Князь Голицын - Дмитрий Лифановский
— Они же серебренные были! Испарились? Это какая же температура была? У меня что, теперь крест пожизненно с собой будет как клеймо? Что-то вроде духовного щита? Дядька, посмотри на шее, разрывов в выжженном следе от цепочки нет?
— Нет, Ваше сиятельство Петр Алексеевич, даже узелки отпечатались. Очень четко и качественно отпечатались. Каждое звено видно, — старик поднял трясущуюся руку словно желая прикоснуться к ожогу и тут же отдернул ее, истово перекрестившись.
— Вот же заладил Ваше сиятельство, да Петр Алексеевич, — возмутился я, садясь на землю — зови как раньше Петром, не чужой человек мне. Рядом со мной оказалась вбитой в землю какая-то железка, ну я и направил на нее руку с желанием пустить молнию. Молния железку нашла. Послушная, стало быть.
— Значит молния во мне крестом заперта? Доктор, а если я сейчас всю молнию выпущу, что со мной будет?
А и правда, что будет? Но вот проверять желания как-то нет. Может быть, потом, когда освоюсь со своими новыми возможностями.
— Ну вы молодой человек и задали вопрос. Я не знаю. Но думаю что ничего хорошего, так как из ничего, ничего не происходит. Убьете вы себя.
Вот, и я того же мнения!
— Ну, и не будем проверять. Помогите мне встать, будьте любезны. Нужно еще кое-что посмотреть.
Когда мне помогли подняться, я опять повернулся к витрине.
— Дядька, а я ведь красавцем стал!
Отражаясь от витрины, на меня настороженно и немного испуганно смотрел самый обыкновенный двенадцатилетний лопоухий и кареглазый мальчуган. Брови и ресницы сожжены полностью, на голове остатки волос торчат подпаленными клоками. Если не знать, что княжич, от деревенского и не отличишь. Хотя, тут вру. Отличишь, еще как отличишь. Вон стоят, деревенские мальчишки, перебирают босыми ногами по сырой после грозы земле. И дело даже не в одежде и наличии обуви. Взгляд другой, осанка, да и телосложение. Нет на мне следов вечного голода и авитаминоза. А вот на деревенских есть.
— Петр не переживай ты так из-за внешности, — с сочувствием попытался утешить меня дядька, — Волосы отрастут, и станешь, как и прежде.
— Ну это вряд ли, — хмыкнул я. — После такого прежним невозможно остаться. И ожог зарастет? И нательный крестик заново вырастит? — подпустил я в голос ехидства. — Значит так. Идем к доктору, на осмотр и лечение. И вызови туда цирюльника. Все это безобразие надо сбрить, полностью сбрить. И домой, в глушь, в имение, — я барственно махнул рукой, давно хотел так сделать, — Устал я что-то от этих приключений.
Спустя минут сорок, а может час, на время как-то внимания я не обратил, тщательно осмотревший меня доктор вынес свой вердикт:
— Вам, молодой человек, хоть и оказана вся необходимая помощь, но я не рекомендую под вечер ехать в имение. Вы туда ночью приедете, а это может сказаться на вашем самочувствии. Лучше уж полежите у нас под наблюдением, переночуйте, а с утра и поедете.
— Нет уж, доктор, — заупрямился я, еще с прошлой жизни терпеть не могу все эти больницы, — в имение поедем. Дома и стены помогают, да и матушка волноваться будет. И вечером солнце не такое злое, глазам легче будет.
— Ну тогда я вам дам мази и инструкции применения, и с богом, — не стал настаивать местный эскулап, — И не забудьте врача вызвать в имение, вам сейчас необходимо постоянное наблюдение, случай не ординарный и науке не известный, мало ли какие осложнения могут быть, — и без переходов закруглил разговор, — Пролетка вас ждет. До свидания, — нет, все таки доктора они в любом времени в любом месте одинаковые.
— До свидания, и спасибо за помощь. А по поводу наблюдения, тут я уже заранее переживаю. Там ведь мамка с матушкой. Так ведь мало того святые отцы набегут. Вот где будет постоянное наблюдение и контроль, а так же душеспасительные беседы! — я скривился.
— Ну здесь уже ничего не поделаешь, — усмехнулся эскулап, ну да, ему-то смешно, — Такие происшествия не каждый день происходят, чтобы их игнорировать. Еще раз до свидания, Ваше сиятельство.
Не понял. Это он меня так мягко выгоняет? Мол, не захотел под наблюдением остаться, так дуй себе на все четыре стороны, не отвлекай занятых людей. Да и пусть себе! Помог, и на том спасибо.
— До свидания, — попрощался я с местным медикусом.
Ну вот и все, народные гулянья и хороводы вокруг моей особы прекратилось. До имения добираться несколько часов. Можно в спокойной обстановке, пока едем все обдумать. Появление мое здесь вышло феерическое, да и пока сориентировался, знатно отметился. Пересудов на всю Калужскую губернию, на долго хватит. И мне к стати это выгодно. Но не думаю что вести далеко разойдутся. Перед Романовыми вряд ли засвечусь. И это очень хорошо. Рано мне с ними встречаться, сожрут. Разговоры о моих не задокументированных способностях так и останутся разговорами. В дальнейшем я не собираюсь часто их использовать, так что быстро все забудется. А между знаниями о них, и памятью о них же, огромная пропасть. Вспомнят только когда жареный петух на темечко сядет. Но перед духовенством надо отметиться, и подтвердить что сила моя не от лукавого, а самая что ни наесть божественная, и желательно оформить это все документально. Здесь, думаю, придется еще немного мистики продемонстрировать, но так, чтобы святоши и сами не могли внятно что-либо объяснить, но в то же время прониклись. Главное не заиграться, а то по монашеской стезе добровольно-принудительно могут направить. Замучаешься отбиваться, хотя, и так придется. Еще и народ в этом времени пока что патриархальный и сильно верующий.
— Дядька Николай, а ведь у нас проблемы.
— Знаю Петя, — кивнул казак и лениво стегнул лошадку по округлому боку, — А какие ты видишь проблемы?
— Думаешь я не слышал разговоры о тебе среди народа? Народ только в лицо нам не говорит, что ты характерник, а мамка Николаевна ведьма. Думаю, как приедем в имение там уже будет батюшка, ну или с утра приедет. Слухи у нас стремительно распространяются. Обоз то скоро на месте будет, это мы задержались. Надо нам всем на службу в храм напроситься, молебен заказать и отстоять во спасение души и изгнание бесов.
— А бесы-то причем здесь? — как-то без особого удивления отозвался дядька.
— Ты разве не заметил что я после удара молнии изменился? Я сам чувствую что какой-то не такой стал. Потому и надо
