Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ) - Сергеева Александра Александровна
– А ты кого с собой в Хашаш возьмёшь? – внезапно поинтересовался Гоб.
От радости в зобу дыханье спёрло – художественно оценил свой ступор Дон, прежде чем язык снова заворочался.
– А я туда собирался?
– Паксая с Лэйрой говорят, что да, – указал Гоб на солидность его источников. – Говорят, ты грозился отправиться за матерью, как только сюда заселимся. Ну, вроде заселились. Дон, если возьмёшь меня, гарантирую пополнение. Не менее шести армов и пара десятков отличных воинов.
– И какая у них причина бросить дом? – заинтересовался в Доне манипулятор.
– У армов та же, что и у нас с Пайдаром: скука и толчея. В империи нас слишком много, а свободы у нас слишком мало.
– То есть, где я, там сплошная анархия?
– Не передёргивай, – хмыкнул Гоб. – Но, в принципе, ты прав: в пределах норм и законов системы мы свободны, как никогда. Ты не умничай. Говори прямо: армы нам ещё нужны?
– Ещё как, – вздохнул манипулятор. – Ты же знаешь: мне страшно при мысли, как мы всё это станем охранять, – окинул он взглядом стены гор. – Особенно теперь, когда граги перестанут шляться в Черногорье.
– Если бы со мной пошли Гнер или Фуф, пополнение было бы масштабней. Но у Фуфа жена беременна – он от Паксаи ни на шаг не отойдёт. У Аэгла ответственность командира подразделения. К тому же они с Радгаром намерены заняться пополнением из местных. А я свободен, как на заказ. Слушай, а Тарана с собой взять получится? Ему не понравится, если я надолго исчезну. Да и надёжней с такой силовой поддержкой. Тем более, когда двинем в Хашаш прямо вдоль горного хребта. Там населения не густо, так что не засветимся. Ты кого из щупов берёшь? Лэйра утверждает, что без неё ты никуда не пойдёшь. Лэти, понятно, тоже мечтает повидаться с братом. Я, в принципе, не против. Опыта походной жизни и марш-бросков у обеих выше крыши. Да и граги у них самые натренированные на взаимопонимание и дисциплину.
Дон слушал друга и не верил собственным ушам. Он сидит тут, преет в ванне, никого не трогает, а оказывается уже спланировал поход в родные пенаты для… Нет, своё обещание Татоне он помнит. И забить на него не собирался. Мать Пакса, наконец-то, впервые в жизни расслабится и займётся внуками – девки от счастья полопаются. У них-то явная склонность к бродячей жизни туристов-тунеядцев – такое впечатление, что щупов делали исключительно из цыган. Не успели добраться до земли обетованной, и уже смазывают пятки.
К ванне выкатилась пара крысюков и заверещала ёперным дуэтом: докладывали манипулятору о состоянии дела на вверенной им – себе собственноручно – территории. Гоб выпростал из воды руку и положил на каменный бордюр – по ней тотчас прошмыгнул один из крысюков. Взлетел на стриженную макушку арма и закрутился, устраиваясь попариться в горячих прозрачных клубах, окутавших воду. Гоба внедрение в их банное уединение не остановило. Он планировал поход обратно на южный материк с таким вдохновением, что Дон перестал понимать: а на кой хрен он вообще нужен? Они все уже сговорились, разделили обязанности и смазали лыжи. В курсе вся система, кроме её создателя и диктатора – так, между прочим, и свершаются свержения, пока тиран хлопает ушами и думает о высоком.
Задремавший Валенок приоткрыл глаза и шевельнул ухом – издалека прилетел звонкий требовательный голосок Лэйры:
– А! Вот вы где, тихушники!
– Может, утопимся, пока не поздно? – проскрежетал Дон, чувствуя, что жизнь кончилась.
– Зачем? – не врубился, заткнувшийся на полуслове арм. – Сейчас как раз и обсудим.
Дон не стал напоминать, что сейчас он как раз голый. Манипулятору можно: его мощами Лэйру не удивишь. Они давно перестали стесняться друг друга: ещё с детства, когда осознали, что представляются друг другу бесполыми гадами. Но арм для неё натуральный мужик…
Додумать такую правильную и перспективную мысль не вышло: Лэйра презрела девичью стыдливость и обнажилась перед ними целиком. А затем прыгнула прямиком на арма в расчёте, что он-то – в отличие от некоторых хлюпиков – её аккуратно поймает и приводнит.
– Гоб, ты уже сказал манипулятору, что он хочет отправиться в Хашаш за Татоной?
