Пульт времени. Том 2 (СИ) - Абрамов Владимир noslnosl
— А я и не предавал никого, — излишне спокойно ответил он. — Я вообще не просил меня похищать в Содружество и навешивать рабские обязательства. Это твоя личная прихоть, сделать из меня свою дрессированную собачку.
Иритт стояла в номере с тяжелой штурмовой винтовкой в руках, блокируя последний путь отступления.
— Фария, — продолжил он, — давай мы просто разойдймся, как старые друзья. Я не хочу крови, и тем более чей-то смерти. Ты же понимаешь, что при включённом блокираторе отката не будет?
— Наглый дикарь! — усмехнулась Фария. — Ты надеешься, что в одиночку справишься с тремя профессиональными бойцами?
— Я — нет, — его преувеличенное спокойствие заставило инспекторов занервничать, — а вот она — да!
В следующее мгновение он разжал ладонь, в которой показалась граната с антиматерией с включённым таймером.
— Ты шутишь? — громогласно воскликнула Фария. — Хочешь взять нас на понт? Она разнесёт весь отель, не говоря о нас! Алексей, не дури. Сдавайся. Я обещаю гуманный суд.
— Ага, самый гуманный суд в мире, — кривая усмешка исказила его лицо. — Слышал я уже об этом… Нет, Фария. Или вы отпускаете меня, или мы все вместе отправляемся в ад.
Вместо ответа Даниэль выпустил в землянина заряд из бластера. Воронцову чудом удалось увернуться. Он бросил гранату под ноги парочке в коридоре, оттолкнулся от стены и прыгнул на них.
Граната с антиматерией, как и предположила Фария, оказалась бутафорией. Это оружие последнего шанса, которое находится на строжайшем учёте. Раздобыть его даже с пультом времени весьма непросто. Такие гранаты выдают лишь бойцам спецподразделений на самоубийственные задания. Если бы граната была настоящей, от городка не осталось бы ничего. Мощность её взрыва соответствует мощности земной ядерной боеголовки начала двадцать первого века. Естественно, Алексей не тратил силы и время на бесполезные попытки раздобыть подобное оружие, но ничто ему не мешало сделать правдоподобный муляж. И сейчас этот муляж пригодился для того, чтобы отвлечь внимание нападающих.
Кусторез зажужжал в воздухе. Мужчина попытался достать до закованных в броню противников. Они уже были знакомым с этим оружием, в том числе осведомлены о том, что их броня для луча не преграда. В итоге они отпрянули в стороны, чтобы не попасть под раздачу. В этот момент землянин прорвался мимо них и рванул по коридору, но на этом его успехи закончились.
Иритт не могла стрелять, поскольку Воронцова закрывали тела её коллег.
Фария и Даниэль открыли по парню огонь. Он отчаянно прятался за колоннами от их залпов, после чего с переменным успехом пытался убить их, размахивая сфокусированным лучом. Если бы не колонны в коридоре и не ограниченное пространство, ему пришлось бы туго. Тут он имел хоть какую-то возможность сражаться. Главное, сильно не разрывать дистанцию и не давать противникам открыть заградительный огонь, постоянно контратаковать и заставлять их отступать и крутиться юлой. Так им приходилось прерывать огонь.
Его бластер, висевший на поясе, был бесполезен. Вся надежда была на изученные базы знаний фехтование пятого ранга и крепко зажатый в руке кусторез. Наконец, ему удалось внезапным выпадом отсечь кисть Даниэля, отчего тот закричал от боли. В следующее мгновение его крик резко оборвался, когда луч кустореза проник сквозь броню и поразил парня прямо в сердце.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!! — жуткий вопль Фарии прорезал воздух, наполненный запахом жжёной плоти и пластмассы. В её голосе было столько отчаяния, что хватило бы на сотню приговорённых к пожизненной каторге.
Фария схватила с пояса до боли знакомый бластер «охотник времени».
Как только мужчина увидел, какое оружие она собирается использовать, у него из головы выбило желание продолжать сражаться. Было понятно, что в столь узком коридоре широкий луч стазиса обязательно его зацепит, после чего с ним справится даже младенец. Он со всех сил рванул прочь по коридору. Ноги натужно гудели и выстреливали его тело подобно мощным пружинам. Он выжимал из себя не просто максимум, а вышел за пределы возможностей тренированного человека. Укреплённые нанитами связки не выдерживали подобной перегрузки, и повреждались, но ему было плевать на боль.
