Пекарь-некромант. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин
«Что это ты за списки составляешь, етить тебя, парень? — спросил мастер Потус. — Только и бормочешь об этих своих удачных и неудачных рецептах. Но чесночный ты вычеркни: блажь, а не рецепт — это правда. Неужто ты, лодырь, решился арендовать ещё одну пекарню? Только в моей ты столько хлеба выпекать не сможешь. Собираешься всё ж таки открыть магазин вблизи княжеского терема?»
«Это задел на будущее, старик, — ответил я. — Не обращай внимания. Мечтаю, что бы продавал в большом городе. Если бы там оказался. Не толкать же там только чернушку и пшеничный. Вон сколько я неплохих вариантов выпечки опробовал. Некоторые — просто бомба. Будем выпекать их, если когда-то переберёмся в городок побольше, чем Персиль. В тот же Норвич, к примеру».
«Решил продать мою пекарню, лодырь? Тесно тебе в ней стало? Пару раз тесто замесил и уже возомнил себя настоящим пекарем? Хочешь торговать в столице кондитеркой? Думаешь, там таких умников, как ты, мало? Считаешь, етить тебя, князья в очередь за твоей выпечкой будут становиться? Решил, что сможешь их удивить? Мечтаешь грести золотишко лопатой?»
«Конечно, мечтаю, старикан. Для этого мне нужно только очутиться поблизости от этого золотишка. В Персиле я его что-то не наблюдаю. И обязательно буду продавать в столице твои розетки с кремом — потом. Всяко мы с тобой сможем печь их не хуже, чем столичные рукожопы. Но эту пекарню продам, только если ты поедешь в столицу вместе со мной. Куда ж я без твоих советов, старикан?»
«Никуда я отсюда уходить не собираюсь, парень, — сказал старый пекарь. — Моё место здесь. Неужто ты этого ещё не понял? Я ведь не раз тебе об этом уже говорил. Тут дело не в розэтках с крэмом. И не в золотых монетах. Эта пекарня была смыслом моей жизни. И смыслом жизни моих предков. С тобой или без тебя, но пекарня моей семьи будет работать! Можешь сваливать, если так хочешь — мы с Полушей и без тебя обойдёмся».
«Как скажешь, старый упрямец, — ответил я. — Будет работать — так будет. Я же и не против этого. Мне нравится моя пекарня. Да и кто её купит… за нормальные деньги. Но ты ведь сам увлёк меня этим делом — выпечкой хлеба. Потому я теперь и сочиняю эти списки. Мечтаю. Понимаешь? Продолжаем работать, старик. Ну а столица… Никуда она от нас не денется. Ведь так? Столица подождёт… пока ты, старый, передумаешь».
«Не передумаю, етить тебя. Можешь и не мечтать. Или мечтай о чём-то другом, парень — хоть об этих своих бабах. Ведь тебе только мечтать о них и остаётся. Хех. У тебя теперь осталось только два варианта, парень. Или идти рубить эти твои дрова. Или отправляться к Мамаше Норе. Умоляю тебя только об одном: если решишь… сторговаться с Белецкой — не зови её сюда. Умоляю! Моё призрачное сердце такого не выдержит!»
В моей голове заквакал стариковский смех.
«Посмотрим, старый. Может специально для тебя и позову её. Чтобы выкурить тебя из дома. Если не подействуют другие средства. Ну а пока…»
Я принюхался.
«Чувствуешь? Хотя… что ты можешь чувствовать? Ты же всего лишь упрямое привидение. С призрачным сердцем и призрачным носом. Хоть и изображаешь из себя гордого мастера пекаря — духа пекарни, не иначе. Шутки шутками, старик… Но ты не справляешься со своими обязанностями. Почему молчишь о том, что сырный хлеб давно пора доставать из печи?»
* * *Далеко за полночь, но задолго до рассвета я сдал смену в пекарне ещё слегка тупившему спросонья Полуше. Но лишь после того, как парень натаскал воды и дров. Размявшись, молодой пекарь впрягся в работу: согласовал со мной планы на день, выслушал, что именно из продуктов должна была принести с рынка продавщица (обязанности по утренним закупкам я окончательно закрепил за Лошкой), принялся месить тесто из ржаной муки. И не забыл полюбопытствовать, что новенького я испёк этой ночью.
Я первым делом выдал молодому пекарю порцию ценных указаний — ну точно как мастер Потус. И лишь после этого ответил на вопросы Полуши о сегодняшней новинке — сырном каравае. Подражая заумному тону профессора Рогова, пересказал парню все достоинства рецепта. Умолчал лишь о его побочных свойствах: согласно комментариям к применённому мною заклинанию, оно положительно сказывалось на мужской потенции — уверен, что на свидании с Лошкой Полуша это и сам поймёт.
Вялотекущий роман продавщицы с пекарем давно уже не являлся для меня секретом. Раньше, когда Полуша ночевал в моём доме, Лошка временами (тайком от меня) задерживалась у него после смены. Теперь же, когда молодой пекарь вернулся в родительский дом, продавщица частенько приходила в пекарню пораньше. Парочка пользовалась тем, что я ложился спать — уединялась под утро в бывшей Полушиной комнате. Я не возражал против этого. Делал вид, что ни о чём не подозревал. Хотя теперь слегка им завидовал.
* * *Я только успел коснуться головой подушки, как тут же уснул.
Вот только поспать мне позволили недолго.
«Открой глаза, лодырь! — заголосил в моей голове скрипучий голос старого пекаря. — Просыпайся, етить тебя! Ну же, вставай, парень!»
Я с трудом заставил себя разлепить веки. Зевнул, приподнял голову. В комнате темно. Слабый лунный свет проникал в спальню через окно; очерчивал на полу рядом с моей кроватью яркий квадрат, где шевелились тени — покачивали ветвями росшие около дома деревья. В воздухе витал запах вина (недопитый кувшин стоял на тумбе) и выпечки. Снизу, из пекарни, доносились приглушённые перегородками звуки — это замешивал тесто Полуша, гремел деревянными тазами.
Уронил голову обратно на подушку.
«Что тебе нужно, старый?»
Глаза так и норовили закрыться — едва удерживал тяжёлые веки.
«У нас гость».
«Чего?» — переспросил я.
Спрашивал мысленно: говорить вслух пока не было сил.
Потёр лицо, снова зевнул.
«Тихо ты! — сказал призрак. — Пусть думает, что ты спишь!»
«Кто… думает? Что у тебя там происходит?»
«Не у меня, а у нас. Сейчас увидишь, етить тебя. Не шуми, парень!»
Я повернул голову — вовремя: в дверном проёме спальни
