Прошка Лебеда и жезл некроманта - Александр Панов
— Тут такое дело, — замялся Агафон. — Нам бы жезл некромантский вернуть.
— Это какой? — удивилось чудище.
— Тот, что в ухе у тебя болтается, — не выдержал Прохор. — Мой это… Личный.
— Твой? — Леший противно засмеялся. — Уж не собираешься ли ты у меня его отобрать?
Прохор отвел взгляд. Тягаться с лесным чудищем у него не было ни сил, ни желания.
— Лесной царь, — подал голос Агафон. — Будь другом, верни жезл. Иначе ни нам, ни чучелу этому ходу обратно в город нет. Сгинем.
— А мне какое дело? — Леший сложил руки на груди. — Хочешь штучку, мотивируй.
— Я бы рад, — заметил Агафон. — Да нету у меня ничего. И этот вон пустой. А про молодого вообще молчу. Была пара чарок, так мы их Водяному скормили. Но если хочешь, мы еще принесем…
— Вы за кого меня принимаете? — обиделся Леший. Голос его громыхнул и сразу несколько деревьев подтянулись чуть ближе к чужакам. — Вы меня с Водяным… С тварью этой запойной не равняйте. Мне тут всего в избытке. Абеба! — визгнул он.
Невысокое, с широченным раздающимся к низу стволом дерево, ритмично покачиваясь из стороны в сторону, заковыляло по направлению к Лешему.
— Баобаба! — сообщил лесной царь. — Я ее с югов выписал.
Приблизившись, южанка извлекла из своей кроны кожаный мешок. Лесной царь выхватил его. Открутил своими цепкими, обросшими листвой пальцами пробку и залил содержимое в рот. Затем вернул мешок Абебе. А напоследок шлепнул ее по той части ствола, которая при ходьбе болталась из стороны в сторону сильнее других. Дерево хихикнуло и удалилось.
Нектар Богов! — сообщил Леший. — Из березового сока… Сам перегонял. Так что все у меня есть. Все!
— Не гневайся, царь лесной, — обратился к Лешему Агафон. — Чем порадовать тебя? Ты токмо скажи, а там уже…
— Тоскливо мне, — поделился Леший. — Работа отлажена. Жизнь налажена. Скучаю я… Сыграем? Вы победите, жезл ваш. Я… — лесной царь замолчал и как бы между прочим провел одним из своих длинных тонких пальцев где-то в районе шеи… — Разорвем. Ноги один денроид подержит, руки другой. А там посмотрим какая часть туловища дальше улетит. Карлуша вон… — Леший указал на один из упражнявшихся на лужайке тополей. — На прошлой неделе купца заморского за реку закинул. Пока рекорд.
Тополь довольно хмыкнул. Прохор ощутил, как горлу подкатывает ком. А Агафон, похоже, присутствия духа не терял.
— Согласен! — бодро заявил он. — Во что рубиться будем? Только давай без глупостей? На руках, или там в рукопашную я тебя не одолею.
Леший хохотнул.
— Физически мне с тобой тягаться резона нет. Скучно… Раз, два, и все… Я тебе интеллектуальное противоборство предлагаю. Три загадки. Угадаете — ваша взяла. А не угадаете… Так царь ваш батюшка, дай ему бог здоровья, и не узнает, какой у его дружинников был конец.
— По рукам, — вздохнул Агафон. — Жалко Яшка в отключке. Он до загадок большой мастак. Ты как? — дружинник посмотрел на Прохора. — Загадки гадать можешь?
Гаишник пожал плечами.
— Попробую, — говорить о том, что последнюю свою загадку он успешно разгадал еще в детском саду, Прохор не стал. К чему перед смертью расстраивать этого железного дровосека? А в том, что их троих, если молодой дружинник еще жив, ждет верная гибель сомнений не оставалось. Слишком уж довольной выглядела эта деревяшка-трансформер.
— Тогда вот вам первая загадка, — забубнил Леший. — Слушай внимательно, дважды повторять не буду…
Прохор обратился в слух. Дружинник, которого еще плотнее обступили переваливающиеся с одной половины корней на другую дендроиды, самодовольной сложил руки на груди. Казалось, он был уверен в победе.
— Итак, — продолжил Леший. — Загадка. Топором махнули, в духу согнули, железом обшили, скраб нагрузили. Идет качается, скрипит, болтается.
— Ха! — вырвалось у Агафона. — Ты бы, царь лесной, посложнее задачку придумал. А тут ясно все… Как белый лист.
Прохор почесал затылок. Для него слова Лешего прозвучали, как тарабарщина. Дружинник стал объяснять.
— Стало быть, топором махнули, значит срубили. Из дерева значит. В духу согнули… Тут варианты есть. Много чего деревянного в дугу сгибают. И лук, и доску для лодки… Железом обшили, а главное скрабом нагрузили… На том и загадку заканчивать можно было. А ты… идет, качается, скрипит, болтается… Да с твоей работой — караваны грабить, и вариантов других нет. Колесо это от телеги.
Агафон кивнул в сторону раздолбанной повозки, что была свалена на краю опушки, похоже, в последствии одного из последних налетов. Леший хмыкнул.
— Верно… Ну ладно. На этой стадии народу мало засыпается. Чай не идиоты. Давай дальше.
— Давай, — согласился Агафон.
— Загадка вторая. Тут по сложнее будет. Из трупов сложен, краской положен, на солнце сверкает, народ прельщает. Кто туда зайдет, славу, иль погибель найдет.
Дружинник почесал затылок. Прохор распознал на его физиономии замешательство и огляделся на предмет того, «куда бы свалить», когда интеллектуальное соревнование будет проиграно. Бежать было некуда. Вся деревянная банда собралась кругом. Даже дендрята от своих игр оторвались.
— Из трупов сложен… — повторил Агафон. — Это значит из дерева. Краской положен — это значит покрашен. На солнце сверкает, — лицо расплылось в улыбке, и Прохор понял, что дружинник догадался. — Это купола. Ясное море… Народ прельщает. Все туда войти хотят. А кто зайдет, тот славу, или погибель найдет!
На радостях Агафон хлопнул в ладоши. Раздался звон металла.
— Не гневайся, царь лесной, — сообщил он. — Но и вторую твою задачку я разгадал. Терем это царя-батюшки. Деревянный, из слуг твоих мёртвых, стало быть. Трупов. Нарядный с куполами, да не всем туда путь есть. А кто зайдет, того наградят, стало быть, или казнят. По другим поводам народ туда не пускают. А? Верно?
— Верно, — согласился Леший и сплюнул. — Вторую загадку разгадал. Молодец, вояка, молодец. До этой стадии мало кто добирался. Итак, последний вопрос, и возможность выиграть свободу с жезлом. Тишина на лужайке! — гаркнул он. — Слушай внимательно, дружинник. От того жизнь твоя и твоих бестолковых спутников зависит.
Прохора замечание Лешего обидело. Приставными шагами он приблизился к Агафону. Шепнул на ухо:
— Опять про деревянное что-то. Других тем нет у него.
Агафон кивнул.
— Загадка третья! — чуть не завопил Леший. — Смелый, суровый, на все готовый. Кто с ним тягается, в петле болтается. Кто ему служит, тот с ним дружит. Кто ему надоест, того погубит и съест. Красивый и стройный — жизнью довольный!
Прохор выдохнул. Ответ был очевиден, и в том, кого именно такого смелого, сурового при этом красивого и стройного имеет ввиду Леший сомнений не было. Дружинник, судя по довольной физиономии,
