Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Она исподтишка глянула на других пассажирок.

И ровно в тот же миг откуда-то спереди донеслись заполошные крики, отчётливый звонкий треск ломающегося дерева, шум падения чего-то большого, и воздух прорезал жуткий, многоголосый вой, заставивший Ию вздрогнуть от воспоминаний о незабываемой прогулке по зимнему лесу.

Дико закричали ослы и заржали лошади.

Фургон начальника уезда рвануло в сторону, норовя развернуть на одном месте. Девушку бросило вперёд, и она едва не упала, успев ухватиться за край лавки. Иоро грохнулась на пол, а сама госпожа Азумо Сабуро завалилась на бок, чудом удержавшись на скамье.

Возница что-то орал, успокаивая беснующуюся лошадь. Вопли перепуганных людей и животных перемежались с затухающим воем, в котором уже не слышалось ничего звериного. Так ревёт охваченный жаждой убийства самый страшный хищник в мире.

Фургон продолжало швырять из стороны в сторону под крики кучера, безуспешно пытавшегося утихомирить мечущуюся скотину. Неожиданно та бросилась вперёд. Повозка подпрыгнула так, что самая главная пассажирка всё же слетела с лавки. Под полом раздался треск, и фургон встал намертво.

Супруга начальника уезда расширенными от ужаса глазами посмотрела на его приёмную дочь.

Совсем рядом дико завизжала женщина.

К ней присоединился крик возницы:

— Нет! Не надо, господин!

Тяжело, жалобно заржала лошадь, дёрнув надёжно застрявший фургон.

— Заткнитесь! — перекрыл вопли служанок грубый мужской голос. — А то и вас перережем!

Вой превратился в жалобный скулёж.

Вжавшись в дальний угол фургона, Платина со страхом следила за входом. Прикрывавшую его циновку перекосило и со своего места она могла видеть переднюю площадку, где сжавшийся в комок возница прикрывал голову руками.

Уже другой голос: не столь грубый, но жёсткий и властный скомандовал:

— Сидеть всем! На землю! Я сказал — на землю! Сидеть! Ащщщ, куда? Эй, лови его!

Где-то совсем рядом кто-то яростно закричал, металл зазвенел о металл.

Снова завизжали женщины

— Куда, дура?! — рявкнул грубый голос, и раздался глухой удар. — На землю — я сказал!

— Не вставайте и не высовывайтесь! — присоединился второй неизвестный. — И останетесь целы!

"Неужели и здесь террористы!? — мысленно охнула поражённая внезапной догадкой путешественница между мирами. — Нас взяли в заложники?!"

Подобное предположение показалось диким и абсолютно абсурдным. Всё-таки здесь тёмные средние века с рабством и феодализмом, а не просвещённый капитализм со свободой, демократией и правами человека.

Судя по тому, что лязг стих, ближайшая схватка закончилась явно победой налётчиков. Но среди безудержной какофонии криков людей и животных Ия различила звуки удара металла о металл, где-то впереди защитники каравана всё ещё бились с нападавшими.

Рядом послышался глухой удар и женский крик, к которому присоединились голоса до этого тихо поскуливавших служанок.

— Молчать! — рявкнул грубый голос. — Гархар! Эй ты! Да, ты, свинья старая. Чего это у тебя в ушах? Снимай! Снимай, а то оторву с ушами! А ты чего лыбишься?

— Я молчу, господин…

— Какой я тебе господин, урдар!

Раздался смачный удар и рык.

— Заткнулись все!

Теперь уже завыли слуги обоего пола да так, что у Платиной волосы на голове зашевелились, а зубы супруги начальника уезда принялись выбивать мелкую дробь.

— Я боюсь, мама, — тихо пискнула Иоро, пряча лицо у неё на груди. — Мне страшно.

Однако женщина не смогла вымолвить ни слова, чтобы утешить перепуганную дочь, и лишь судорожно гладила её по растрёпанным волосам.

Ие казалось, будто мир вокруг замер застывшей в ожидании картиной, словно видео, поставленное на паузу неизвестным пользователем.

Она не знала, сколько прошло времени, когда действительность вернулась, ворвавшись в уши звуком трубы. Тут же послышались крики:

"Уходим! Давай-давай! Быстрее! Да брось ты её!" — вперемешку с совершенно незнакомыми словами, очевидно, входившими в не нормативную лексику аборигенов.

"Неужели всё?" — не поверила в подобную удачу девушка.

