Первопричина: Лагерь смерти - Артём Соболь
— Если их выращивают, то интересно где? — обнимая Серафину и придерживая чтоб не упала в слух размышляю. — Преображенская, потом надо будет узнать.
— Потом обязательно, сейчас мне прилечь надо.
Нда, а мы не такие уж и сильные. Совсем немного и нам требуется отдых, причём продолжительный. Может со временем это как-то изменится? Тёмные Духи, они сутками могли сражаться. А элементали… Странно, но я не помню чтобы они уставали. Значит… Ах ты! Вот я дважды дурак. Тут же всё ясно.
Сердец нет, энергию мы вырабатываем сами. Ещё в нас никто не верит, а это тоже важно. Но… Надо разбираться.
Глава 29
Вечер. Убежище. Лазарев.
— Поверить не могу, — закуривая уже наверное восьмую по счёту сигарету, бормочет Ломакин. — Серёжа! Мне ведь…
— Не показалось, — качаю головой. — Я тоже видел.
Видел… Серафина, немного придя в себя, всё показала. И если раньше я считал это бредом, Влада сумасшедшим, а его девушек клоунессами, то теперь… Магия, манипуляции природными стихиями, элементами. Алхимия, зельеварение, химерология.
Кастиан, то есть Владислав, мог не заморачиваясь, из трёх совершенно разных образцов крови создать живое существо и наделить его самым главным — душой. Мог создавать механических людей которые по уровню интеллекта в разы превосходили обычных.
А его правление, он смог, он создал то к чему мы стремимся. У него получилось. Почти идеальное государство. Ему бы ещё лет двести и всё…
Но нет. Всё закончилось. Все кого он знал или в одночасье погибли, или от него отвернулись и за любовь отплатили предательством. Но как? Приёмный сын, генералы, могущественные маги. Что толкнуло их на такое предательство?
Да я всё понимаю, сын был приёмным, но рос он как родной и даже ближе… Как он мог стоять и смотреть как враги убивают его семью? Какой мразью надо быть, что бы на такую любовь ответить предательством? Злорадствуя стоять и смотреть, как твоим братьям и сёстрам вспарывают животы и засыпают яд…
Владислав знает ответ. Знает, но почему-то запретил Серафине показывать его. А Серафина… Да, она говорила правду. Мой мир сложился как карточный домик. Рассыпался и теперь тает. Всё то что я знал, то чему научился, теперь не огромный пласт знаний, а пылинка. Да, большую их часть, в условиях этого мира, я применить не смогу. Но! То что есть, я обязательно использую. И этого совсем не мало. Но…
Я циник… Как и все люди моей профессии, я давно уже не способен проявлять сочувствие, выказывать сострадание и тому подобное. Но вот сейчас, узнав всю подоплёку…
— Мне его очень жаль, — трясущейся рукой поднося к лицу сигарету выдыхаю. — Чисто по человечески. Да, назвать Тёмного Императора идеалом невозможно. Он был жесток, самовлюблён, одержим проклятием, похотлив до нельзя. Но то что с ним случилось…
— Это страшно, — вздыхает Ломакин.
— Нет, профессор. Это не страшно, это ужас! Каким бы он не был, он оставался человеком. И человеку, пусть даже необычному, практически невозможно такое вынести. А потом? Искал себя, мучился и изводился вопросами. Жил цепляясь за обрывки сновидений и не понимал что это отголоски его прежнего. И вот он здесь, буквально в аду. Один. Да, он всё вспомнил. Но то что испытал когда воспоминания открылись… Нам надо…
— Что, Серёжа? Нам надо поговорить с ним? Вы разницу представляете? Я считал себя старым, умным, опытным. А теперь? Вот что мы скажем существу, которое живёт не десятки, не сотни, а тысячи лет. Его опасались даже драконы, а они в разы древнее. Он своими руками объединял народы, участвовало в битвах по сравнению с которыми Вторая Мировая ссора детей в песочнице. Ну что мы ему скажем?
— Спасибо, — глядя на профессора улыбаюсь. — Да. Просто спасибо. За то что теперь с нами. За то что спасает. За то что будет воевать на на нашей стороне. А он будет, его уверенности можно лишь позавидовать.
— Можно попробовать, — приглаживая бороду щурит глаз Ломакин. — Но…
— Попрошу зарядить кристаллы, — набирая в коробку осколки киваю. — Не откажет. А в процессе… Голова трещит. Видимо, мой великий разум, с трудом принимает такой объем информации. Я ушёл.
Влада долго искать не приходится. Он с семьёй в женской спальне. Слышно как они разговаривают.
Постучав в дверь жду приглашения и как только получаю вываливаюсь внутрь где от увиденного… Нет, ничего непристойного, кроме Розы в слишком коротких и обтягивающих шортах. Но сам Влад… Он лежит на диване, на боку подперев рукой голову. Но выглядит так… Так что хочется встать на одно колено, опустить голову и прежде чем говорить попросить разрешения.
Поборов наваждение подхожу ближе, и нагло улыбаясь киваю на коробку, мол зарядить бы не помешало.
— Вы их там с профессором едите что ли? — закатив глаза стонет Влад. — Девочки, идите сюда. Ну что, как открытия?
— Идут полным ходом, Им… Кхем… Владислав, а вы… Как бы это сказать? Пока шёл всё помнил, а тут представ пред вашим ликом… Ой…
— Пред ликом, говоришь? — вставая и подходя ко мне хмурится Владислав.
На секунду, прям вижу его в массивных доспехах. Мотаю головой…
— Император, — выдыхаю. — Я…
— Лазарев, завязывай с этой хернёй, — совсем не по Императорски говорит Влад. — Я это я, не надо преклонений и слепого обожания.
— Но… Да у меня язык не повернётся обратиться к вам…
— Раньше обращался. Считал меня полудурком, думал что я двинутый, смеялся над моими бреднями. Друг мой, представь что ничего не изменилось.
— Но как?
— Очень просто, — приобняв меня улыбается он. — Ты просто узнал. Узнал то, что мало кто знает. Теперь ты, совершишь кучу открытий, изобретёшь что-то полезное. И всё.
— Так просто?
— А ты покопайся в моей памяти. Обрати особое внимание на то, как я общался с друзьями. Да, на каком-нибудь приёме, собрании или военном совете, все мы следовали этикету. Но в обычной жизни…
— А-а-а-а-а, понятно. Да, я вижу. То есть помню. То есть… Ну ты понял.
—
