Конец кошмара (СИ) - Swfan
Повисла тишина.
— Я победил, — сказала Дудка.
Я кивнул.
— Я набросился на пушистого и Безымянную, когда они были на пределе своих сил, и поглотил. Они потрепали Меня… но Я выиграл.
— Вижу.
— Тебя Я тоже победил.
— …
— Я честный, Алекс, но не очень. Теперь никто не сможет меня остановить, если Я нарушу правила нашей игры. Ду.
— А Я? — спросила другая дудочка, которая неожиданно появилась справа от меня.
— И ты.
— Ду… — грустно пропела дудочка и опустила голову.
— Так что да. Победа за мной. Поздравляешь? Нет? Понимаю. Мне тоже не нравится. Последняя битва должна быть грандиозной. Схватка двух равных противников. А теперь всё наоборот, и чтобы закончить, Мне нужно раздавить тебя, как беспомощную мышку, Алекс. Поставить, шлёп, кровавую точку.
Уныло всё это, ду. Такими темпами превращусь в саксофон и заиграю Джаз.
— Зачем ты её спас? — спросил я.
Дудочка промолчала.
— Когда половинка…
— Ду, мне всегда нравились имена, которые ты для нас придумал: кролик, половинка, ДУДКА… Мимо. Знаешь, а ведь у меня есть титул. Говорить не будут — неловко.
— … Когда он пытался завладеть Таней, чтобы подкосить мою душу, ты вмешался и помешал ему. Почему?
— …
— А затем просил меня, чтобы я её берёг.
— … Хитро. Пытаешься подкосить мою веру? Ничего у тебя не выйдет, Алекс, ду. Я не буду отвечать на такие вопросы без моего адвоката.
— Я тут, ду, — сказала дудка в офисном костюме, которая сидела немного дальше на заметно удлинившейся скамейке.
— … Ну ладно, уговорил. Знаешь, я тоже сентиментальный. У меня тоже была Таня… Правда, немного другая. Каждый раз воспоминания про них, про жену и сына Фантазмагорикуса, находят разные воплощения. Иногда они превращаются в одного человека. Иногда: в двух. Трёх. Тысячу… Иногда они просто преследуют нас, точно призраки.
Призраки…
Мне вспомнились многочисленные встречи с девочкой, глаза которой сияли, как буря.
— … Страшно, правда? Все мы Фантазмагорикус, а значит у каждого из нас была собственная Она. Безумный император сотню раз начинал заново, пытаясь спасти мир от серого тумана, и каждый раз сходил с ума, превращаясь в Меня, или половинку, или кролика… а затем начинал опять, снова и снова…
Свою Таню я потерял. Было грустно. Теперь же мне просто захотелось подсобить. Временно. Всё равно я потом превращу её в дудку. Забавно, правда?
— Я бы не сказал.
— Я тоже, — мрачно прохрипела дудка. — Ещё вопросы? Давай, у нас целая вечность впереди. Или нет, ду, — заметила дудка и посмотрела на мои пальцы, которые стремительно превращались в маленькие дудочки.
Я кивнул и сказал:
— Тогда последний вопрос…
— У тебя ещё есть время на три или четыре, но давай последний.
— Почему ты дудка?
95. предпоследняя
— Ду?
Дудочка удивлённо наклонила голову.
— У всех остальных были причины. Мясо хотел, чтобы весь мир познал телесное удовольствие. Безымянная хотела забвения. Половника хотел создать человеческую общность, сделать людей частью самого себя и тем самым разрушить границы между ними.
— Мне всегда нравились твои тирады, Ду, очень образно.
— А чего хочешь ты?
— А чего хочешь Ты? — одновременно со мной сказала другая дудка в охотничьей шляпе и показала курительной дудкой на дудку.
Повисли тишина.
Наконец дудка (главная) наклонила голову и ответила:
— Вообще… я хочу быть дудкой.
— И всё? — удивился я.
— Ду, — пожимая плечами ответила дудка. — Мы психи, Алекс, а не философы. Иногда мы просто ку-ку, в смысле, ду-ду.
— … Ясно.
— Благодарю. Кстати, если хочешь ещё говорить, говори быстрее. Совсем скоро ты станешь дудкой.
Я кивнул.
— Ты хочешь, чтобы Таня тоже стала одной из Вас?
