Принц мародеров - Артемис Мантикор
— Запомни этот день и такую крутую меня, раздающую подарки, и подумай, почему я так поступила. Когда найдешь ответ, пути судьбы сведут наши дороги вновь.
Тара усмехнулась, не веря в то, что чихара поняла хоть слово, но к удивлению даже самой Рин, зверянка вынула из своего инвентаря некую деревянную дощечку, оставила на земле, и только после этого прыжками умчалась прочь, во тьму мира клеток.
С некоторой опаской архонка подошла к нежданно оставленному подарку одновременно с Тарой. Та не могла уложить в голове подобное обращение с тем, кого она считала неразумным чудовищем. Рин же приступила к изучению полученного предмета:
Цимбалы синеречья.
Редкость: необычный.
Материал: тис, волчья сталь.
Перед ней была трапециевидная дощечка с тремя отверстиями и с рядом натянутых группками по три штуки… струн?
Пытаясь проверить свою догадку, девушка провела рукой по ним и вызвала приятный мелодичный отзвук инструмента. Любопытно, может ли это быть совпадением, или это некий для нее знак?
Как оказалось, под словом силы у чихаров располагались целые склад хлама. Какие-то палки, железки, ржавые крюки, оружие сомнительного качества, проволока, обрывки цепей, тряпье и прочий хлам. А еще широкий перечень того, что вполне могло оказаться алмазом, спрятанным в неприглядных массах. Сказать об этом мог только хороший алхимик, но тащить все эти клыки, когти, кости и остальной зал славы чихаров с собой ей не хотелось настолько, что она готова была легко распрощаться с возможной выгодой.
Но не распрощалась. В последний момент не к добру поминаемый зеленый дух жадности взял над ней верх и она предприняла попытку продать все это на месте, Некушу, на что тот хмыкнул и присоединился к раскопкам, попутно рассказывая, что является хламом, а что может на что и сгодиться. Именно он и нашел среди отмеченного ею как «непонятное» камешков с выцарапанными символами, так называемые геммы спящих заклятий, и даже пояснил как ими пользоваться, что тут же подтвердил и великий отец, добавив ряд важных добавок в описании предметов.
Из всего доступного она забрала совсем немногое:
Кольцо совиной мудрости.
Материал: латунь.
Редкость: необычный.
Мудрость +1
Пятнистый нож кузнечного безумца.
Материал: алюминий, медь, серебро, мифрил, эбонит, золото, адамант.
Редкость: необычный (уникальный)
Меняет свойства в зависимости от последнего убитого врага.
Текущий эффект: +55% к шансу критического удара против людей.
Гамма спящей магии «Произрастание» (Хаос).
Выбранная цель покрывается щупальцами.
Гамма спящей магии «Осквернение» (Хаос).
Оскверняет цель.
Гамма спящей магии «Волны Никс» (Хаос).
Заклинание неопределено
Гамма спящей магии «Зов сути» (Хаос).
Заклинание неопределено
С кольцом все просто, чего не скажешь о ноже. Странный трофей неопределенного назначения. Сперва в голове архонки возникла догадка, что эффект может каждый раз менять только приоритетную цель, оставляя само свойство тем же. Но тогда получалось, что это оружие совсем не тянет на необычное — тут должна быть уже эпическая вещь. Ведь по сути тогда сражаясь с представителями только одного вида, эффект бы сохранялся, каждый второй раз нанося крит.
А раз редкость предмета всего лишь необычная, должен быть подвох. Но тут не узнаешь, пока не попробуешь.
— Кто-нибудь знает, что такое необычный-уникальный? Это как?
— Уник? — не удивилась Тара. — Это значит, что аналогов этому предмету не существует.
— А почему тогда мой камешек уникальным не стал? — обиделась Рин.
— Значит, его можно чем-то заменить, — пожала плечами Тара. — Может с другими свойствами или принципом работы, но нечто схожее по мнению великого отца в мире есть.
Бывшая серафима задумчиво опустилась на холодную платформу, поджав под себя ноги.
— Там еще полно ингредиентов всяких, — поделилась архонка. — Если нужно, то пусть будут бонусом в оплату. Все же тебе и твоему дому и так досталось, Некуш. Еще восстанавливать…
— Н-не н-надо ничего восстанавливать. Теперь этот путь зас-засвечен. На какое-то время.
— Вот же. А еще из-за меня теперь с мерлами у вас наверняка отношения испорчены.
— О, на счет этого не переживай, — успокоила архонку демонистка. — Мерлы уже и думать давно забыли о нас. А вот чихары это беда.
— Ты же говорила, у них с памятью и умом тоже проблемы?
— Они глупые, да, — подтвердила Тара. — Зато инстинктами все в порядке.
12. Дворы Хаоса 4/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶
— Сестренка Рин, а вот я что не поняла. Зачем имея такую силу тебе помогать какому-то Сайрису и бегать по опасному домену хаоситов, если с таким слугой тебе уже некого бояться, кроме магистров?
— Ох, Тара, не всех врагов можно победить оружием. — с легкой грустью ответила архонка. И про себя добавила: иначе бы создатели этой машины не проиграли бы каждую свою войну против бездушного бога.
Невольно, демонистка навела ее на мрачные размышления, что было редкостью. Обычно архонка всегда мыслила позитивно, но… следует признать очевидное. Она ни капли не верила, что смогла сбежать от своей судьбы. Так ли важно, поглотит ее душу бездушный бог в темнице, или в любом ином месте? Если будущий сорами и сиин не справятся и позволят посланнику-предателю похитить частицу сущности зла из храма и воплотить, то однажды богиня-чудовище настигнет ее где угодно.
— С-солнечные слезы, — тихо произнес Некуш. — М-мы б-близко.
— Что это? — спросила архонка, завороженно поглядев вверх.
Рыжеватое светящееся облачко превратилось в стоящие на ржавых облаках и железе очертания города. Пока еще было сложно разглядеть, что именно из себя представляет таинственный домен Хаоса, но первое впечатление было неоднозначным.
Похоже, весь домен стоит в клубах этого золотистого пара, чем бы он ни был. И если его свойства окажутся не очень приятными, то придется туго, потому как едва ли по улицам можно найти место, где его нет. Хорошо, если это просто зловоние, но ведь это может быть и нечто опасное. Если в этой дымке разлита энергия хаоса, ей точно здесь долго не продержаться. Хотя тогда Сайрис бы ее сюда и не послал на бессмысленную смерть.
Но более прочего бывшую серафиму заинтересовал дождь из светящихся янтарём капель. Он не прекращался ни на минуту и падал со всей поверхности железного неба. Каждая отдельная капелька была крохотным огоньком, будто сбежавшем из вороньей лампы.
— Плач солнечных мельниц, —
