Анжела Колесникова - Любовь волка
Мылась я минут пятнадцать, откровенно наслаждаясь процессом. Огромная душевая кабина била струями теплой воды с потолка и стен, помогая уставшему телу окончательно расслабиться. Тщательно промыв волосы, пропитала их местной маской для волос, заодно выбрала для тела душистое мыло с запахом жасмина. Закутавшись в большое полотенце и обмотав голову таким же, но поменьше, почистила зубы. Около зеркала на стене висело какое-то беспроводное небольшое устройство вытянутой формы, по размеру напоминавшее плойку. Назвать это феном можно только с большой натяжкой, но делать было нечего.
Как оказалось, все просто. Стоило только поднести это чудо техники к волосам, как оно загоралось красным светом, и волосы сохли прямо на глазах! Через пять минут моя густая грива была полностью высохшей и невероятно шелковистой на ощупь. Жаль, что такой штуковины нет в нашем мире, ведь жизнь многих девушек стала бы намного проще! Сунув ноги в выбранные тапки, потопала в комнату.
К моему приходу Помика успела разложить выбранные вещи на постели. Остановилась она на простой, но вполне удобной одежде, а у кровати стояли черные кожаные кроссовки.
– Давай меняться, ты мыться, а я одеваться. И одежду лучше с собой сразу захвати.
Девушка покорно пошла в ванную, прихватив с собой даже обувь.
Когда Помика скрылась за дверью, пришла моя очередь переодеваться. Джинсы, которые были на мне, стали уже настолько грязными, что надевать их не было никакого желания. Поэтому, облачившись в красивое белое белье, я выбрала светло-голубые зауженные джинсы на пуговицах и белую трикотажную майку. Под джинсовые кроссовки на платформе отлично подошли короткие белые носочки. Покрутилась перед зеркалом, критически рассматривая свое отражение. Длинные рыжие волосы мягкими волнами рассыпались по спине. Глаза, которые достались мне от бабушки на зависть подругам и даже маме, яркого бирюзового цвета и без косметики были довольно выразительны, поэтому красить я их не стала, лишь припудрила прямой носик и накрасила губы розовым блеском. Ну, вроде бы неплохо.
Пустой желудок громко заурчал, напоминая о том, что надо бы подкрепиться, а поскольку я его полностью поддерживала, направилась в сторону кухни. Стоило только открыть дверь, как меня накрыла волна аппетитных запахов, не давшая мне и шанса отказаться от своих планов. В белом фартуке здесь хозяйничала приятная женщина лет пятидесяти, но опять-таки по нашим меркам. Незнакомка была довольно высокой, с прямой спиной и доброй улыбкой, отражающейся в ее зеленых глазах, и с короткими темными волосами, которые она благоразумно убрала под платок.
– Приветствую вас, повелительница. Я Харика.
Женщина хотела было поклониться, но я вовремя успела ее остановить.
– Харика, стойте! Давайте без поклонов и повелительниц. Пожалуйста. Зовите меня Машей и на «ты».
В ответ на мою пламенную речь она довольно кивнула и указала на большой, накрытый на две персоны стол.
– Хорошо, пове… Маша. Повелитель попросил приготовить обед, но я не знала, что ты любишь, поэтому сделала всего понемногу.
Женщина явно скромничала. Ее «всего понемногу» хватило бы на целый полк.
Чего здесь только не было! Тонкие и толстые блинчики, пирожки, пироги, два вида супов, овощные и мясные салаты, несколько видов мяса, которое запекли, пожарили и потушили, свежевыжатый сок, вода, молоко, чай, и еще откуда-то ароматно пахло кофе. Выглядело все чрезвычайно аппетитно и красиво. Самое время фотографировать для кулинарного журнала.
– Это вы все сами приготовили?! – Сказать, что у меня был шок, не сказать ничего. Харика, видя мою реакцию, довольно улыбалась. – Ох, я только от одних запахов в экстаз вхожу, а что будет, когда я все это попробую?
Торопливо усевшись за стол, придвинула к себе ближайший салат из овощей, потом добавила в тарелку немного тушеного мяса в белом соусе и налила сока.
– Харика, а вы почему стоите? Присоединяйтесь, нам с Помикой все равно столько не съесть. Только, будьте добры, поставьте для нее еще один прибор.
Глаза женщины заметно округлились.
– Но, Маша, как же я за одним столом. С тобой?
– Легко и непринужденно. Давайте, а то я без вас есть не стану!
Мои уговоры подействовали, и, поставив еще один прибор, Харика села напротив меня, налила себе в глубокую тарелку черпак супа из томатов с зеленью и начала есть.
Я решила последовать ее примеру и попробовала мясо. Мм, мягкое, сочное и просто тает во рту! Салат тоже оказался выше всяких похвал. Сразу вспомнилось, как совсем недавно ходила к маме, где мы сидели с ней на кухне, ели и болтали обо всем на свете, забывая о времени и делах. С мамулей мы всегда были подругами. Она как никто другой умела выслушать, поддержать в трудную минуту, дать мудрый совет и всегда приходила на помощь своему непутевому чаду, то есть мне. С ней было здорово ходить по магазинам подбирать новые наряды, ибо у нее был просто превосходный вкус. В свои сорок девять она выглядела всего лишь на тридцать восемь – сорок лет. Всегда улыбающаяся, стройная, она нашла свой стиль – строго, но женственно, – и у нее была пара поклонников.
