Фармацевт 2 - Александр Юрьевич Санфиров
Голова трещала, и гудела, как котел. Открыв глаза, я обнаружил, что уткнулся носом в подушку, а в лицо мне дует ветер из открытого окна с запахом дыма. Снизу слышался мощный храп.
С кряхтением приподнявшись, я глянул туда, с высоты второй полки. Подо мной на нижней полке храпел Валера. Пожалуй, сейчас, кроме меня, его бы не узнал никто.
— Да, хорошо ему вмазал жених, — подумалось мне. — Конечно, я бы тоже вмазал, если бы увидел, как какой-то гармонист целуется взасос с моей невестой.
Кроме нас двоих в купе никого не было. Хотя кое-какие признаки говорили о том, что соседи у нас имеются. За окном уже смеркалось.
— Ничего себе, весь день проспал! — удивился я. И начал спускаться вниз, охнув от боли в правой кисти.
Глава 4
Усевшись рядом со спящим Валеркой, начал разглядывать свои руки. На правой кисти кожа с костяшек, кое-где была содрана.
— Мда, свадьба прошла весело, — подумал я. Последнее, что о ней помню, это летящий в лоб кулак Васи Гордиенко и темнота. К этому времени Валерка успел вырубить жениха, пару его друзей, и вертелся ужом под горой навалившихся тел, пытаясь выбраться и продолжить махач.
Утром я не успел протереть глаза, как перед носом замаячил стакан, до половины налитый самогоном.
Преподнесла его мать жениха, Марфа Ивановна. В хате было сумрачно и тихо.
— А, где все? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Та на двори гуляють, Васька, брательник, всих пидняв, затемна. Мовляв квасити пора. Тилько вас двох не могли добудитися.
С этими словами она всунула мне в руку стакан.
Я автоматом выпил шестидесятиградусную жидкость, стакан у меня сразу был изъят, а в руку вложен соленый огурец.
— А Валерка, где, с ним все в порядке? — поинтересовался я, переведя дух и хрустя огурцом.
— Та, шо с ним буде, спить соби хлопець, на веранди, тильки дуже вин матом уви сни лается, вухи в, януть, — пожаловалась Марфа Ивановна.
Тут мои вчерашние воспоминания прервал хриплый голос Лебедева, видимо считавшего, что все еще играет и поет на свадьбе.
— Вивчара в садочку в тихом укуточку жме дивчину, жме, — заголосил он слегка подправленную Черемшину на все купе.
— Тихо, ты, перестань орать, мы в поезде едем, — зашипел я на него.
— Витька, чего шепотом базаришь, ночь, что ли на дворе? — Валерка попытался пальцами открыть отекшие веки, и у него слегка получилось. На меня смотрели его глаза через две узкие щелочки, на ровном сине-багровом фоне.
— Да. блин, хорошо отдохнули, — снова подумал я. — Что же делать, мне послезавтра на работу, как с разбитой рожей на неё идти, не представляю. Витьке, хорошо, у него еще неделя отпуска, хотя все равно, фиг все рассосется, сине-желтому на работу придется идти, ха-ха, под цвет будущего украинского флага его разукрасили.
Лебедев вовремя заткнулся, потому, что дверь купе отъехала в сторону и внутрь зашла парочка, моряк, капитан первого ранга, лет сорока на вид и симпатичная женщина, примерно тех же лет.
— Проснулись, алкоголики, малолетние? — неприязненно спросил капитан.
Валера вроде снова заснул, так, что отвечать пришлось мне.
— Не совсем, товарищ, капитан. Три дня на свадьбе пить самогон тяжко для здоровья.
— Боже мой! — экзальтированно воскликнула дама. — Вы же еще дети совсем! Куда взрослые смотрели, когда вам наливали эту гадость?
— Они и наливали, — буркнул во сне вместо меня Валерка и повернулся к нам задом.
— Меня интересует другой вопрос, — сообщил мужчина. — В кассах заверили, что это купе — военная бронь. Как вы вообще сюда попали? Кто вам продал билеты?
— Ага, так я тебе и рассказал, — подумалось мне. — Не имей сто рублей, а имей одну знакомую кассиршу.
Увы, иметь я её не поимел, но обжимались мы в первый день свадьбы вволю. Пышный бюст тридцатилетней вдовушки Марийки, пробудил во мне непонятное томление, которое Наташке в её девятнадцать пробудить, пока не удалось. А потом Марийка меня кинула. Кинула сразу, как только увидала двухметрового холостяка Ваню Горобца, шахтера из Воркуты, приехавшего на свадьбу к младшей сестре. Рядом с Ваней такой пацан, как я, конечно, не котировался, а посему пришлось скромно отойти в сторону, и основное внимание уделить застолью.
В ответ же на вопрос моряка я безразлично пожал плечами и ответил:
— Понятия, не имею, пришли в кассу, купили билеты, сели в поезд.
Капитан громко засмеялся:
— Сели они в поезд, да вас на руках занесли! Вы тут целый день спите, пердите, да перегаром дышите. Из-за вас пришлось, хрен знает, сколько в вагоне-ресторане торчать.
По красной роже капитана было заметно, что пребывание в ресторане прошло для него с пользой и вряд ли из-за этого он горевал.
Его жена, жалостливо глядя на нас, заметила:
— Вас, мальчики, на свадьбе просто ужасно побили. Прямо дрожь пробирает, когда на ваши травмы смотрю. У меня крем есть от отеков, может, попробуете им намазать синяки.
— Конечно, — оживился я. — Давайте, попробую. Возможно, быстрее отеки пройдут.
Повернувшись, глянул на себя в зеркало, прикрепленное на стенке. Ну, что же все нет так страшно, как я себе представлял. Слегка распухшая переносица и синяки под глазами, по сравнению с Валеркиными травмами, показались пустяком.
Тем, не менее, я взял предложенную жестяную коробочку с мазью и автоматом включил свою способность. То ли от выпитого самогона, то ли от выработанного навыка рука при этом ощутила лишь легкое тепло и даже не дрогнула.
Открыв коробочку, первым делом осторожно смазал боевые отметины приятеля. И лишь потом, отправился в туалет, чтобы там, наедине с собой, разобраться со своими повреждениями.
Вернувшись, поблагодарил попутчицу и вернул ей остатки мази. Вот она удивится, когда попробует ее использовать.
Валера так и продолжал спать. У меня же голова практически перестала болеть, и захотелось чего-нибудь съесть. Удивительно устроен человеческий организм. Три дня мы только и делали, что ели и пили, пили и ели. Даже сегодня утром я под самогон сожрал тарелку студня и приличный кусок окорока. А сейчас снова хочется есть.
Нагнувшись под полку, я вытащил свой рюкзак, не уместившийся в рундук.
Развязав его, обнаружил кучу съестного, наложенную щедрой хозяйкой. Поверх еды лежала литровая бутылка прозрачного, как слеза, самогона, завернутая в тряпицу.
Капитан, внимательно наблюдавший за моими действиями, судорожно сглотнул, когда я достал бутыль и начал разглядывать на свету, но, покосившись на супругу, сделал вид, что он не при делах и ему абсолютно не хочется выпить стопку, другую на