— Не ходите ту… — заткнулся на полуслове возница.

Сорвав прикрывавшую вход циновку, внутрь протиснулся здоровенный детина самого зверообразного вида. Чёрная всклокоченная шевелюра плавно переходила в столь же растрёпанную бороду, львиной гривой обрамляя лицо, нижнюю часть которого прикрывала куцая, грязная повязка. Из-под кустистых бровей таращились выпученные глазищи, один из которых сильно косил.

Широченную грудь прикрывали какие-то лохмотья, а мускулистая, волосатая лапища, торчавшая из короткого, рваного рукава, сжимала короткую дубинку, на конце которой мокро поблёскивал металлический шарик.

— Золото давай! — знакомо прорычал бандит, потрясая окровавленной палицей.

Однако супруга начальника уезда настолько перепугалась, что впала в ступор и могла лишь стучать зубами, да прижимать к себе тихонько подвывавшую дочь.

"Он передавит нас, как тараканов!" — молнией пронеслось в голове Ии.

Мордоворот окинул шальным взглядом фургон. Его выпученные, как у лягушки, глаза с неестественно расширенными зрачками лихорадочно заблестели.

"Да он под кайфом!" — охнула про себя Платина и, бросившись к Азумо Сабуро, вырвала у неё из причёски золотую шпильку.

Левой рукой протягивая бандиту украшение, правой — девушка вытащила свою, скреплявшую косу заколку.

Взгляд обдолбанного налётчика сделался чуточку осмысленнее. Вырвав драгоценности из пальцев Ии, он быстро спрятал их за пазуху и рявкнул, заполняя фургон смрадным дыханием:

— Всё давай!

Стараясь не смотреть в полубезумные глаза наркомана, Ия опустилась на колени и, наклонившись к дрожавшей от страха Иоро, извлекла её заколку.

— Здесь больше ничего нет, — поднимаясь на трясущихся ногах, сказала Платина.

Где-то ещё раз протрубил рог.

Резко рванувшись вперёд, налётчик крепко, словно железными клещами, ухватил девушку за запястье.

— Браслеты со старухи сними!

Ия энергично закивала, выражая полную готовность к сотрудничеству.

Раздался глухой удар. Пробив тонкую стенку, тяжёлая стрела почти полностью влетела в фургон, задержавшись лишь оперением. Глянув на покачивавшийся в полуметре сверкающий наконечник, амбал взревел, отпустил Платину и, пошатываясь, выскочил наружу, на прощание одним яростным ударом разворотив переднюю стенку фургона.

Машинально прикрыв руками голову от разлетевшихся щепок, девушка рухнула на пол рядом с супругой своего приёмного папаши.

Та тихонько охнула. Выпрямившись, Ия увидела, что из щеки женщины торчит маленькая щепочка.

— Мама, мама, мама! — часто-часто бормотала Иоро, одной рукой крепко вцепившись в неё, а второй закрывая глаза.

"Вот же-ж!" — выдохнула про себя Платина, убирая с лица выбившиеся из причёски пряди, и, видя, что её спутница по-прежнему пребывает в ступоре, тихо сказала:

— Кажется, они ушли, старшая госпожа.

Однако та и не думала приходить в себя. Девушка уже собралась отвесить ей пощёчину, но, вовремя удержавшись, просто выдернула щепочку.

Супруга начальника уезда дёрнулась, схватившись за щеку. Взгляд приобрёл осмысленное выражение и полыхнул гневом.

— Вот, — опережая её возмущение, Ия продемонстрировала окровавленный кусочек дерева.

Машинально кивнув, Азумо Сабуро глянула на кончики своих пальцев, испачканных красным.

Выбравшись из её объятий, родная дочь выпрямилась и, посмотрев на мать, пронзительно заверещала:

— Кровь, кровь, у вас кровь!

— Тише, Иоро-ли, — положив ей руку на плечо, попыталась успокоить девочку Платина. — Это всего лишь маленькая царапина.

Доносившееся снаружи тихое поскуливание сделалось громче.

— Старшая госпожа! Что с вами, старшая госпожа? Вы не пострадали, старшая госпожа?

— Сюда идите! — скомандовала приёмная дочь начальника уезда, осторожно пробираясь к выходу и едва не сталкиваясь в проёме с зарёванными Угарой и Икибой, сразу обратив внимание, что из ушей последней исчезли серебряные серёжки, которыми та очень гордилась.