Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - Яна Соловьева
Тишину взрезал звон скрестившихся мечей. Противники не спешили, изучая друг друга. Фиахтна увернулся и атаковал со стороны отсутствующего глаза Иорвета, возможно рассчитывая на ограниченный обзор справа, но тот умело отражал удары и, сделав ответный выпад, перешёл в контратаку. Понадеявшись на отточенную фехтовальную технику, чародей не принял во внимание звериную силу и ловкость, вкупе с мастерством владения мечом, приобретённые Иорветом годами непрестанных боёв.
Потеряв инициативу, Фиахтна пятился к стене. Меч Иорвета снизу вверх резанул по бедру и прочертил на щеке чародея алую полосу. Лицо Фиахтны перекосилось от ярости, он увернулся, сделал блок и выпустил левой рукой в грудь противника светящийся шар. Иорвет отлетел в сторону, но мгновенно вскочил на ноги.
Белки на стене возмущённо зароптали — чародей понял, что в честном бою ему не осилить скоя'таэля, и стал использовать магию. Я сжимала и разжимала кулаки и, чтобы унять дрожь, сунула руки в карманы. Пальцы наткнулись на зеркальце Францески. В груди бухнуло сердце.
Я достала зеркальце. Внизу Фиахтна, как кот с мышью, играл с Иорветом, отбрасывая его шарами. Лезвие меча порхало у груди скоя'таэля, который блокировал выпады и уворачивался, но больше не мог приблизиться к чародею на расстояние удара.
Солнце светило мне в лицо. Иорвет атаковал и вынудил чародея развернуться, но получил очередной удар магическим шаром в живот, согнулся и упал. Фиахтна шагнул вперёд и занёс меч. Я поймала зеркальцем Францески солнечный зайчик и направила его вниз. Луч слегка преломился о магическую сферу и ударил чародею в лицо. Ослеплённый, тот на секунду замешкался, а Иорвет прыжком вскочил на обе ноги и размахнулся. Голова Фиахтна аэп Финварра, подпрыгивая, покатилась по залитой кровью дороге. Иорвет мутным взором посмотрел на стену в нашу сторону и повалился ничком рядом с обезглавленным телом.
Белки и краснолюды на стенах взревели. Саския повела войска в атаку. Ворота открылись, и лавиной на нильфгаардцев и долблатаннцев ринулись защитники города. Враги дрогнули, но приняли бой.
Мы с Моной соскользнули по верёвочной лестнице и бросились к Иорвету. Подхватили его под руки и потащили вдоль стены в город. Мимо нас проскакал Александр, приведший подкрепление от восточных ворот.
Втащив Иорвета внутрь стен, мы подняли его, забросили руки себе на плечи и, пригнувшись под его тяжестью, побежали в сторону госпиталя.
***
Нильфгаардцы и соединенная дивизия из Дол Блатанна были разбиты. Краснолюды сковывали пленных, выжившие искали раненых среди трупов. Госпиталь был переполнен, ранеными заполняли все комнаты Замка Трёх Отцов.
Подошедший Киаран, утирая пот, пыль и чужую кровь с лица, рассказал о ходе битвы у восточных ворот. Там наш сценарий со взрывами отыграли безупречно.
Аэдирнская Дева подошла к краю стены, вскинула окровавленный меч:
— Всё позади! Мы победили! Мы победили саму смерть! Помянем тех, кто пал.
Она опустила голову. Спутанные, в саже и в запёкшейся крови волосы упали на лицо. На площади, снимая шлемы и шапки, склонили головы остатки её войска. Скоя'таэли негромко повторяли имена, будто звали, товарищей из отряда Гвеннита и тех, кто пал на стенах.
— Мы будем помнить их всегда! Но впереди у нас — жизнь! За работу!
***
До сумерек мы таскали раненых в госпиталь, разыскивали живых среди павших. Шани с травником забыли о вражде и принимали пациентов.
Городскую шахту открыли, и на помощь в госпиталь пришли женщины. Крики радости перемежались плачем утраты.
Я, не разгибаясь, помогала перевязывать, обрабатывать раны мазями и эликсирами, таскала чаны с замоченными в спирте холщовыми салфетками. Я высматривала Иорвета, но не могла найти его среди раненых.
Уже глубокой ночью мы вместе с молодой, ещё безбородой коренастой краснолюдкой на носилках тащили из операционной увесистого, с рябым широким лицом мужика, которому Шани извлекла из кишок обломок арбалетный стрелы. Бывший крестьянин в бреду хватал краснолюдку за руку, звал Доротой, просил прощения и обещал, что такого больше не повторится. Краснолюдка кокетливо хихикала и сбрасывала шарящие по ней руки.
Из одной из комнат коридора вышел Киаран и тихо прикрыл за собой дверь.
— Он пришёл в себя, — шепнул он мне и мягко улыбнулся, проходя мимо.
Мы с краснолюдкой притащили раненого в зал, превращённый в больничную палату, и передали в руки бледного, с кругами под глазами Виго Бамберга. Низушек кинулся к пациенту с чашкой мутного отвара.
Я незаметно выскользнула из зала и вернулась к двери, из которой вышел Киаран. В маленькой комнате на постели в каменной нише лежал Иорвет, над ним склонилась Шани. Рёбра эльфа были перебинтованы, из-под повязки тянулась тонкая изогнутая трубка, уходящая в бутыль с водой. Из конца трубки в воду поднимались редкие пузырьки.
— Жить будет, — успокаивающе сказала медичка. — Внутренние органы отбиты знатно, и правостороннее collapse de pulmone.
— Что-что?
— Правое лёгкое схлопнулось, — пояснила она и махнула рукой на трубку. — Будем теперь обратно его надувать. Придется полежать с неделю.
Губы Иорвета шевельнулись. Шани поднялась, устало потрепала меня по руке и вышла. Я присела на край постели эльфа, не зная, что говорить или делать.
Иорвет был без повязки, тёмные волосы разметались, падая на лоб, на пустую глазницу и обезображенную правую часть лица. И всё равно он был самым красивым мужчиной из всех, кого я знала. Здоровый глаз с густыми ресницами был закрыт, черты лица заострились, щеки впали, ещё более подчёркивая тонкий, с горбинкой нос и острые скулы. Я нерешительно подтянула край одеяла, прикрыв обнажённую грудь эльфа.
Веки его дрогнули, по лицу разлилась бледность, на лбу выступили капельки пота.
— Bloede arse, — прошептал он. — Вот срань, лучше бы сдохнуть там, чем это.
Он неловко потянулся левой рукой к повязке на груди.
— Очень больно? — тихо спросила я.
Он не ответил. Закусив губу, тихо задышал. Боль отступила, тело его расслабилось. Иорвет приоткрыл глаз, требовательно и с каким-то отчаянием впился взглядом мне в лицо.
— Скажи, зачем ты спасла меня?
Мне очень хотелось взять его за руку, и я сцепила пальцы рук на коленях.
— Потому что ты мой друг.
Иорвет глубоко вздохнул, глаз опять закрылся, дыхание выровнялось. Он спал. Я сидела рядом, пока моя голова не начала падать на грудь, потом встала и аккуратно прикрыла за собой дверь. На улице начал сереть рассвет.
ВЕРГЕН. Глава 31. Гномий коктейль
Пламя факелов и подвесных жаровен, заправленных свежим маслом, ярко освещало шахту. Тяжёлый смрад разложения, доносившийся из взорванных пещер, смешивался с затхлым стоячим
