Мамба в Афганистане - Алексей Птица
— Да, ваш человек любезно оповестил меня об этом, и я захватил сумку с ними и готов их вам продать, раз вы согласны купить.
— Согласны, но зачем, совершая паломничество к святым местам, вы брали с собой возбуждающие плотский аппетит средства? Ведь этим вы нарушаете сам обряд и все обеты?
— Разве само по себе наличие лекарств и эликсиров как-то нарушает клятвы и обязательства перед Аллахом? Я же, как правоверный мусульманин, не применял их. А лишь брал с собой, чтобы уже после паломничества предложить на продажу, потому как стеснён в средствах. И собирался сделать это не в святом городе, а путешествуя по другим местам, после завершения хаджа. В моём нынешнем положении мне приходится самому искать желающих приобрести как эти, так и другие лекарства.
— Ясно. Но почему у вас такой сильный разброс, я бы даже сказал, весьма специфический?
— Все люди разные, как отличаются и их болезни и заботы. У одного никогда не болит печень, но часто ноют суставы. У другого совершенно здоровое сердце, зато постоянно болит голова. А у третьего страдает мужское достоинство, или жена обдаёт холодом в постели. Я решаю многие из этих проблем. Однако жизнь не даёт простых решений. И часто между мной и клиентом нет посредников, а я не вездесущ. Только Аллах способен направить ко мне страждущих или подсказать верный путь для оказания помощи людям. Аллах Акбар! Аллах помог мне, и теперь я смогу раздавать милостыню бедным и помогать страждущим, не беря с них денег за помощь. И всё благодаря вам, уважаемые!
— Это богоугодное дело, — кивнул шейх, молчавший до этого момента, но внимательно прислушивающийся к разговору.
— Да, — подтвердил Хуссейн. — Мне ясны и понятны ваши цели. Теперь мы можем приступить к более детальному обсуждению.
— Безусловно, вы правы, но прежде я хотел бы одарить своего покровителя: человека, которого мне послал сам Аллах! Достопочтимый шейх Абдулла ибн Саади ас-Сабах! — обратился я к старику. — Примите от вашего должника скромный подарок, вот эти лекарства. Да продлит ваши дни Аллах, а здоровье заблистает подобно чистому и твёрдому алмазу. Да будут спокойными все дни вашей жизни! Пусть мир и спокойствие всегда царят в вашей душе и вашей уважаемой семье! Эти эликсиры помогут поддерживать ваше сердце в непрерывной работе на благо Кувейта!
Я поклонился и протянул два маленьких флакона с подробной инструкцией, которую мне написали помощники ас-Сабаха.
Шейх Абдалла с радостью принял от меня дары и сдержанно поблагодарил. На этом он посчитал свою миссию выполненной и дал нам знак, что мы оба можем уйти. Поклонившись его высочеству, мы с Хуссейном в сопровождении молодого араба удалились. В комнате, куда привёл нас слуга, уже лежала моя сумка с лекарствами, которую я оставлял у одного из арабов, приехавших за мной в отель.
Дёргаться здесь, конечно, было бесполезно. Я и не дёргался, чувствуя взаимный интерес. Какой смысл отнимать силой то, что можно просто купить? Да ещё и вызнать многое, чего у мёртвого не дознаешься никак.
— Ну что же, давайте приступим к делу: оценим ваше предложение и поговорим о перспективах нашего возможного сотрудничества. За время исследований мы навели справки и с удивлением обнаружили, что в Аддис-Абебе торгуют похожими лекарствами. Однако так и не обнаружили там ни одной лаборатории, которая занималась бы их изготовлением. Как, впрочем, таковой не оказалось в Джибути. И мы не нашли ни одного предприятия, зарегистрированного на имя Хвала Небу!
Я усмехнулся и слегка склонил голову, пряча улыбку. Хуссейн заметил и недовольно поморщился.
— Вы нас обманываете? И вы не тот, за кого себя выдаёте?
— Я целитель, и это святая правда. Аллах свидетель! — я картинно воздел глаза к потолку, помогая им жестом обоих рук.
Хуссейн и араб с моей сумкой стояли молча, ожидая пояснения.
— Хорошо. Я поясню. Дело в том, что я не только целитель, но и воин. Я воевал и неоднократно бывал ранен. Вы не могли не заметить этого по моему лицу. Ещё больше шрамов срыто сейчас под моей одеждой. И не единожды, будучи раненым, я находился между жизнью и смертью. Однако до того как стать воином, я немного разбирался в лекарствах. Поэтому однажды буквально вытащил себя с того света с помощью тех знаний, что в полубреду всплыли у меня в голове. И к счастью успел приготовить самый слабый эликсир. Дальше — больше: я излечился, начал готовить ещё и стал искать возможности и средства улучшить состав и действие своего эликсира. Я спас сам себя и теперь спасаю других. Но не всегда, не всегда, — грустно усмехнулся я, будто бы погружаясь в свои мысли и воспоминания. — Иногда это не удаётся. К тому же мне слишком часто приходится защищаться от многих и многих опасностей и не жалеть тех, кто посягает на мою жизнь и личное достоинство.
На секунду я утратил самообладание от нахлынувших воспоминаний, и черты моего лица исказились от ярости. Оба моих слушателя явно не ожидали такой жуткой метаморфозы и невольно отшатнулись от меня. Но через мгновение я вернул своему лицу прежний доброжелательный вид, вновь надев привычную благочестивую маску.
— А где вы воевали? — робко поинтересовался Хусейн.
— В Сомали.
— Ммм, значит, вы не афишируете себя?
— Да, жизнь научила меня быть осторожным с людьми. И мало кто знает, что у меня есть своя лаборатория. Я не склонен к открытости, о чём вам и говорю сейчас. Со мной обошлись справедливо. И, Аллах свидетель, я никогда не забываю добра.
— Хорошо. Салех, оставь нас и принеси деньги.
Араб, к которому обратился Хуссейн, поклонился и быстро вышел.
— Я уполномочен самим эмиром решить с вами все денежные проблемы с лекарствами. Вы можете мне рассказать о тех снадобьях, которые не были подвергнуты исследованиям? Или это останется для нас тайной?
— Пожалуйста, — я подошёл к столу и взял первый попавшийся пузырёк с желтоватой жидкостью. — Вот,
