Александр Богатырев - Два дурака на чемодан алмазов (СИ)
Однако главные фигуранты -- Натин и корнет -- пропали из виду.
Тем не менее, через два дня братья получили весточку от корнета с благодарностями. Он догадался, чья рука направляла перья местной прессы, когда они выгораживали главного виновника. Но также выражал некоторое недовольство тем, что вот "честного казака писаки оболгали". Выражал осторожно, так как прекрасно понимал, что именно этим персонажем пожертвовали. Ради спасения именно его драгоценной шкурки.
К тому же, на все его впечатления, в том числе и на неизбывный страх, в котором он пребывал последние два дня, накладывалось одно очень серьёзное обстоятельство.
На пьяных внушение действует мощно. Потому, что алкоголь сильно ослабляет критическое и вообще рациональное мышление. А Григорий как раз и применил некоторые свои знания в области внушения.
Не сказать, что он был в этом деле мастером. Скорее любителем. Просто знал основные принципы, и умел чувствовать что и кому надо сказать, когда, как. Проспиртованные мозги корнета в этом деле ему только сильно помогли. Так что корнет сидел безвылазно где-то у своих родителей и трясся "строго соблюдая постельный режим" (Ага! Подействовала фраза брошенная Григорием: "Во избежание необратимых последствий").
Когда накал страстей стал спадать, кто-то из журналистов догадался обратиться к "знатокам джу-джитсу" за разъяснениями, что это такое было, когда одна дама отобрала шашку у бравого казака и как такое было возможно.
Объяснения были туманные. Видать сам "знаток" не понял как это возможно, но проникся уважением.
Про казака же вообще ничего слышно не было. Он как пропал тогда, после стычки, так и как в воду канул. Впрочем...
Чего и добивались.
Наконец, в один из прекрасных дней, аккурат за пяток дней до нового года в дверь городской штаб-квартиры братьев постучали.
На пороге стояли две особы, на лицах которых было написана крупными буквами решимость и сур-ровость.
Когда они уже вошли Натин обернулась к следующей за ней по пятам барышне и представила её.
- Паола Ди Джакомо. Под моей защитой.
Паола скромно сделала книксен.
Братья же от этого слегка прибалдели.
Григорий даже чуть не брякнул своё любимое "Ахренеть-не-встать!". Ведь слова "под моей защитой" произнесены были не как банальная реплика или пояснение, а не менее чем объявлением статуса при официальном лице.
После небольшого "официального ужина", который, похоже, становился традиционным, приступили к делу. К тому делу, за каким пришла Натин к братьям.
Весь ужин братья приглядывались к Паоле. Ведь дамочка была для них абсолютно новой, и незнакомой. Первое, что бросалось в глаза, так это то, что она умеет пользоваться столовыми приборами и умеет себя вести за столом. Это говорило за то, что она -- не из простолюдинок. В семье, из которой она происходила, был достаток и некий уровень благосостояния. Возможно некий, хоть и мелкий, но титул. Дворянский. На последнее намекала приставка "ди" перед фамилией.
У Натин Паола пользовалась некоторым уровнем доверия, так как за всё время пребывания у братьев, она старалась вести разговор только на итальянском. То есть на её родном языке.
Но, было заметно, что пока она говорила на итальянском -- ничего серьёзного не обсуждалось. Окончательно об этом уровне стало ясно, когда Натин заговорила о деле.
На санскрите.
Перед этим, она повернулась к Паоле и кивнув, извинилась.
- Извини. Но нам надо сейчас поговорить о своём. На своём иномирном языке.
- Чай для гостьи будет в неограниченном количестве? - шутливо спросила она на итальянском у братьев.
- И печеньки тоже. - добавил Григорий по-русски, но тут же поправился и повторил это же на итальянском.
- Я вижу, ваша спутница, пользуется у вас неким уровнем доверия, - начал Василий на санскрите, перед этим также извинившись и кивнув Паоле. - Насколько много она о нас знает?
- Мало знает. - ответила Натин. - Я сказала ей только одно. Что мы, трое не из этого мира.
- Была такая необходимость? - спросил Григорий.
- Да. Она видела слишком много. Она видела, как я расправилась с охраной того вельможи, что пленил её в Италии.
- Так сплетни не лгут, что вы кинулись спасать её? И у вас, кроме этого, иного мотива не было?