— …
— Ты мог превратить её, я прав? Когда впервые появился Половинка. Ты не стал. Даже если ты хочешь…
— Дудеть.
— … Даже если ты этого хочешь, ты оберегаешь её от своего безумия.
— И что? — немного раздражённо спросила дудка. — Делаю как хочу. Я псих, мне можно.
— Уверен?
— Ду.
Я мельком посмотрел на свои руки. Теперь не только пальцы, но сами ладони постепенно становились золотистыми и заворачивались в трубочки. Я чувствовал, как в них струится воздух, превращаясь в протяжённый свист.
Времени оставалось всё меньше и меньше. С одной стороны, я пытался подкосить своими вопросами идеологию дудки; с другой, отчаянно пытался настроиться на великую веру, которая спасла меня в битве против Половинчатого человека в мире Тали. Я пытался сделать это с самого начала нашей «игры» и даже превратил свой мир в своеобразную антенну для этого.
Моё творение было предельно нормальным и заурядным, а потому должно было представлять собой своеобразную путеводную нить к безграничной нормальности.
Я был уже близко. У меня почти получилось её нащупать. Мне просто нужно было ещё немного времени.
— Если ты псих, — сказал я, стараясь сохранять размеренный голос, не позволяя ему превратиться в свист, — почему ты не хочешь этого исправить?
— Ду? — удивлённо посмотрела на меня дудка.
— Психи обычно верят в собственное помешательство. Если они этого не делают, значит, они не совсем безумны.
— Хм… Иногда — раздражённо сцепляя своим маленькие ручки (До Ре) заговорила дудка, — ты бываешь очень душным, Алекс. Ду.
— Ду? — спросил я и вдруг понял, что мои губы тоже завертелись, заблестели и стали превращаться в маленькую дудочку.
— Ду; всё дело в абсурдизме. Я псих, и в то же время моё безумие тоже представляет собой философию, просто безумную, и не философию, но просто безумие.
— Но… ду… ты… ду… говори… ду… что у тебя нет… ду… филоду…
— Ду, но в этом и суть, Алекс! Я много чего говорил. Я псих. Поэтому я говорю то, что не имеет смысл, и ду то, что имеет смысл, но тоже не имеет смысла. Понимаешь?
— Ду… просто… прячешься.
— Прячусь? — нахмурилась дудка.
— Ты… ду… не псих… Ду… ты ду… себя… ду… просто потому что ты… потерял, нет, убил свою Таню.
— … Знаешь, Алекс, — сказала дудочка после продолжительной паузы голосом, в котором больше не было свиста, но который напомнил мне голос обыкновенного человека. — Мне надоел этот разговор.
В ту же секунду раздался трепет, и тысячи миниатюрный дудочек стали покрывать моё тело, изрыгая плоть и кровь и издавая ужасающий рёв. Дудочка протянула свою ноту, собираясь коснуться моего лица, и тут…
— Мне тоже, — сказал я и схватил её за руку.
В ту же секунду мириады дудочек, в которые изгибалось моё тело, выпрямились и загорелись золотистой чешуёй. А затем и она стала разлетаться на куски, открывая обыкновенную человеческую кожу. Внутри и вокруг меня вспыхнула безграничная вера, которая пронизывала все разумные создания; дудочка покрылась мириадами трещин, но затем её глаза… да, у неё были глаза, огромные, незримые, которые простирались на мириады миров… вспыхнули, и раздался ужасающий рёв.
Мир затрепетал, вихри серого тумана стали пронизывать реальность, я вскинул руку и ударил булавой в самую пучину бездны.
В последнюю секунду у меня перед глазами мелькнули Ямато, Натаниэль, Принцесса, Пирайя, Крис, Леон, Тали, Аня, Таня… и тысячи других.
Секунда прошла.
И протянулась вечность.
…
…
…
96. Конец
— Татьяна?
— А?
— Читайте абзац.
— Хорошо… Эм… А на какой странице, ещё раз?..
Утро. Классная комната. Дети сидят за партами и читают (по очереди) текст. Старая учительница качает головой и говорит:
— Следующий.
Таня цокает языком, снова подпирает подбородок ладонью и смотрит на ясное голубое небо за окном.
Зевает.
В конце урока она хватает портфель и выходит в коридор. Другие дети общаются, ругаются, смеются — Таня сидит в своём телефоне и лениво листает последние новости.
