Гридень и Ратная школа! (СИ) - Гримм Александр

У выхода с вокзала мы разделились. Голуба на пару с волхвом отправились к ожидающему их служебному автомобилю с гербом князя Стужгородского на капоте, а мы с Молчаном в сопровождении Борислава на саму остановку. Своего автомобиля нам пришлось дожидаться.

Пока стояли под навесом от дождя, я с нескрываемым любопытством следил за снующими туда-сюда людьми. Они были разными: молодыми и старыми, гражданскими и военными, зажиточными и не очень, но всех их объединяло одно — они не высматривали нечто у себя под ногами, а наоборот приподняв подбородок уверенно глядели вперёд. Завораживающее зрелище. Несмотря на непрекращающиеся войны, эти люди не страшились будущего и уж тем более почём зря не опасались друг друга. Им даже не приходилось натягивать фальшивые улыбки, чтобы втереться к кому-то в доверие — для этого у них была общая цель.

Всё это время Молчан так же, как и я крутил головой и заворожённо глядел по сторонам. Вот только в отличие от меня его больше занимали не люди вокруг, а местная архитектура.

Впрочем, это было ожидаемо. Что уж говорить, если даже меня бывшего жителя Москвы впечатляла северная столица, то деревенскому мальчишке она и вовсе должна казаться восьмым чудом света.

Стужгород поражал своей монументальностью, он будто бы говорил: жгите меня огнём, бросайте сверху бомбы, мне всё нипочём!

Казалось его строили не то что на века, а на тысячелетия. В погоне за надёжностью и безопасностью архитекторы не жалели стали и металла. Массивные здания с толстенными стенами и высоченными сводами будто бы были выточены из цельного куска породы умелым каменщиком.

— Нравится? — Борислав впервые заговорил сам, без понуканий от начальства. — Это все избранники Сварога постарались. Когда-то на этом самом месте высился холм.

— Поразительно!

— Очуметь!

Мы с Молчаном не сумели скрыть своего удивления.

— Да, сварожичи потрясающий народ, — дружинник с грустью улыбнулся. — Если бы князьям не приходилось отсылать их на пограничные заставы да на передовую, то ваши деревни выглядели бы не хуже.

— Господин Борислав, а зачем их туда отсылают? — раз уж мне и самому предстояло стать сварожичем, то не мешало бы поинтересоваться и дальнейшими перспективами.

— Стоум ты слыхал о фабриках? — начал издалека Борислав.

— Дедушка рассказывал, что это такие большие-пребольшие здания, где трудится много людей и механизмов. Там массово изготавливают всякие хитрые штуки навроде самоходной повозки, на которой мы ехали.

— Верно. Так вот, отмеченные Небесным кузнецом — это тоже своего рода фабрики, только передвижные. Они на местах снабжают наших бойцов патронами, латают вышедшую из строя технику, возводят защитные укрепления и роют траншеи. Сварожичи питают нашу армию и оберегают её, словно родная мать. Они незаменимы.

Выходит, сыны Сварога — это этакие тыловики-снабженцы, инженеры-фортификаторы и ремонтники в одном лице.

— Господин Борислав, господин Борислав! А расскажите ещё о погонщиках Велеса? — не успел я задать следующий вопрос, как неугомонный Молчан перетянул всё внимание военного на себя.

— Вся суть службы Велесовых сынов кроется в их прозвище. Погонщики, они направляют лесное зверьё и повелевают нечистью. Любая звериная суть подвластна воле велеситов. Будь то степная мышь или грозный волколак для погонщика всё едино. Эти и другие твари лишь верные слуги сынов Велеса.

— Господин Борислав, а откуда берётся эта самая нечисть? — задал я вопрос сразу, стоило сопровождающему умолкнуть.

— Об этом вам знать не положено. — дружинник ни с того ни с сего оборвал разговор и принялся демонстративно пялиться вдаль.

Вот те раз! Это что сейчас было? Я-то думал, дружинник расскажет нам какую-нибудь занимательную байку из местного фольклора, но такого поведения я от него не ожидал. Что-то здесь нечисто, зуб даю!

Поразмышлять на эту тему я как следует не успел. Вскоре за нами прибыла правительственная машина с княжьим гербом и мы отправились в ратушу.

