— Но я тебе еще не все показал на первом этаже, — загадочно сказал он.
— И что же там? Столовая и спортзал? — усмехнулся я. — Не думаю, что это интересно. Я бы лучше помог Семёну отнести вещи в дом.
— Забудь о доме, — махнул гид и загадочно прошептал. — Впереди тебя ждет самое интересное.
— И что же это?
— Увидишь. Пошли.
Мы спустились на первый этаж и снова вернулись в фойе. Однако на этот раз Егор показал на коридор в противоположной стороне. Сначала, как и я думал, были два больших спортивных зала. Один для активных командных игр, а второй с тренажерами и различными спортивными снарядами. Мы свернули за угол, и я увидел, что коридор закончился большими дверями, украшенными светящимися символами.
— А там что? — вмиг заинтересовался я, подошел и заглянул внутрь.
Это был громадный зал с высоким сводчатым потолком и такими же арочными окнами, как в коридоре. С двух сторон тянулись длинные столы, накрытые скатертями, возле них стояли мягкие белые стулья с высокими спинками. В противоположной от двери стороне на невысокой сцене также стоял стол, но с темной скатертью, и на нем горели свечи в позолоченных подсвечниках. Но самым примечательным было другое. В центре зала располагался постамент, на котором лежал хрустальный шар размером с двадцатикилограммовый арбуз. Он отражал пламя свечей и казалось, будто светится сам.
Несколько молодых людей уже сидели за столами, тихо переговаривались и с интересом поглядывали на шар. Я вопросительно уставился на Егора.
— Ты зачем приехал в Академию? — задал он встречный вопрос.
— Учиться.
— Чему?
— Магии.
— Хорошо, — кивнул он. — А какой?
— Хм, — задумался я. — Пока не знаю.
— Вот для этого и нужен шар. Он подскажет тебе и членам Совета, к чему у тебя есть способности.
Если честно, меня это немного напрягло. Я думал, что сам буду выбирать из предложенного, а не полагаться на какой-то шар. А вдруг он мне подсунет какую-нибудь хрень? Нет, я не согласен действовать по чужой указке.
— А если мне не понравится то, что предложит стекляшка? — осторожно спросил я.
— Ну-у, ты можешь отказаться и уехать домой, — пожал плечами Егор. — На этом наша экскурсия подошла к концу. Если спросят, скажи, что я настоятельно рекомендовал хорошо учиться, не нарушать правила, читать книги…
— …слушаться маму и есть кашу на завтрак, — дополнил я.
Егор рассмеялся и, пожав мне руку, неспеша зашагал обратно. Я тяжело вздохнул и вошел в зал. Семь пар глаз с любопытством уставились на меня. Приветственно кивнув, я опустился на ближайший стул и с тяжелым сердцем принялся ждать вердикта хрустального шара.
Между тем молодые люди все прибывали. Я огляделся и заметил, что среди двадцати новичков всего три девушки.
Я улыбнулся и подмигнул одной из них, очаровательной блондинке с большими голубыми глазами. Та улыбнулась в ответ и застенчиво отвернулась.
Вскоре дверь снова открылась и в зал друг за другом вошли четверо взрослых солидных мужчин и одна женщина. Последней шла та самая женщина в строгом платье, которую я первой встретил в академии. Они прошествовали до дальнего стола и расселись. В центр стола сел крупный мужчина с грубыми чертами лица и черными глазами. По правую руку от него расположился высокий остроносый мужчина с торчащими в разные стороны седыми волосами. Он напомнил мне птицу с хохолком, которую я видел в энциклопедии животных. С левой стороны опустилась женщина и оглядела всех строгим проницательным взглядом. По краям расселись оставшиеся двое и с интересом рассмотрели каждого.
— Чего это они так пялятся? — услышал я сзади шепот.
Повернулся и увидел худосочного парнишку, которому ни за что бы не дал восемнадцать лет. Самое большее — пятнадцать.
— Не знаю. Сам здесь в первый раз.
— Понятно, — кивнул он, затем протянул руку и представился. — Антон Сухарев. Друзья зовут Сухарём. И ты так зови.
— Роман Големов, — я пожал его руку, которая оказалась достаточно сильной и мозолистой. — Тебе нравится твое прозвище?
— Конечно! Всяко лучше, чем Антон, — усмехнулся он.
Вдруг раздался звук гонга, который пронесся по залу и эхом отразился от потолка. Мужчина, сидевший в центре, встал и направился к шару. Все притихли и уставились на него.
— Начинается, — прошептал Сухарь. — У меня даже ладони вспотели. Как думаешь, на какую кафедру попадешь?
Я не ответил. Этот вопрос меня беспокоил больше всего. Не хотел бы я понимать язык зверей, подсматривать чужие сны и тому подобное. Мне бы что-нибудь надежное, основательное, невероятное и очень мощное.
Тем временем крупный дошел до шара и, повернувшись к нам, заговорил:
— Добро пожаловать в Уральскую магическую академию! И поздравляю с поступлением в самую старую и самую современную магическую академию! Меня зовут Рогачев Григорий Георгиевич. И я ректор УМА.
— Поприветствуем Григория Георгиевича! — громко произнесла женщина, поднялась и принялась громко хлопать в ладоши, подавая пример остальным.
Новички присоединились к ней, и вскоре по залу разбежался звук хлопков, превращаясь в шквал аплодисментов.
— Невероятная акустика, — восхищенно произнес я и для приличия тоже пару раз хлопнул.
Ректор дождался, когда аплодисменты стихнут, и продолжил:
— Сегодня вы узнаете, к какой магии имеете предрасположенность. Лучшие преподаватели и практикующие маги на ближайшие четыре года станут вашими проводниками в неизведанный вами доселе мир магии и чародейства…
— Сколько можно болтать? — недовольно пробурчал Сухарь. — Еще и имя его хрен выговоришь. Григорий, Георгий — какая, на хрен, разница? Уверен, все путают местами имя и отчество. Лучше буду называть его Гришкой Жоржевичем.
Я усмехнулся и хотел ответить, но тут снова поймал на себе взгляд голубых девичьих глаз.
«Какая же она миленькая!» — подумал я, но, как только наши взгляды встретились, она тут же отвернулась к ректору. Прислушавшись, я понял, что «вода» закончилась и он уже говорит «по делу».
— По очереди подходите и прикладывайте правую руку…
— Простите! — закричал Сухарь и поднялся. — А почему именно правую? Вдруг я левую хочу приложить?
— Можете левую, — с присущим ректору академии спокойствием ответил он. — Можете и ногу положить, но, если ее вдруг оторвет с корнем, академия вам никакой компенсации выплачивать не станет, ни за ногу, ни за корень, — после эти слов в зале стал нарастать хохот. Шутка зашла. Еще бы, ректор столько лет работает в академии, что в красноречии с ним могу сравниться разве что я.
— Понял! — кивнул юноша и плюхнулся обратно на стул. —