Убитая горем женщина выпустила в землянина луч стазиса. В этот момент он достиг лестничного пролёта, и тут же прыгнул в шахту лестничного марша. Лишь импланты смогли помочь ему выжить после приземления. Полёт в пять этажей — это не шутки.
Нейросеть начала сыпать ворохом сообщений о критическом состоянии организма, но Воронцов наплевал на всё, с трудом поднялся с пола и ломанулся в холл отеля. Позади него раздался хруст напольного покрытия. В отличие от него, у Фарии на броне имелся встроенный прыжковый ранец, который позволил ей с помощью импульса антигравитации спокойно спуститься вниз, а не прыгать в неизвестность подобно беглецу.
— Стой, предатель! — динамик захрипел от громогласного вопля бывшей начальницы. Его должны были услышать люди со всей округи. — Ты поплатишься за смерть Даниэля!
— Бакулюм тебе в рот, сука! — Алексея накрыло осколками разлетающихся панелей от выстрелов взбешённой Фарии, но ему удалось избежать главного — попадания из стазис-бластера.
Мужчина быстро оценил обстановку, после чего прыгнул в сторону Фарии. Её скорость из-за тяжелой брони была меньше, чем у него. В результате луч кустореза с угрожающим гулом проплавил броню в районе груди девушки. Фария издала стон, и осела на землю. Сервоприводы бронекостюма вышли из строя, из-за чего она оказалась беспомощной и запертой в скафандре.
Алексей замахнулся, чтобы снести противнице голову, но не успел — взрыв, сопровождаемый громким хлопком, откинул его в сторону и выбил из него дух. Кусторез проморгал светодиодом, информируя о севшей батарее, после чего отключился.
«Всё! — обречённо подумал он. — Тебе крышка, Воронцов. Спас Землю, бляха-муха!»
Фария истекала кровью в метре от него. Забрало её шлема было поднято. Землянин видел, как жизнь утекает из залитых яростью глаз. Её перепачканные кровью губы шептали проклятья в его сторону, но слов контуженный бывший инспектор расслышать не смог.
Иритт с винтовкой в руках и открытым забралом шла к мужчине. Рядом с ним лежал Охотник, сигнализатор на рукояти которого говорил о том, что остался один заряд стазиса. Воронцов схватил бластер и навел его на Иритт. Его грудь сильно болела. Каждое движение давалось с трудом. Нейросеть выкрутила на всю гормоны, блокируя боль, но этого было недостаточно.
— Алексей, не дури, это конец. Я не хочу убивать тебя. Ты мне дорог. Я это поняла, когда ты бросил меня на верфях. И только поэтому ты ещё жив.
— Как вы меня нашли? Мне же перстень подправил Жан-Поль. Он не должен пеленговаться. А в этой дыре я перстнем не пользовался, так что ваши датчики не должны были сработать.
— Конечно, твой перстень не пеленгуется, но… — иритт улыбнулась уголками губ. — А мой бластер где?
— На корабле… — ответил он прежде чем осознал свою ошибку. В следующее мгновение его лицо вытянулось. — Твою мать! Там же тоже перстень!
— Я с первого дня следила за тобой, — продолжала искривлять уголки губ Иритт. — За всеми твоими нелепыми попытками скрыться, прыжками во времени и перемещениями по Содружеству. Мне постоянно приходилось подделывая отчёты для Фарии.
— ЧЕГО-О-О?!! — прохрипела охреневшая до крайности Фария, глаза которой готовы были выпасть из орбит.
— Зачем? — Алексей с трудом поднялся с пола.
— Н-у-у, может быть потому, — протянула Иритт, — что я люблю тебя, кретин!
— Э-э-э⁈ — от удивления челюсть Воронцова чуть не пробила пол. Он, конечно, испытывал к напарнице тёплые чувства, но от столь стервозной девушки таких слов никак не ожидал.
Фария на последнем издыхании прошептала:
— Твари! — харкнула она в их сторону кровью.
Алексей молчал, но Иритт не унималась:
— А ещё всё может быть из-за того, что по базе бегает твоя дочь.
— Э-Э-Э⁈ Дочь?!! — Воронцову вначале показалось, что он ослышался. У него опустились руки.
