Сделай и живи спокойно 3 (СИ) - Вадим Николаевич Демидов
С Эрлис разобрался по поводу места в общежитии. Пока всё останется за мной, но если что, то она мне сообщит. Шкато мне передал двадцать талонов на обед. Это то, что за мной числились и я не успел использовать. Нормально, хоть бесплатно обедать смогу. Тёща, конечно, повозмущалась и на первый взгляд даже обиделась. Но тут вступил в силу закон толпы и её быстренько успокоили и уговорили не принимать близко к сердцу. А талоны можно Рите отдать, чтобы деньги на столовую не тратить. В общем — с этим разобрались.
Всё когда-нибудь заканчивается. Вот и эта среда 12 октября 1949 года, наконец-то закончилась. Гости разошлись и в доме было тихо. Слышно было как мелкий дождик шелестит по кровле. Мы с Ритой лежали в постели. Жена уже уснула, а я всё ещё продолжал думать о том, чем мне заняться в дальнейшем. А хотя, чего там думать — утром решу! Марго провожу в техникум и решу.
Глава 22
На улице, если не минус, то где-то приблизительно к этому. Ещё и дождик осенний, мелкий и тягучий накрапывает, а с меня пот потоками сходит. Работаю в сарае и не обращаю ни на что внимание. А что? Раз уж у меня образовалось свободное время, то и тратить его надо с умом. Тружусь в поте лица, вспоминаю утро и всё что там произошло…
Проснулся раньше жены и решил угостить её завтраком. Может зря, конечно, но в тот момент эта мысль мне показалась очень симпатичной. Растопил печь, отрегулировал тягу и оставил прогреваться. Выскочил во двор с Витасом и побыстрому сделал разминку. Ничего такого сложного — руками и ногами помахал, да отжался полсотни раз. Пёс с удовольствием присоединился к такому, по его мнению, веселью. Хорошо, что не лаял в полный голос. Нормально размялся. А вот с бревном, что-то не тянуло сегодня выступать. Погода мерзкая и дело есть — жену накормить, так что все большие нагрузки оставим на потом.
В доме, на кухне, всё было готово к приготовлению завтрака. Это Рита с вечера постаралась, подготовилась так сказать. На столе: яйца в миске и сало на тарелочке, в маленькой кастрюльке картошка в мундире, пара луковиц и хлеб. Да из этого, можно ТАКОЙ завтрак забабахать, всё шеф-повара обзавидуются, а английская королева умрёт от зависти.
Почистить и нарезать варёную картошку — дело двух минут. Сало пластануть небольшими кусочками, чтобы удобно было накалывать на вилку, и в сковородку, пусть потихоньку становится прозрачным. Лучок полукольцами и туда же в сковороду, к салу, чтобы ему не было скучно. Подождать чутка и добавить картошку. Тут главное не упустить момент — сало не должно начать зажариваться. Дождаться и как только оно стало прозрачным, сразу добавлять яйца. Тут кому как нравится: можно взболтать, чтобы получить что-то вроде омлета, а можно просто — типа глазуньи. Мне и так, и так нравится. Но сейчас я делаю глазунью — вроде Рита говорила, что она так больше любит. Ну и всё собственно. Осталось только подождать, когда белок схватится и можно подавать. Украсить сверху зелёным лучком и укропом, если есть, конечно. У нас, я что-то ничего не нашёл. Зато, после десяти минут метаний по кухне, отыскал кастрюлю с солёными огурцами. Тоже пойдёт. Всё. Хлеб порежу потом. А пока пойду будить жену.
Сначала всё пошло нормально: разбудил, поцеловал, чутка пообжимались. А вот потом… Марго принюхалась и, с подозрением посмотрела на меня:
— А чем это пахнет?
Ну, я-то не в курсе, что она имеет в виду и поэтому просто ответил:
— Вставай! Я там, для нас, завтрак приготовил!
Ну и всё собственно. Потом мне пришлось пять минут выслушивать, какой я неправильный человек и ещё пять, что нечего лезть не в свои дела. И главное это было произнесено с таким апломбом, с такой обидой, что невольно заставляло задуматься, о том, что или я чего-то не понимаю, или "жопа" — это французское слово и пишется через «ё»!
Дальше было десять-пятнадцать минут беготни с первого на второй этаж. Не моей. Я сидел за столом и потихоньку ковырялся в яичнице с картошкой. А вот Марго с энтузиазмом носилась по лестнице, при этом успевала читать мне нотации. Как оказывается я низко опустился! Это обязанность жены кормить мужа, а не наоборот. Потом стало ещё хуже. Она вспомнила, что мне пришлось пропустить вчерашний завтрак. Тут женская фантазия заработала на полную — мне не нравится как она готовит, оказывается! Поэтому я постоянно ищу повод, чтобы не есть пищу приготовленную её руками. Короче, я могу брать эту сковородку и мотать в сарай, где ей самое место. А она голодная пойдёт в техникум. И пусть все видят, какой я неблагодарный товарищ. Ещё и чайником об стол брякнула со всего маха. Хорошо, что не обжёгся из нас никто. Но и этого было мало. Буря в стакане только набирала обороты. Ну, что ж — бывает. Надо женщинам иногда выговориться и лучше, в этот момент, им не мешать.
С другой стороны, хрям его знает, что тут, в такой ситуации, надо делать? Вроде хотел как лучше, а получилось что виноват во всех смертных грехах. Некстати, пока размышлял о вечном, разжевал перец горошком, который попался в солёных огурцах. Едкий зараза, аж слезы выступили.
— Ты чего? — голос Риты отвлёк меня от жгучего недоразумения во рту, — плачешь что ли?
Ну а почему бы и нет? Надо же как-то разруливать эту ситуацию. Вот и воспользуюсь моментом. Шок — это по нашему! Подскочил со стула и начал тоже ходить по кухне и во весь голос причитать:
— У меня слёзы от того что ты говоришь. Как ты могла подумать такое? Ты, жена моя, мать моих будущих детей! О, Боже! Комсомолка и такое подумать. О, горе мне, горе!
Я старался говорить с теми же эмоциями, как и герой из фильма "Бриллиантовая рука".
