Старуха 3 - Квинтус Номен
Расчет японцев на то, что Красная Армия в снегу воевать всерьез не сможет, не оправдался: и бойцы воевали отчаянно, и снабжение войск оказалось на высоте. В отличие от снабжения в императорской армии: лошадки, конечно, и по снегу идти могут, и даже груза тащить на себе немало в состоянии – но вот те же пушки они передвигают с трудом. А бойцы КГБ пушки вообще не таскали: на нартах, прицепленных к снегоходу, можно перетащить миномет с кучей мин – и устроить японцам небольшой такой апокалипсис: с минами-то проблем у советских бойцов вообще проблем не было. И с патронами не было, и с продуктами, и с одеждой.
В особенности с одеждой: за последние три месяца дмитровская швейная фабрика не столько детские комбинезоны шила, сколько штаны и куртки для армии. Причем это вообще получилось чуть ли не случайно: капроновой ткани в стране производилось довольно много, но вот разноцветной ее выпускалось крайне мало. Потому что красить капроновую ткань пока никто так и не научился, а нитки как раз в основном белые и делались. То есть Вера детально расписала и состав и технологию производства нужных красителей, но химзаводы это самое производство лишь начали осваивать – так что в небольшом количестве в Дмитрове пошили детские комбинезончики белого цвета, особой популярности у молодых родителей не снискавшие, а затем переключились на выпуск «комбинезончиков для взрослых», как раз в «зимней расцветке»…
А особую пользу этих швейных изделий успели отметить военные врачи: даже если ткань попадала в рану, она не вызывала нагноения, и число санпотерь заметно сократилось. Впрочем, и число серьезно раненых тоже оказалось не особо большим: практически все КГБшники, кроме зимней теплой одежды, в приказном порядке носили и бронежилеты – а так как у японцев в этой войне основным оружием были винтовки, то большинство раненых поступало с поврежденными конечностями. Тоже не особо радостно это было – но таких раненых в большинстве все же удавалось полностью вылечить.
А с японским флотом «разборки» начались уже ближе к концу месяца: расположение японских кораблей часто получалось определить с помощью установленных на берегу радаров или воздушными разведчиками – и сразу после этого (если погода позволяла, конечно) в воздух поднимались ракетоносцы. Но погода в основном была вполне приемлемой, так что очень скоро японцам в море стало ну очень неуютно.
Просто потому что ракета противокорабельная, хотя была и относительно маленькой, всего в тонну весом, взрывчатки она несла уже полтонны – а такого заряда практически любому кораблю было достаточно. Ну, разве что, кроме линкоров – но линкоров японских ни в Охотском, ни в Японском море не было.
Еще для японцев стало неприятной неожиданностью то, что те же СБ из Тетюхе или из Пластуна прекрасно долетали до Саппоро или Хакодате, а иногда и до Аомори, причем делали они это с особым цинизмом, осуществляя такие налеты ранним утром. Иногда небольшими группами, а иногда – просто стаями, так что на Хоккайдо и порты прекратили работу, и промышленность почти вся встала.
Конечно, Лаврентию Павловичу Вера не одна на мозги капала – но и ее редкие капельки, вероятно, все же повлияли: еще в середине тридцать седьмого у Председателя КГБ были подробные карты Хоккайдо с указанием вообще всех предприятий на острове, даже рыбоперерабатывающих и каких-нибудь артелей по плетению корзин. И по всему, что было посерьезнее корзиноплетельных мастерских, советские летчики старались скинуть что-то громко взрывающееся. Получалось, конечно, не всегда – но чаще всего все же получалось, так как японцы просто не могли серьезно острова с воздуха защитить. Самолетами-то они озаботились, а вот радарами как-то забыли – и заметить начало очередного налета могли минуты за полторы-две до того, как бомбы на голову сыпаться начинали, а вот держать постоянно истребители в воздухе они не могли, у них просто бензина на такое не хватало.
И после того, как Красной Армии (точнее, все же войскам КГБ) удалось стабилизировать фронт «на земле», война перешла в своеобразную «дистанционную стадию», где в основном воевали бомбардировщики и истребители. И так продолжалось где-то до середины марта: попытки японцев через Германию начать мирные переговоры советское правительство проигнорировало. Иосиф Виссарионович полностью согласился с изложенным Верой в своей записке мнением, что Японию на границах СССР оставлять нельзя поскольку это будет чревато постоянной опасностью новой войны. А воевать «дистанционно» было пока несложно: химзаводы бомб делали достаточно, с бензином тоже особых проблем не было. Что же до потерь – они были минимальными, практически на нет сошли…
А двенадцатого марта, после ожесточенной бомбардировки японского аэродрома и остальных армейских позиций на Парамушире воздушным десантом был занят остров Шумшу. На этом острове японцы тоже аэродром успели построить, точнее взлетную полосу обустроили – но самолетов там не было. И японских солдат было очень мало, причем почти все они сидели возле этого недостроенного аэродрома, так что десантная операция прошла успешно.
Остров был, конечно, так себе приобретением, японцы даже из Касивабары подмогу посылать своей неполной роте не стали. Впрочем, и не могли они ничего серьезного прислать, в Касивабаре собственный гарнизон насчитывал батальон охраны аэродрома (из солдат «третьей категории»), роту зенитчиков и два десятка летчиков с полусотней техников, базирующихся на местном аэродроме и вообще там оставшихся лишь потому, что самолеты на аэродроме были настолько старые, что их даже в расчет японский генералитет не принимал.
Как-то вечером Лаврентий Павлович снова зашел к Вере в гости:
– Старуха, я тебя не сильно от домашних дел отвлекаю?
– Домашние дела у меня Дарья делает, а Женька спит уже, так что до утра я совершенно свободна. Ну, пока муж спать не загонит.
– Да я быстро. Иосиф Виссарионович твою записку, точнее вторую часть ее, прочел очень внимательно. Но, сама понимаешь, там у нас флот… если серьезно говорить, то реально мы сможем выставить хорошо если полсотни рыбацких шхун. У тебя никаких мыслей нет на предмет как можно было бы попроще острова эти штурмовать? Все же после того, как мы Шумшу заняли, на Парамушир японцы то ли полк перетащить успели, то ли два – и пушек
