Небо в кармане 2! - Владимир Владиславович Малыгин
— А нам и не нужно будет никому ничего объяснять, — бесцеремонно перебил открывшего, было, рот для ответа великого князя. — Захотят учиться лётному делу, сами будут подчиняться. А если нет, то зачем нам в авиации нужны подобные идиоты?
— В какой такой авиации? — тут же уточнил государь.
— Авиация, это самолёты и всё, что связано с ними и небом, — сжато объяснил. И тут же добавил. — Вот так у меня и происходят все мои открытия. Откуда не возьмись всплывают в голове новые для меня и всех окружающих слова!
И ещё сказал, специально для военного министра. А то уж больно подозрительно он на меня посматривать стал.
— И в церковь я регулярно хожу, и исповедовался не раз…
— Знаю, — кивнул головой государь.
Брошенный им мельком взгляд за мою спину показал, откуда он всё это знает. Стучит Изотов! Ну, не стучит, а докладывает, так оно точнее будет. И правильнее. По мне так и пусть докладывает, если это идёт на пользу делу.
— Тогда вернёмся к вашему предложению. С обучением понятно. А на чём, кстати, вы слушателей обучать станете? Сколько они будут обучаться? Что с ними будет после выпуска?
— Придётся построить несколько учебных самолётов и уже на них летать. По окончанию обучения выдавать слушателям дипломы определённого образца об успешном окончании курсов и разрешении продолжать службу в авиаотрядах в должности пилотов.
— А вы уже и здесь всё знаете и обо всём за нас подумали! — не преминул уколоть Куропаткин.
— Что за авиаотряды? — пропустил слова военного министра мимо ушей государь и живо поинтересовался у меня ещё одним новым словом.
— Авиаотряды, это подразделение, на вооружении которого будут находиться несколько боевых самолётов, способное выполнять любую задачу своего военного командования, — тут же ответил я, и Куропаткин, уже открывший рот для очередной ехидной отповеди, тут же его захлопнул. Он же и есть это самое командование. — Несколько авиаотрядов будут составлять авиароту и так далее…
— Это же сколько нам тогда понадобится обучить пилотов, — задумчивым голосом произнёс великий князь. — А сколько нужно будет построить самолётов?
— Это новые штаты, службы обеспечения и сопровождения, — поддакнул военный министр и мечтательно прищурился. — Финансирование, в конце-то концов!
— «Народ, не желающий кормить свою армию, будет кормить чужую», — повторил удивительно к месту пришедшиеся слова французского императора.
— Я уже ничему не удивлюсь после таких слов, — поднял обе руки вверх военный министр…
* * *
Воспоминания о вчерашнем дне пришлось прервать — наконец-то закончилось ожидание, с завода в сопровождении отделения конных жандармов привезли на крытой повозке первые в этом мире авиационные бомбы. Немного, всего-то четыре штуки на один-единственный вылет.
— Почему так долго? — первым делом начал выговаривать начальнику отделения Изотов.
— Так ведь бомбы, ваше высокоблагородие! — вытянулся усатый прапорщик и с опаской покосился сначала в сторону повозки, а потом перевёл взгляд на меня. — Их светлость господин юнкер вчера отдельно приказывал везти груз со всей бережливостью к оным и великой аккуратностью. Так мы и расстарались…
В общем, винить, кроме себя, некого. А себя зачем виноватить? Правильно, незачем! Особенно перед вылетом.
Выпрягли из телеги лошадей, вручную подогнали её к самолёту и тогда уже лично подвесил все четыре бомбы на установленные под крыльями пилоны бомбодержателей. Предварительно освободили бомбы от транспортировочной деревянной реечной рубашки.
А сколачивали её на гвоздях, надёжно чтобы было. И гвозди из брусков пришлось с помощью гвоздодёра выдирать. Со скрежетом и треском. Оглянулся, а за спиной никого. И вокруг тоже пусто и безлюдно. Испугался народ, разбежался. Подальше от греха, так сказать. И смех, и грех…
Самые любопытные из-за угла сарая, тьфу ты, ангара, выглядывают. Это хорошо, что разбежались, просто замечательно!
Подвешивал не один, помогал Густав и Изотов. Густав болванки на руках поддерживал, пока я проушинами в пазы замков держателей попадал, а Константин Романович любопытствующих прочь отгонял. Паньшин же… Александра Карловича и сегодня не было. Вчера времени не хватило к нему домой съездить, проверить, всё ли с ним в порядке. Сегодня тоже вряд ли получится, а вот завтра? Нет, и завтра ничего не выйдет. В общем, если и завтра адвокат не появится, то придётся откладывать в сторону все насущные дела и в срочном порядке навещать поверенного…
Болванки подвесили, пришла пора взрыватели вкручивать. Кивнул головой Изотову, жандарм тут же назад попятился. Ещё и Густава за рукав ухватил, за собой следом потянул. С Константином Романовичем подробно все его действия обговорили, так что полковник прекрасно знает, что ему дальше делать. И никого постороннего он к самолёту не подпустит. И непостороннего, кстати, тоже.
Ещё раз в кабину заглянул, убедился, что в ней никого, а рычаг сброса в нижнем положении зафиксирован. Ну и что, что в кабине и быть никого не должно, но мало ли что в этой жизни бывает? Лучше лишний раз убедиться в этом, чем потом откуда-нибудь с небес сожалеть о своей лени…
Подцепил и выкрутил ключом заглушку из донца. Из сумки один дистанционник вынул, вкрутил в освободившееся отверстие, прутком зафиксировал вертушку. Потом вторую бомбу к практическому использованию подготовил, за ней и остальные. Всё, можно лететь на бомбометание.
Скинул куртку, что-то жарко стало на улице. Давно я лично подобными делами не занимался. Хорошо, что навыки прежние никуда не делись, и теоретические знания о конструкции сохранились. Благодаря им у меня пока всё, тьфу-тьфу, получается.
Махнул рукой полковнику, мол, можно подходить. Изотов Тринклера окликнул, оба в мою сторону направились. Пока дотопают, можно куртку скинуть, чтобы хоть немного остыть…
Выпускать в полёт меня один Густав будет, всех остальных Изотов так и будет в отдалении держать. И поле уже очистили. Ну мало ли? Всё-таки первый раз с бомбами взлетать буду. Лучше перестраховаться.
В кабине первым делом проверил установку прицела на двенадцать градусов от оси самолёта. Если рассказать, как мы всё это дело вымеряли и сколько времени затратили, никто не поверит. Ну и не нужно. Снял предохранительную чеку с ручки сброса, вздохнул и поднял руку — дал сигнал о моей готовности к запуску двигателя…
Четыре пуда это по весу будет чуть больше одного пассажира в простой летней одёжке. Ну или мешка с песком, или где-то вровень. От степени упитанности зависит. Или наполненности. Поэтому
