Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек (СИ) - Таня Рысевич
Кивнув Врану, Рысь легко соскользнула со своего валуна и прошла до ложбинки чуть поодаль. Тут, подтянув колени к груди и закутавшись в одеяло так, что только нос торчал, спала Жинга. Рысь легла рядом, делая вид, что это и было её целью. Предсказательница с подозрением втянула воздух носом.
— Моя вахта закончилась и меня сменил Вран, — тихо сообщила Рысь, — но я не знаю, стоит ли оставлять его в дозоре одного. И не знаю, кого ещё разбудить.
— Я прослежу, — пообещала Жинга, мигом разобравшись в ситуации, — ложись пока.
Рысь легла и на неё тут же набросилась вся накопившаяся усталость. Чуть позже, уже сквозь полусон, девочка почувствовала, как предсказательница тяжело, будто бы сонно встала. Жинга ушла, оставив после себя ямку в слое прошлогодней листвы. Успокоенно вздохнув, Рысь позволила сну подхватить себя и унести куда-то вдаль. В эту дивную приморскую ночь, в которой шуршал ветвями бриз.
[1] Литораль — часть берега, которая в прилив оказывается под водой, а в отлив становится сушей.
Глава 24
Убийцы и любовники
Лина по привычке проснулась одна из первых. Солнце только-только взошло, но по ощущениям проспала она довольно долго. Судя по всему, летние ночи по продолжительности были здесь примерно такими же, как дома в Озёровке, но совсем не такими, как в Ледасе.
Корон мирно посапывал рядом с Юной. Лина осторожно встала, стараясь не разбудить брата и прикрыла его своим плащом. Она едва сдержалась, чтобы не взъерошить его отросшие волосы. Как хорошо, что он не стал больше бриться налысо! Так он выглядел гораздо приятнее.
Подойдя к «центру лагеря», Лина обнаружила Дона. Огородник сидел, прислонившись спиной к тому куску скалы, на котором накануне расположилась Рысь и выглядел задумчивым и даже растерянным.
— Я никак не могу решить, стоит ли мне разводить костёр, — без предисловий проговорил он, завидев Лину. — Готовить на нём всё равно нечего.
Лина тоже растерялась. Она-то по привычке собралась готовить завтрак.
— И есть ещё одна вещь, которая беспокоит меня даже больше, — почти что трагически продолжил Дон. — На хрена эти придурки спёрли мою зубную щётку? Ну вот правда, кому, кроме меня, она могла понадобиться? — он посмотрел на Лину почти что жалобно.
Лина сдержала смешок. Вот тебе и повод для переживаний. На её вкус проблема завтрака была как-то поважнее.
— Я не бог весть какой знаток по части растительности, — заявил Дон, будто прочитав её мысли, — но в этих мечтах должна расти алыча и она как раз уже созрела.
— Да, это немного утешает, — неуверенно согласилась Лина.
— Ещё я видел ночью ёжика, — продолжил Дон, — а, значит, и другие животные тут водятся.
Лина кивнула.
— А ещё там, внизу есть море. Да что там море, целый океан! — Дон заметно оживился. — Я уже давно хотел попробовать один интересный способ ловли рыбы, да всё руки не доходили. Понятия не имею, сработает или нет, но попытка — не пытка.
Лина не могла не улыбнуться, глядя на воодушевление огородника. Он, похоже, уже вовсю продумывал свой способ ловли рыбы. И раз Дон обещал — способ действительно должен быть интересным.
— Подъем! — вдруг завопил Дон. — Вставайте, лежебоки!
Огородник вскочил на ноги, метнулся в кусты и стремительно вернулся оттуда с каким-то камнем в руках. Прыгая по скалам, он подбежал к тому месту, где спал Ренар и положил этот камень на грудь продирающего глаза страшника.
— Вот тебе! — провозгласил Дон.
Ренар от неожиданности сел, отпихнув в сторону «подарок».
— Ну и зачем мне черепаха? — недовольно поинтересовался он.
«Камень» высунул ноги и бодро уполз обратно в лес.
— Чтобы ты брал пример, — нахально заявил Дон, — даже она бегает быстрее, чем ты плёлся вчера.
— Я на тебя бы посмотрел, — буркнул Ренар, но покорно начал вставать.
— Давай-давай, вставай, — подбодрил его Дон, — и убийственную женщину тоже поднимай.
Он убежал прежде, чем Янера, спавшая в соседней ложбинке успела открыть глаза и сжечь его взглядом. Лина не удержалась от смеха. Всё-таки Дон восхитительно умел поднимать настроение. Но только тем, кому его шутки приходились по вкусу.
— Значит так, — провозгласил Дон, убедившись, что все более-менее проснулись, — идти ночью мы не можем, потому что очень темно. Идти днём — тоже, потому что очень жарко. Поэтому идти мы будем от рассвета до заката, с большим привалом посередине. Так что привыкайте вставать вместе с солнышком. Сегодня я вас, так и быть, пожалел. И вообще, нас ждёт долгий и тяжёлый путь, — оптимистично добавил огородник, — так что постарайтесь расслабиться и получить удовольствие!
Дон поймал несколько крайне недовольных взглядов, но никто не возразил. Предложение было резонным.
* * *
— Стой! Куда! — Вдруг воскликнул Корон, — Юна, стой!
Но Юна, игнорируя крики своего Спутника, помчалась куда-то вперёд по Тракту, вздымая лапами облачка пыли. Искра ощутила ветерок, когда псица промчалась мимо. Корон бросился, было, за ней, но его за плечо поймал Дон.
— Не кипишуй, — с улыбкой сказал огородник, — она просто побежала за своим завтраком. Уверен, Юна тоже проголодалась.
— За завтраком? — удивился Корон.
— Там заяц пробежал.
Юна действительно скоро вернулась с тушкой в зубах и, устроившись в тенёчке в зоне видимости, принялась хрустеть костями. Поглядывала она на людей при этом так, будто опасалась, что добычу могут отобрать.
— Сказать по правде, я ей завидую, — признался Маиран.
— Ничего, следующий будет наш! — картинно облизнулся Дон.
Случилась вынужденная остановка: идти дальше — значило потревожить Юну. Искра присела на корточки и задумчиво поскребла пальцем поверхность Тракта.
— Я никак не могу понять, как его сделали, — пожаловалась Хранительница. — Вообще не вижу никаких швов между камнями, он совершенно сплошной.
— Просто его делали люди, знающие своё дело! — заявил Дон, подняв палец. — То есть маги Земли.
— Но как именно? — спросила Лина.
— Отойдёте — покажу, — сказал огородник, выходя на середину дороги.
Все поспешили разойтись — кто по сторонам, кто ему за спину.
Дон картинно похрустел пальцами, затем сосредоточенно посмотрел на дорогу. Постояв так с полминуты, он шёпотом отдал какой-то приказ, одновременно подняв руки так, будто дёрнул за невидимые ниточки. Кусок дороги с громким треском развалился на мелкие неровные камешки. Камешки эти заплясали и задрожали, редкие пробившиеся сквозь трещины растения попадали.