– Он даже рассказал манипулятору, как тот рад этому обстоятельству, – прокомментировал Дон, подпустив в голос интеллигентную капельку яда. – А сейчас ты лично объяснишь манипулятору, как он счастлив, что назначил тебя в попутчицы.
– Попробуй только не взять меня, – лениво пригрозила ему Лэйра. – И дед тебе устроит головомойку.
– А причём тут…, – начал, было, Дон, осёкся и допетрил: – Отец! Как бы тот не прозябал человеком, он манипулятор.
– И очень нужен нам, – подтвердила подруга. – Представляешь, что с тобой будет, когда нынешняя система увеличится втрое? А в десять раз?
– Она увеличится, – солидно поддержал её Гоб. – Мы, конечно, крутые. Но на всю Утробу нас явно не хватит. Как не печально, Дон, но империи добра и повсеместного просвещения у нас не выйдет. Самая примитивная форма объединения людей по принципу повальной самозащиты от всех соседей вокруг. В первую очередь от Рунии.
Он был прав, ибо в данный момент они, честно говоря, узурпировали часть территории Рунии и не собирались возвращать её взад. Но это пока не актуально – не позволил Дон навести тень на плетень. Актуально коллективное злоумышление против манипулятора, которому всякий, кому не лень, пытается всучить планы на узурпацию его личной жизни. Он же только-только, буквально час назад тешился мечтой о чудесном покое в объятьях Дайны на просторах Утробы. Он, чёрт побери, уже о детях фантазировал! А тут снова здорово. Топай обратно и не возвращайся без пополнения под умильным девизом «верните мальчику маму».
Дон не собирался терпеть любое насилие и учинил узурпаторам его самоопределения скандал. На звуки начавшегося праздничного мероприятия примчался Гнер и пополнил собой ванну. Затем подтянулись сестрица с мужем, но остались на берегу: беременным горячая вода не полезна. А вот поорать на брата очень даже на пользу в разрезе выплеска негативных эмоций в подходящий беззащитный и безответный резервуар. На звуки рёва беременной ослицы примчалась Дайна. Тяжело дыша, жёнушка глянула на их общего родного деспота с милым укором и умчалась обратно на кухню: там что-то кипело, а это куда важнее, чем праздничная пытка мужа. Естественно, её кратким визитом беда не ограничилась.
К эпицентру веселья подтянулись Лэти, Юрат, Мурка с Бесом, Баира с Крислин и Властой, а на закуску Радгар с Чедомом. Заскочил на огонёк и Руф, но мелкоте надавали по шеям и спровадили, дескать, нос не дорос. У свинского бассейна оживились туши отдыхающих, принимающих грязевые ванны. Но «системник» не отважился допустить равноправных, в сущности, хвостатых объектов системы на собрание акционеров. Ибо председатель их колхоза вот-вот взорвётся и утопится всем на зло.
Так они сидели – кто в воде, кто на суше – хохмили, лопали ужин и переругивались, пока звёзды над головой не прибавили жару. Темень в горах всегда сваливается, как снег на голову. Первой сморило Паксаю и она отправилась почивать в компании неотступного главы своего расширяющегося семейства. Остальные какое-то время поупирались, гася зевотные позывы и твёрдо намереваясь прояснить непроясняемое, не сходя с места. Наконец-то, девки спеклись и потопали в дом – кое-кто даже побежал, будто не митинговала тут, как дура, а торчала под деревом привязанная с кляпом в гадючьей пасти. Мужики тоже потянулись заселять предоставленные во дворце личные покои – только Аэгл счёл, что манипулятор не до конца выжат. Дескать, тут ещё работы непочатый край: есть, где попрессинговать несговорчивого паразита.
Огромная луна прилипла к острой вершине далёкой горы мыльным пузырём. Казалось, гора вот-вот шевельнётся, и пузырь лопнет, погружая землю в полный мрак. Белёсый свет, подобно муке сеялся на ломаные поверхности скальных выступов и громадных валунов. Неподалёку на каменном гребне возникла тёмная фигура Валенка с посеребрённой лунным светом спиной и сияющими белизной саблями клыков. С другой стороны раздалось приглушённое расстоянием хриплое кваканье. Из зарослей частого кустарника с хрустом и ворчанием выломился Блюмкин и остановился, как вкопанный, узрев старого мрачника. Затем тяжко вздохнул и потрусил прочь чуть ли не на цыпочках. Валенок тоже недолго красовался на постаменте: постоял и пропал, игнорируя застрявшего около ванны манипулятора.