Пока ехали, я изредка поглядывал на хмурого вояку. Он явно сболтнул лишнего и теперь корил себя за длинный язык. Осознание данного факта ещё сильнее разожгло моё любопытство. Похоже, не всё так гладко в датском королевстве. Хотя чего я ожидал, неужто и вправду рассчитывал, что у милитаристского режима не будет собственных скелетов в шкафу?

К счастью, Борислав оказался отходчивым парнем, минут через десять он оттаял и перестал грозно хмурить брови. Завидев эту перемену, я непременул воспользоваться случаем и задал дружиннику очередной вопрос.

— Господин Борислав, я одного понять не могу. Вот вы сказали, что если бы сварожичей не отправляли на фронт, то наши с Молчаном деревни выглядели бы по-иному. Но ведь с ваших же слов получается, что сыны Сварога не идут в бой в первых рядах, а значит, и скорая гибель им не грозит. Тогда где всё отставники-сварожичи? Их же должно быть пруд пруди. Куда они все подевались после службы?

Да, вопрос рисковый.

Но что я в конечном счёте теряю, ну не убьёт же меня дружинник за излишнее любопытство? Как известно, за простой спрос не бьют в нос, а гнева сопровождающего я не страшился, ведь мы с ним и так вскоре расстанемся.

Борислав снова насупился, но всё же ответил, пусть и неохотно:

— Я скажу тебе так, князь может повелеть нам отдать жизнь на поле боя, но честь отнять он не вправе. Мы славийцы не привыкли отсиживаться за спинами боевых товарищей, — дружинник чуть посветлел лицом, будто окунувшись в приятные воспоминания. — Стоум, на войне мы делим между собой тяготы и невзгоды, едим из одного котла и вместе проливаем кровь. Разве этого мало для того, чтобы встать горой за други своя, а не трястись от страха на дне окопа? Да, есть среди сварожичей и те, кто поддаётся малодушию, но таких мало и нет к ним уважения среди братьев по оружию.

Настал мой черёд хмуриться. Я-то рассчитывал на тёплое местечко, где-нибудь в штабе, а тут вон оно как обернулось. Похоже, выбор у меня невелик: либо самому идти под пули либо навечно стать изгоем среди своих.

О том, чтобы дезертировать и переметнуться в стан врага даже не помышлял. Лучше уж быть на стороне оголтелых патриотов, чем выплясывать под дудку религиозных фанатиков. От первых хотя бы знаешь, чего ожидать, а что на уме у этих крестоносцев одним богам ведомо.

— Да и чего таить не только в шальной пуле дело. Вы сварожичи — желанные цели для врага. У крестоносцев даже специальные отряды имеются для вашей поимки, — напоследок "успокоил" меня Борислав.

А вот это уже явный перебор! Быть разменной монетой в чужой войне — это отнюдь не мечта моего детства.

Решено! Во время обучения мне во чтобы то ни стало нужно зарекомендовать себя с лучшей стороны и тогда здешнее командование наверняка поостережётся отправлять меня на убой. Осталось лишь понять, как этого добиться? Возможно, мой богатый опыт инженера-робототехника мог бы пригодиться военной верхушке?

Вот только без высокотехнологичного оборудования и редких расходников львиная доля моих знаний становится мёртвым грузом. Обидно признавать, но без подходящих технологических цепочек все эти план-схемы у меня в голове и яйца выеденного не стоят.

Одна надежда на способности сварожича. Но проблема в том, что я до сих пор не понимаю, как эта сила работает, да и существует ли она вообще? Возможно, это всего лишь обычная пропаганда — обман или ещё какой психологический трюк. Даже словам Молчана и тем нельзя доверять, дети в его возрасте на диво впечатлительны. Нахлестался пацан медовухи вот ему и почудилось. В общем, пока собственными глазами не увижу сварожича в действие, не поверю во все эти россказни.

— А какие они эти крестоносцы? Я слыхал, ходят они под единым богом и везде насаждают свою веру? — вклинился в разговор Молчан.

— Странные они людишки. В каждую щель своего распятого бога суют, а тот им ни поддержки, ни сил в отместку не даёт. То ли вера у них ложная, то ли прогневили они чем-то покровителя своего небесного. Но чего у них не отнять так это злобы лютой. Готовы они рвать нас зубами и сжигать на кострах, лишь бы стереть всякое воспоминание о славийцах, как о народе. Не жалеют ни баб, ни стариков, ни детей малых. И постоянно глаголят, что все мы бесовы отродья и место нам в аду.