Монстр с нежным сердцем - Таня Белозерцева
Гарри вздохнул и погладил маленького помощника, стараясь не думать о том, что хлопок был также похож и на разряд тока… Жаль дурака, но сам виноват, расшалился и вынудил друга напомнить о плохом.
Фелина при виде навязанного приемыша встопорщилась было, прижала уши, усы раздула, да Гарри опередил, послал ей мысленный разговор с доктором Кокелем. «Увидев» предысторию Тузика, Фелина сдулась, подошла и принялась озабоченно обнюхивать-осматривать малыша. Уверившись в его целостности, повела в сад устраиваться на новом месте. Проводив взглядом кошек, Гари достал из пазухи кроху-нюхля и, держа перед собой, задумчиво сказал ему:
— А тебя я назову Чарли, старина, это хотя бы настоящее имя, а не голословное и ни к чему не обязывающее «медиум», которое к тебе, опять же, никакого отношения не имеет.
Зверек с любопытством наклонил головку набок, и Гарри повторил кличку несколько раз, чтобы малыш усвоил звучание и принял своим. И улыбнулся, видя, что имя нравится нюхлеру.
Как ни странно, но с тактикой Гарри нюхль согласился без протестов, сразу признав за ним право старшего. Смешной была реакция хогвартчан, когда они увидели неучтенного питомца Гарри. На нюхля все смотрели, как честные продавцы на ревизора, который вот счас как начнет копаться в товарах и всё отправит на переучет… Что ж, в чем-то они правы, такова природа этих зверьков — копать всё вокруг в поисках золота. Гарри только пофыркивал, видя отношение магов — не знают они доброго славного Чарлика. И ласково поглаживал чудесный буро-мраморный мех красавчика, сидящего у него за пазухой или на плече.
* * *
В тот год, когда Аберфорту исполнилось одиннадцать и он стал учеником среднего звена, к зависти Арианы, которой ещё год предстояло куковать в «песочнице», в Хогвартс перевелся новый учитель боевых искусств, присланный взамен ушедшего на пенсию Шега Данлопа. К слову, эту пенсию он со скрипом выпросил, уморившись гонять бесконечных студентов.
— Да пожалейте мои старые кости, я уже четыре века их тут трясу, дайте мне хоть двести лет поскрипеть спокойно!..
Нового учителя звали Декстером Винном, он прошел все необходимые формальности, подписав кучу сопроводительных бумаг, и к моменту распределения детей был просто вусмерть заморочен, да так, что чуть не пошел к месту распределения, когда к табурету вызвали его дочь — Джастину Винн. Хохот, поднявшийся в зале, заставил Аберфорта посмотреть в сторону источника веселья. Увидев, как высокий мужчина покраснел, ойкнул и поспешно уселся обратно, Берф засмеялся и радостно помахал девчонке.
Шляпа отправила Джастину в Гриффиндор. Аберфорт, разумеется, захотел туда же, но подлая Шляпа не увидела в нём гриффиндорца и послала в Пуффендуй. Ну и фиг с тобой… Всё равно в одной школе учимся!
Что касается Декстера Винна, то старожилам вскоре стала известна причина его перевода: он не прошел испытание на мракоборца и был снят с учета перспективных бойцов. Попросту был выпнут на гражданку. Вот и пошел устраиваться в школу простым учителем. А так как его дочка училась в Хогвартсе, то он и пошел туда же, преподавать азы боевых искусств, не саму боевку, а основы её…
Тут фокус вот в чём: основную боевку изучали не в Хогвартсе, а в Уэльской Боевой Академии, в УБАне, если покороче. Возникновение же боевой академии проста до банальности. Ведь считается, что «боевой» — это синоним «военного». А значит, военные не должны учиться вместе с гражданскими. Правилами не позволено. Причина кроется в военной тайне, где строго соблюдаются пропускной режим и дисциплина. А для сказочников, бытовиков и артефакторов же нельзя ввести военный режим. Исключение сделали только для Гарри, которому дали необходимые навыки, и то лишь потому, что он не мог пойти в боевку без истории, будучи человеком из ниоткуда. Так что Джон Дервент, выпускник УБАна, провел с Поттером серию частных уроков.
Есть одна основная причина, по которой все военные объекты находятся отдельно от гражданских — государственная безопасность. Вариант с приездом студентов-боевиков по обмену недопустим. Обмен опытом между союзниками существует, но он строго дозирован. Все участники приносят клятвы и подписывают договора о неразглашении. Им проводится инструктаж, как сдать «дезу» и выпытать полезную информацию.
Глава 29. Константа
Этот день Ариана едва высидела, ненавидя каждую секунду уроков, и когда прозвенел колокол отбоя, самой первой выскочила из класса. Злясь на весь белый свет и не разбирая дороги, девочка вынеслась на двор, пересекла его и вышла на простор. Сердито чеканя шаг и пиная все кочки и пни на пути, побрела невесть куда. Остановилась она только тогда, когда её ботинки коснулись кромки воды. Очнувшись, Ариана осмотрелась и поняла, что пришла на берег озера. Сбросив с плеча сумку с учебниками, она подняла камень и со всей силы зашвырнула в воду. Потом ещё и ещё, пока не выдохлась. Вместе с камнями улетела злость, на смену ей пришло отчаяние. Чувствуя растущее огорчение, девочка медленно пошла по берегу. Добредя до мягкого травянистого участка, Ариана села. Посидев и попереживав, она горестно вопросила водное пространство:
— Почему я самая младшая? Почему я всё ещё маленькая? Альбус ладно, он на четыре года меня старше, но Уайти?! Он-то почему не мог родиться после меня? Почему я — последняя? Мне остался всего год, но это так долго ждать! А я хочу сейчас, хнык…
Слушая ответную тишину, Ариана запыхтела, изо всех сил сдерживая слезы. Но это не очень помогло, и она, попыхтев и зажалев себя до предела, сдалась и заревела во весь голос.
Можете представить, что почувствовал Гарри, когда услышал плач Арианы? Да перед его глазами вся жизнь пронеслась, как в преддверии смерти… Спотыкаясь от ужаса, он добрел до рыдающей девочки и с отчаянием спросил:
— Ариана, малышка, что случилось? Кто, кто тебя обидел?!
И столько страха и неизбывного горя прозвучало в этих его вопросах, что Ариана тут же прекратила реветь. Поспешно утерев слезы, она кинулась уверять друга семьи в том, что…
— Ты чего, Гарри? Ничего не случилось, никто меня не обидел! Я в порядке, правда!
— А чего ревешь? — разозлился Гарри, слабея от облегчения и падая в траву рядом с девчонкой. Сел, сам весь белый, трясется, за сердце держится, по вискам пот течет. Ой…
Ариана никогда в жизни не чувствовала себя настолько чудовищной. Это ж надо, до такого состояния довести бедного Гарри.
— Прости… — виновато закусила она губу.
— Ох… Не извиняйся, — Гарри отер трясущейся рукой
