Князь Голицын - Дмитрий Лифановский
— Как же вам тяжело наверно. — заговорила гостья — Не знаю, как же можно растить и воспитывать таких гениальных детей. А тут еще и эта непонятная сила.
— Ох, Ольга Николаевна — заговорила мамка — молоды вы еще. И не понимаете, что все дети такие. Ничего свои появятся и все поймете. Петр сколько раз розги получал за свои гениальные выходки. Все дети гениальны в незнании своем и стремлении познать все. Для этого неведомые силы не нужны. Хорошо хоть с малых лет его приучили серьезно относиться к начатому делу. А сейчас Петр разозлился из-за того что у него что-то не получалось из задуманного. Вылечил он вас, но вот, как всегда, сделать хотел все наилучшим образом. Так, как он понимает это, а знаний видимо не хватило. Вот и взбеленился, и стал свою силу в полной мере использовать. Вы ведь все почувствовали, как все вокруг изменилось, когда он стал использовать свои возможности в полную силу. А раньше такого не было. Видно по чуть-чуть ими пользовался. Да и заметили мы, когда он силу свою выше какого то предела использует, то сильнее становится. А он еще и с прежней силой не освоился, а тут опять учиться контролировать ее надо. От того и раздраженный после этого ходит.
— Его высокопреосвященство отец Иоанникий, просил внимательно следить за состоянием Петра Алексеевича. — заговорил отец Александр — Он предполагает что граница стоит в душе Петра Алексеевича. И разделяет она его прежнего и его новую силу. — покачав головой и перекрестившись, продолжил — Не правы вы Елизавета Петровна. Сила не верх взять над ним хочет, а объединиться, что бы он цельным стал.
— И что же произойдет когда он станет цельным? — заинтересовалась гостья.
— Не время и не место таким силам сейчас на земле. — ответил запальчиво отец Александр — Такие сущности абсолютны во всем! Максималисты они. Как говорит Петр Алексеевич, если творить добрые дела, то так что бы никто обделенным не ушел. Подумайте сколько бед на земле это принесет. Рано ему еще крылья расправлять, мудрости набраться надо.
— Позвольте, а что тогда было на сегодняшнем представлении? — спросила тетушка Елена — Разве не крылья?
— Ребенок он еще. Играет. — вздохнул отец Александр — Он сам сегодня сказал, что миражи. Видно Петр Алексеевич наконец то решил не таиться, и тренироваться в контроле своих сил прилюдно. Спели бы они песни с внучкой бабки Марфы и все. Но вот только чужую боль он заметил. И простая игра превратилась, в серьезное дело. Небеса как будто испытывают его на прочность, пытаясь барьер его разрушить, новых сил прибавляя. Видно и там — святой отец посмотрел на небо — он наперекор всем идет, все по своему сделать пытается. Своей волей барьер он удерживает. Эх, насколько ему легче может стать, если таиться перестанет. А он все сам пытается делать, знания по капле выдает. И все старается так выдать, что бы в цельную картину они не сложились. Да, Елизавета Петровна он много знает, вы сами это уже слышали, но вот опыта у него нет. Не пророчества это были, а знания. — замолчав, святой отец стал смотреть на костер. Потом заговорил снова — Петр Алексеевич чувствует что-то. Торопиться стал. Все и сразу делать пытается, как будто к сроку определенному все намеченное сделать успеть желает. Как бы действительно в свою Сибирь не убежал. И что же она его так манит? Ведь не завоевывать ее он собрался, это он ясно всем сказал. Да и ссориться с Его Императорским Величеством не будет, все таки клятву прилюдно на кресте давал.
— Лиза, а ведь Петру уже двенадцать скоро будет — Заговорила тетушка Елена — давай подберем ему невесту и обручим их? Вмиг забудет обо всяких побегах в Сибирь.
— Или вмиг убежит за семь морей! — хохотнул дядька. — Он же вон заявил, что даже княжество для Елизаветы Петровны завоевать собрался. А не для себя, так как погулять еще хочет.
— Их Императорские Величества в судьбе Петра Алексеевича участие принять решили. — возразил отец Александр — Они возражать могут по поводу обручения Петра Алексеевича.
— Петр мой сын! — гордо вскинулась Елизавета Петровна.
— Елизавета Петровна, никто вас не собирается сына лишать. — замахал руками отец Александр — Да и сами подумайте, невозможно это. Он воин, а воины не отличаются ангельским терпением. Но все таки подумайте, Петр Алексеевич и им не чужой. Они тоже заботу о нем проявить желают.
— Хорошо, я поняла вас отец Александр. — ответила успокоившаяся Елизавета Петровна — Но свою судьбу Петр сам себе найдет, слишком своевольный он с рождения. Нам лишь остается, удержать его от опрометчивых шагов. И утвердить его выбор, если он правильный будет. Но он наплевательски относиться стал к сословным различиям. И раньше такое было, но хоть не так демонстративно.
— Вы меня извините, но я сейчас как врач говорю. — начал доктор, стараясь подобрать обтекаемые и не слишком болезненные для окружающих слова — У Петра выносливость запредельная, это вон Николай подтвердит. — и кивнул в сторону дядьки — А святой отец подтверждает что он воин, и еще и благословенный с силой огромной. — очередной кивок в сторону святого отца — Но не выдержит с ним долго ни одна девушка. А он скоро в силу войдет. Как бы действительно к мусульманам прислушиваться не начал.
— Да что же это вы такое говорите Ян Карлович! — запротестовал отец Александр — Как можно такие крамольные вещи говорить?
— Я врач святой отец. И говорю то что есть на самом деле. — ответил доктор — Вы сами сказали что у Петра есть знания. Значит он понимает что с ним происходит. И нет, мусульманином он не будет, но любовниц заведет. А зная его, то можно смело сказать что их он официально в своем доме содержать будет. И детей если они появятся, признает. И его жене придется с этим мириться и сними дружить его деля. Да и вам Елизавета Петровна как то смириться с этим придется, здесь сама природа свои условия диктует. Видимо у
