Почти человек - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Доброй ночи, господин Павл, — попрощался он.
— Доброй, господин Грол, — отозвался Мираж.
Артефа была полна людей. Горели фонари, из заведений на набережной слышалась местная и очень непривычная музыка. В десяти метрах о каменные берега билась волнами Трея.
— Не уезжай, — неожиданно тихо шепнула Дия. — Что тебе эта идея с наемной армией? Ты вот за руку с членами великих родов здороваешься, скоро станешь богатым человеком. Ну зачем тебе в Тиардское королевство?
— Я так устроен, — немного подумав, ответил Головин. — Я быстро заскучаю. Глессеры и трэкгонсы я изобрел только для того, чтобы обеспечить себя финансами. Меня мало интересуют деньги, как таковые, они — средство для достижения цели. Есть на что покушать, выпить и заплатить за артефакт или угол, где я буду спать, мне больше и не надо.
— Тогда возьми меня с собой, — попросила девушка, голос ее был грустным.
Головин задумался. В принципе, идея была не такой уж и плохой, женщины-наемницы встречались чуть реже, чем мужчины. Дия была боевой девушкой, любила подраться, не профессионалка, но без страха выходила на мужика крупнее себя, и лихо чистила ему рыло от души, отлично работала с артефактами. Кстати, Морозу ее захват дорого вышел, она двоих его подручных сожгла.
— А что скажет Кра? Ты ж вроде наследница его контрабандного дела, — привел Головин вполне разумный аргумент.
— У брата Кра сын, он гораздо более приспособлен на роль лидера организации. Отец, конечно, расстроится, но удерживать меня не будет. Да и не сможет, понимает, тогда придется в кандалы заковать и в подвале держать, иначе все равно сбегу. Так что, скорее он обнимет, посетует на то, что я непутевая, и даст парочку жизненных советов в дорогу.
— Собирайся, но с условием, отец должен тебя отпустить, мне семейные разборки даром не нужны.
Грусть мгновенно покинула лицо девушки, она бросилась к нему на шею и под завистливые взгляды прохожих крепко поцеловала.
— Ты уверен, что правильно поступил? — поинтересовался ИИ.
— Не уверен, но прикипел я к ней, не собирался, но прикипел. Кстати, только сейчас понял, у меня прекратила болеть голова при общении с тобой.
— Знаю, ты уже неделю не жалуешься и не морщишься, ментальная защита окончательно адаптировалась.
— Ты куда пропал? — влезла в их разговор Дия. — Словно отстранился.
— Прости, задумался. Ладно, давай о деле, я планировал начать двигаться послезавтра. Тебе хватит время на то, чтобы собраться и уладить твои дела с отцом?
— Хватит, — хитро улыбнулась девушка. — Все уже улажено, вещи собраны, только забрать. Так что, завтра перееду к тебе, а утром вместе доберемся до междугороднего телепорта и прыгаем на юг.
— О женщины, коварство вам имя! — провозгласил ИИ. — Как она тебя? Уверен, она бы все равно за тобой увязалась, даже если бы ты ей нет сказал. Единственный способ отвязаться, это не прыгать в Тиардское королевство, а затеряться где-нибудь в пограничье.
— Верно, напарник, мыслишь, скорее всего, план был именно таким.
В гостиницу они вошли под ручку, Головин даже перехватил завистливый взгляд девушки — ночного портье за стойкой.
— Пошли, поедим, — неожиданно потянув Павла в сторону ресторана, где еще звучала музыка, предложила Дия, — а то у тебя на презентации только пирожное и легкое вино было, я голодная.
— Ну, как я могу отказать красивой и голодной девушке? — улыбнулся Головин, меняя курс. — Пошли, конечно, силы тебе еще понадобятся, ночь будет бурной, а то, если ты обессилишь, зачем мне такая слабачка нужна?
— Ну, молись, за это оскорбление пощады тебе сегодня не будет.
— Слова, слова… — взяв меню и выискивая в нем так полюбившееся ему острое мясо, прокомментировал Головин. И был совершенно справедлив, его оболочка была гораздо более подготовлена к длинным сексуальным марафонам, и девушка, несмотря на свои неплохие физические данные, сдавалась раньше, чем он успевал запыхаться.
— А сегодня будет наоборот, — с вызовом заявила Дия. — Так, я не поняла, нас кормить-то будут? Я хочу шеков, и не меньше двух десятков.
Головин улыбнулся. Шеки, так тут звались довольно приличного размера креветки, во всяком случае, нечто близкое к ним. Ловили их как раз в океане, на побережье которого они собирались отправится.
— Я бы на твоем месте выбрал бы что-то более традиционное, мы едем туда, где их будет столько, что воротить начнет.
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Дия. — Тогда я хочу острый рукский рулет. И вина, белого сухого.
Головин, одобрительно кивнул.
— Хороший выбор, — он поднял руку, и тут же к нему устремилась подавальщица.
— Слушаю, господин Павл, — почтительно поклонилась она, продемонстрировав впечатляющее декольте.
— Мне мясо рога, острое, двойную порцию, средней прожарки. А вот соус к нему мягкий, двести граммов гонка (так назывался местный аналог коньяка), девушка будет рукский рулет и белое сухое вино.
— Могу предложить Имперское южное, десятилетнее.
Дия подумала и кивнула.
— Пойдет. И если можно, побыстрее, этот негодяй меня весь вечер морил голодом.
Девушка заверила Дию, что через двадцать минут все будет готово, и унеслась в сторону кухни.
Ужинали весело, выпили и за успех дела с новым транспортом, и за будущий отряд. А потом переместились в номер, где началась уже привычная сексуальная вакханалия.
— Опять ты выиграл, — наконец, сдалась Дия, в изнеможении откинувшись на смятые влажные от пота простыни. — Ты неутомим.
Павел промолчал, все же сегодня она задала ему жару, и выдержал он этот марафон не с такой легкостью, как обычно. Посмотрев на девушку, он улыбнулся, та уже спала, натянув на себя тонкое летнее одеяло. Достав из кармана пиджака трубку, он набил ее свежим местным табаком и голышом вышел на балкон, расположенный над опустевшей в связи с поздним временем улицей. Усевшись в плетеное кресло, он закурил. Что ж, послезавтра в дорогу. Не факт, что сложится, но он обязательно попытается…
Тиард — столица королевства — встретила их запахом соленого моря и яркого знойного солнца. Дия сошла с телепорта и, кинув свою сумку на мостовую, глубоко вздохнула.
— Ну и жара, и это время уже к вечеру.
— Нормально, — отмахнулся Головин, — мне нравится. Но вот одежку лучше поискать новую. Я в костюме тут спарюсь.
Кто-то ушлый запустил руку в карман, рассчитывая поживиться, но Павел лишний раз убедился, насколько его реакция превосходит реакцию аборигенов. Чужая рука еще только начала проникать внутрь, а его пальцы уже сомкнулись на тонком запястье. Резко обернувшись, он уставился на девчонку лет десяти, одетую в какие-то обноски, тонкие шаровары, ноги босые и грязные, некогда белая блуза пыльная и в разводах, глаза серые, волосы
