Записки кельды 2 (СИ) - Владимир Олегович Войлошников
— Вы больше ничего не видели? — уточнил Дмитрий Сегеич.
— Отчего же. Видел окончание беседы. Ваша… м-м-м… подруга пришла в очень взволнованное состояние, очень быстро собрала свои бумаги, папки — и побежала куда-то. В это время настала моя очередь на регистрацию. Однако, когда я вышел, картина была уже иная. Кроме меня въезжало ещё две повозки. Их приехали встречать — тоже на различном транспорте. Мне пришлось немного ждать, пока проезд освободится. Эти люди начали сильно ругаться с цыганками — как я понял, фермеры обвиняли гадательниц в мошенничестве, ну да это к делу не относится. Потом цыганки ушли, родственники фермеров проехали на сторону Новой Земли, и у них произошла какая-то заминка. А я сидел на козлах и ждал возможности проехать, глядя на всю эту толпу. И тут я снова увидел эту даму.
— Таню⁈ — подалась вперёд Антонина.
— Предположительно — да. Она бежала к порталу, с вашей стороны. Бежала очень быстро, хотя было заметно, что это даётся ей большими усилиями. Она добежала до круга и некоторое время перебега́ла вдоль него, словно кого-то ища. Даже, кажется, кричала. Затем обрадовалась и побежала за портал. Больше я её не видел.
— А как вы поняли, что она обрадовалась? — хмуро спросил Дмитрий.
Еврей поднял совершенно седые, белые брови:
— По выражению лица. Предполагаю, что она увидела кого-то. Я бы сказал, там были три основные эмоции: радость, облегчение и надежда.
— М-гм. Соломон Моисеевич, а во внешнем виде женщины что-нибудь изменилось?
— Да пожалуй что нет… Разве что папки не было… Хотя, погодите! Кажется, в первый раз с ней не было сумочки.
— Сумочки?
— Да. Небольшая такая сумочка, типа барсетки или ридикюля. Чёрная, с замочком. В первый раз её, по-моему, не было.
— Ясно. Это всё?
— Да. Если вы, конечно, не найдёте для сравнения фотографий.
Мужики дружно уставились на Антонину.
— Может, вы поищете? Паспорт хотя бы? Или пластиковое удостоверение?
Она поёжилась. Копаться в чужих вещах страх как не хотелось.
— Да неудобно как-то…
Дмитрий Сергеич решительно встал:
— Неудобно, знаете ли, на потолке спать. Одеяло падает. Пошли, ребята. Свидетелями будете, чтоб потом ни к кому никаких вопросов.
Пластиковой карты — нового удостоверения личности — нигде не было. Но паспорт нашёлся. Фотография в нём была, конечно, столь же удачная, как у большинства людей в паспорте, и десятилетней давности, но Татьяна Филипповна была вполне узнаваема. В складках шеи читалась монументальность, а в надменном изгибе губ — властность.
Соломон Моисеевич пожевал губами:
— Определённо, это именно та дама, которую я имел случай наблюдать.
СОВЕТ
Государевы люди
Они проводили свидетеля и собрались за своим длинным столом. Старший встал, уперевшись в столешницу руками и слегка нависнув над остальными:
— Итак. Что мы имеем. Татьяна сидела у стола, заполняла какие-то бумаги. Поговорила с цыганками, прибежала в лагерь, что-то искала — предполагаю, нашла — и убежала в сторону портала. Там встретила кого-то, кого наш свидетель уже не мог наблюдать, побежала к нему за портал — и больше её никто не видел. Ничего не упустил?.. Что думаете?
Думали люди всякое. Очевидно было одно — что замешаны золотозубые. Но как?
— Я, конечно, понимаю, что эти цыганушки могут любому голову задурить. Тем более такой толпой! Ну вот, как на рынке раньше работали: раз-раз — ни денег, ни часов.
— Да сколько раз у нас такое было! Серьги бабы снимали, цепочки. Стои́т потом, ревёт, сама не помнит — как да что случилось.
— Да это понятно. Мо́зги запудрили, тыры-пыры. Допустим, развели они её на бабки…
— Точняк развели. Тем более раз Соломон барсетку приметил. За баблом прибегала.
— Ну и я о чём! Бабки отжали, кольца там. Пусть даже шмотьё. А сама-то где?
— Пришибли, небось, по-тихой. Нахера им головняк с претензиями. А тело кто тут искать будет? Где?
— Закон-тайга…
Дамы обеспокоенно завозились:
— Ребята, ну что ж так-то? — голос у Олеси Васильевны дрожал. — Может быть, она к ним в деревню поехала, бегунков зарегистрировать? Мы же знаем, что цыгане детей подбирали, а документы на них не оформлены…
— Вы, Олеся, женщина, конечно, интеллигентная. Возвышенная, — старший оглядел своих бойцов, на лицах был сплошной скепсис. — Может быть, вы и правы. Хорошо, если так. Я попрошу вас, уважаемые, навести порядок в вещах пропавшей. Поискать… доказательства вашей версии. Что там надо, чтобы бегунков переписать — ну и так далее. Глядишь — и ещё какую-нибудь подсказку найдёте. Можете начинать. И со двора до выяснения прошу вас не выходить.
ПОДСКАЗКИ
Соцдамы
Втроём в маленьком фургончике было и вовсе тесно.
— Подсказки, как же, — шмыгнула носом Олеся Васильевна, — услал нас, чтоб не мешали.
Лидия Григорьевна, усмехнулась:
— А вы как хотели, милочка. Мы сейчас для них — обуза сплошная. Три занудных бабки.
Антонина поморщилась.
— Говорили же, будет откат по возрасту?
— Конечно, будет. Уже пошёл! Вы разве не видите?
— Да тут и смотреться-то некуда. А зеркало я, каюсь, не взяла. Забыла!
Лидия порылась в кармане пиджачка:
— Вот, посмотри́тесь! Мы с Олесей ещё вчера первые подвижки заметили. Сразу после нашего обхода.
— О-о-ой… Хоть в глазах цвет появился, а то совсем поблёкшие были, — Антонина разглядывала себя в маленький овальчик. — И морщин меньше.
— Гораздо! И седины́! Так что попомните мои слова, девочки: пройдёт неделька, и наши мужики очень даже рады будут нашему обществу!
— Что, прямо неделя? — испугалась Олеся.
— Олеся Васильевна! Вам-то уж чего бояться? Вам же всего шестьдесят! Вы должны ещё живо помнить, что такое мужское внимание!
Они сдержанно похихикали и начали разбор вещей.
В само́м чемодане ничего особенного не обнаружилось. Все карманы и так были уже вскрыты, пока искали паспорт и удостоверение. Содержимое лежало на расстеленном полотенце отдельной кучкой.
— Господи, как это рассовывать теперь? Где что было? — Лида ворчливо перебирала кучку. — Зачем она вообще это набрала? Эналаприл, бисопролол… Известно же — человек становится здоров.
— По привычке? — предположила Антонина. — Ключи от квартиры — тоже привычка. Такая связка!
— Ага, бандита можно забить в тёмном переулке, — пошутила Олеся и осеклась.
— Ладно, не киснем! — скомандовала Лида. — Ссыпа́йте всё в пакет! Придёт — сама рассортирует.
— А если не придёт? — Олеся снова зашмыгала носом.
— Тогда тем более без разницы! Давайте всё по порядку.
Антонина укладывала вещи и понимала, нутром чувствовала, что хозяйке они