Тяжело вздохнув, наткнулась на внимательный взгляд Харики. Решив, что грустить я буду ночью, пока никто не видит, начала нахваливать приготовленную еду, чем окончательно смутила женщину. Минут через десять, когда я не спеша допивала сок, Харика спросила:
– Маша, а откуда ты знаешь Помику?
Женщина пила уже вторую кружку чая с куском яблочного пирога и немного расслабилась.
– А я ее и не знаю, – честно призналась, пожав плечами. – Точнее, познакомились мы с ней час назад, когда Помика пришла в сознание. Она упала с тропинки в горах в какое-то ущелье, где ее, по счастью, нашел Азар, правда уже без сознания, вот нам и пришлось нести ее сюда. Очнулась, когда мы спустились с гор, а отпустить ее одну мы не решились, еле на ногах стояла.
– Бедная девочка, – прошептала Харика. – Не везет ей по жизни…
– Так вы ее знаете?
– Знаю, как не знать, – грустно кивнула женщина, подперев кулаком подбородок. – На моих глазах же выросла. Сирота она. Нашел ее в лесу Рип, старый отшельник, что в горах живет, лет так девятнадцать назад. Зимой дело было. Помню, шел он к нам из соседней деревни через лес да нашел ее, закутанную в мужскую шубу, под деревом, ну и забрал с собой. Пришел в деревню, и ко мне, я ведь его давно знаю, уже лет семьдесят как. Развернули мы шубу, а там она. Маленькая, худющая, годика полтора всего где-то, да спит так сладко. Хотел мне ее оставить, так у меня своих семеро, угла-то свободного не было. Так и пришлось Рипу ее к себе забирать. Полюбил он Помику сразу, баловать старался. Игрушки мастерил, иногда и покупал, комнату ей пристроил, а как подросла, в школу отдал. Правда, ей там несладко было. Считай, Рип бедный человек, живет скромно, а в местной школе многие учатся из вполне обеспеченных семей, вот и обижали ее. Мои младшие пока учились, защищали ее, конечно, да и я помогала, как могла, но все равно тяжело девочке пришлось. Ну а потом выросла, стала на парней заглядываться, а они на нее. Правда, наивная она очень была, полюбила одного местного, только за ним уже полдеревни бегало. Вот и страдала молча, покуда он не узнал. А как проведал, так высмеял на всю округу да сказок про нее напридумывал. Помню, плакала она очень, ко мне приходила, я ее чаем отпаивала да глаза на этого мерзавца открывала. Рип тоже переживал, постарел еще больше. Годы прошли, а обида и недоверие к людям у девочки остались. Редко сейчас забегает, все время с дедом в горах живет.
Рассказ Харики многое объяснял – неуверенность девушки, страх и даже поношенную одежду.
– А чем они там, в горах, занимаются?
– Ловят рыбу, пасут овец, выращивают овощи и кое-что из фруктов. В общем, едой они обеспечивают себя сами, а одежду меняют на соленую рыбу. Здесь в горах есть озеро, в котором водится необычный вид форели, такой больше нигде в Кардании не найдешь! Вот так и живут. – Глядя на мое расстроенное лицо, Харика встала и погладила меня по плечу. – Маша, не переживай ты так. Я за Помикой присмотрю, она же мне почти как родная. В горы я, конечно, сама давно уже не хожу, но иногда своего младшего посылаю, чтобы отнес чего-нибудь вкусненького да просто проведал. Хороший он у меня, жаль только, что в такой глуши пропадает.
Я слушала Харику вполуха, размышляя над судьбой девушки. Ведь у нас с ней оказалось намного больше общего, чем я считала. Когда мой папа умер от неизлечимой болезни, мы с мамой остались вдвоем. Без денег, без жилья и с долгами. Нас тогда приютила мамина знакомая, у которой мы прожили три года. Тетя Аля стала нашим ангелом-хранителем. Она помогала мне с уроками, готовила нам еду, пока мама вкалывала на двух работах, и оказалась просто хорошим другом. Мне тогда было лет пятнадцать, и я училась в школе, куда ходила в шитой-перешитой одежде, вечно худая и уставшая, потому что в свободное от учебы время присматривала за соседскими детьми за символическую плату. Но для меня и это были немалые деньги. И надо мной тоже пытались издеваться одноклассницы. Правда, у них это не особо получалось, потому что я была слишком озлоблена на этот несправедливый мир, чтобы безропотно терпеть их насмешки. Мне казалось, что хуже уже не будет, и я дралась после уроков за школой, вымещая всю свою злость на особо непонятливых. Помнится, меня даже чуть из школы не исключили за такое поведение, зато никто больше не решался унижать. Именно поэтому, узнав о том, как трудно приходится Помике, мне стало очень больно. Старые душевные раны тем и плохи, что, даже зажив, все равно ноют, не давая о себе забыть.
