Нечаянный тамплиер. Книга 2 - Августин Ангелов
Знаменосец едва сдерживал гнев, но в его голосе отчетливо слышалась ярость:
— Так значит, Халед уже знает, что мы здесь? Быстро же он сообразил, что больше нам подойти к Тарбурону неоткуда. И как он только сумел так скоро узнать, что мы тут? Ты, наверное, врешь, мерзкий шпион.
— Я говорю правду, — произнес лазутчик. И добавил:
— У шейха в ваших рядах есть доносчики. Я сам видел, как приезжал какой-то гонец с донесением. После этого Халед и распорядился перекрыть дорогу. А еще и к востоку он поставил заслон на всякий случай. Там в развалинах старой крепости тоже устроена засада.
— Может быть, ты знаешь планы шейха и его настроение? — поинтересовался капеллан.
Пленный охотно ответил:
— Халед удручен, что никак не может отбить замок Тарбурон. Он приказал завтра снова идти на приступ. Вчера штурм уже провалился. Потери оказались большими. Оставшиеся тамплиеры там крепко держатся.
— И сколько человек уже потерял Халед в противостоянии с гарнизоном Тарбурона? — продолжил допрос знаменосец.
— Уже почти три сотни убитыми, — сказал перебежчик.
— И что шейх, снова собирается штурмовать в лоб? — спросил капеллан.
— Нет. Он просто пытается измотать тамплиеров штурмами, а сам он хочет выиграть время, потому что дожидается прибытия катапульт, которые разнесут остатки укреплений Тарбурона. Тамплиеры там окружены и обречены. Им некуда деться. И шейх собирается покончить с ними. Их там уже меньше половины отряда осталось. Остальные погибли в контратаках и при обороне во время двух прошлых штурмов. А еще шейх ждет подхода сотни всадников и трех сотен пехотинцев из Тибериады, куда он послал гонца, — сказал Эдгар из Рамлы.
— Что еще ты знаешь? — спросил знаменосец.
Но, пленный в ответ лишь промямлил:
— Больше я ничего не знаю. Мне никто ничего не сообщает о решениях Халеда. Все, что я рассказал вам, так это только мои собственные наблюдения. То, что я видел, слышал и сопоставлял. Меня отправили в разведку, я поднялся сюда на холм, и меня схватили сержанты. Вот и вся моя история.
Капеллан и знаменосец смотрели на командира отряда и ждали его решения. Родимцев приказал увести пленного, потом, когда того двое дюжих сержантов поволокли в темноту ночи, сказал:
— Вы все слышали, не так ли? Он только подтверждает те сведения, которые я добыл в разведке вместе со своим оруженосцем. Потому у нас остается единственный шанс атаковать прямо сейчас лагерь Халеда. И не с дороги тяжелой кавалерией, а со стороны леса, откуда шейх атаки совсем не ожидает, потому что знает, что кавалерии там не пройти, а христиане без кавалерии не атакуют. Потому нам надо шейха удивить. Не кавалерией его лагерь атаковать, а пехотой. Надеть черные плащи, чтобы не увидели нас враги в темноте, подойти ночью из леса с тыла, стремительно напасть на палатку самого шейха и захватить его. В этом наш единственный шанс победить, — сказал Григорий братьям-рыцарям.
— Мы никогда так не делали, — проговорил капеллан.
— Так все когда-то бывает впервые. Если не попробуешь, то и не узнаешь, — сказал Родимцев пожилому тамплиеру.
— Рокбюрн истину глаголет, хотя это все и вопреки традициям нашего ордена, — неожиданно поддержал Гришу капеллан.
Родимцев воодушевился и приказал:
— Будите всех. Одевайтесь в черные монашеские плащи и спускайтесь за мной по склону. Но делайте все тихо, чтобы внизу слышно не было. Медлить дольше нельзя. Иначе на рассвете кавалерия попадет в ловушку. И немедленно обо всем доложите графу Ибелину. Хорошо, если его люди тоже присоединятся к нашей вылазке.
Знаменосец лично пошел будить Ибелина и вскоре вернулся с ним к костру. Сеньор Яффы тер спросонья глаза и зевал.
— Что вы намерены делать, мессир? — спросил он.
— Напасть на сарацин в ночи, что же еще? И немедленно, пока к ним на подмогу никто еще не подошел из Тибериады. Халед не ожидает удара прямо сейчас, да еще и с этой стороны. И у нас будет преимущество во внезапности, — сказал Григорий.
— Но, у них огромное преимущество в людях. И там много лучников, — произнес граф.
— Тем более, нужно напасть на них немедленно, пока преимущество сарацин в людях не увеличилось еще больше. Пока на небе полная луна, нам нужно ударить с тыла пехотой, захватить Халеда и убрать баррикаду с дороги. Тогда наша кавалерия сомнет остатки их войска, которое без Халеда быстро запаникует. Что же касается преимущества в количестве лучников, то в темноте метко не постреляешь. А если прямо сейчас не предпримем атаку, то с рассветом наши шансы на победу сильно уменьшатся, — сказал Грегор Рокбюрн.
Жан Ибелин по-прежнему тер глаза, и хотел спать, но соображал уже лучше. Он что-то прикинул в уме, потом еще раз зевнул и проговорил:
— В ваших словах, молодой человек, есть смысл. Но, традиции войны таковы, что сражаются, обычно, днем, а ночью войска спят.
На что Родимцев возразил:
— Если мы хотим создать армию нового типа, то традиции нужно ломать. Собирайте своих людей, монсеньор. И мы вырежем врагов в ночи.
— И где только вы научились подобной тактике? — недоумевал граф.
— Очень далеко отсюда, монсеньор. Но, поверьте, что сейчас эта тактика только и может помочь нам победить, — сказал Григорий.
Неожиданно Ибелин проговорил:
— Знаете, мессир Рокбюрн, я тоже думаю, что нам многое пора менять. В том числе и в тактике. И вашу идею ночной пехотной атаки я одобряю. Насколько я знаю, так делают ассасины. Были случаи, когда они вот также, как вы предлагаете, нападали в ночи и захватывали людей. Так что и мы, разумеется, можем захватить Халеда. Но, как потом уйти от погони? Ведь сарацины уже не отстанут от нас.
Родимцев объяснил:
— Надо разделить наши силы на два отряда. Первый постарается захватить шейха, а потом сразу отойдет обратно через лес, а второй пробьется к их баррикаде и освободит путь нашей коннице, которая обрушится на сарацин с верхней дороги. Заодно этот отряд отвлечет сарацин на себя. Надо только обязательно предупредить барона Монфора, чтобы его отряд