- Да. - коротко ответила Натин и, почему-то поморщилась, как будто этот ответ ей самой очень не нравился.
- А почему, если не секрет? - тут же заинтересовался автор бестселлера "Вендетта по-корсикански". Кстати говоря, у издателя данное название вызвало некоторую нервозность и он предложил альтернативное - "Честь или смерть". Но не прошло. Настояли на первом варианте.
Натин слегка улыбнулась и сказала по-итальянски.
- Она оказала мне несколько услуг. Очень ценных, перед тем, как её изловил тот вельможа. Я чувствовала себя обязанной. А когда оказалось, что бандиты графа убили её родителей, пытавшихся уговорить его отпустить дочь, то взяла с собой. Она бы там не выжила. Граф разорил её семью полностью.
- Думаю, что ей в России понравится. - заметил Григорий.
- С нами -- понравится! - загадочно бросила Натин и тут же перешла на санскрит.
- Каковы ваши стратегии тут, в этой стране и регионе?
- Намерены встроиться в процесс? - почти как утверждение спросил Григорий.
- Да. Я -- прогрессор. Тем более, что желаю, наверное не меньше вашего, вернуться домой. И довести возложенное на меня дело до конца.
- Но ведь вы сами сказали, что для того, чтобы отсюда выбраться нужен звездолёт. - удивился Василий. - Собираетесь здесь его, "на коленке", собрать?
- "На коленке"? - проявила непонимание Натин.
- Идиоматический оборот. Означает: "Сделать что-то в совершенно кустарных условиях. Руками. Собирая изделие на коленке".
- Хорошо. Запомню. - ухмыльнулась Натин. - Хорошая шутка. Но вы сами понимаете, что с той промышленной и технологической базой, что есть сейчас, сделать звездолёт невозможно в принципе. А это значит, что надо поднимать какую-то из стран.
- Да. Мы понимаем.
- И выбрали эту страну?
- Да. - мягко улыбаясь, утвердил Василий.
- И по какому принципу выбирали?
- Если процесс пойдёт так как и в той реальности, которую вы закрыли, то через семнадцать лет, эта страна сделает колоссальный рывок в социальном развитии, получив, практически независимость от Европы и САСШ.
- А это действительно было так в той реальности? - с сильным сомнением выговорила Натин.
- Да. Тот пресловутый социализм, о котором трындят социалисты в Европе, они построили. Опираясь на свои ресурсы, и на основе тех социальных отношений, что есть сейчас здесь. И вышел он далеко не таким как представляли в Европе.
Натин нахмурилась и надолго замолчала. Через некоторое время даже раздражённо начала барабанить пальцами по столу. Паола вопросительно посмотрела на свою патронессу. Та не среагировала, продолжая барабанить по столу кончиками пальцев.
- Что-то не так? - наконец нарушил молчание Василий.
- Да всё не так! - как-то очень нервно выговорила Натин. - Если то, что я видела в Европе верно, если верно то, что я читала в их газетах, то... У этого мира нет шансов. Ни единого. Система, что образовалась здесь и укрепляется...
Она назвала некий необычный термин. Причём выговорила его с каким-то особым омерзением.
- А раз так, то нам надо что-то предпринять до 1940 года. Или кардинально изменить ситуацию в этом мире... что мне представляется почти нереальной задачей... Или построить звездолёт. Что есть задача того же порядка. Короче -- мы влипли.
- А если это не "мёртвая зона", а "минусовая"? - вдруг спросил Василий, который над теми словами Натин долго размышлял.
Натин бросила быстрый взгляд на Василия и у неё лицо слегка разгладилось.
- Я тоже над этим думала. Если это действительно "минусовая", то у нас есть некий шанс. Всё-таки прошлое. Если "альтернатива" - то никакого. Обычно "альтернативы" в вопросах диких случайностей, очень жёсткие. И не повторяют их у себя.
- А вы считаете, что тогда... в том мире всё было на какой-то случайности?
- Скорее всего даже цепь случайностей. Посмотрите вокруг, чтобы убедиться.
Натин широким жестом, изящно, махнула рукой вокруг.
- То есть, у вас полный пессимизм по отношению к этому миру? - заключил Григорий. Ему стоило изрядных усилий сохранить спокойствие выслушивая приговор из уст прогрессорши.
