Моя анимежизнь 10: Генезис - Павел Смолин
— Мы назовем его Нарухито, — баз задней мысли погладил жену по животу принц. — В честь моего покойного брата.
Да, Иоши, это твоя вина. Можно уже к мясу перейти?
Пару минут заняли выражения сочувствия, и мы наконец-то «итатакимаснули». Немного перекусив салатами, Император оказал нам просто невероятную честь, лично пожарив всем по кусочку говядины. У моих любимых хроноаборигенов сегодня чуть ли не самый лучший день за всю жизнь. А у меня? А мне просто нормально.
— Должен ли я поздравить тебя с очередным открытием, Иоши-кун? — переключила монаршая персона внимание на меня.
— Это почти полностью заслуга научной группы, Ваше Величество, — поклон. — Но это — действительно «открытие», которое изменит очень многое. Все, чем мы занимались до этого — меркнет по сравнению с важностью графена. Но вам, как ихтиологу, возможно будут более интересны результаты наших немножко секретных опытов на рыбных фермах?
— Хо, «ихтиолог» — это слишком громко сказано, Иоши-кун! — «смутился» пожилой Акихито. — Но я бы с радостью послушал.
Я посмотрел на Хэруки — это ее кусок сценария. Лучшая девочка толкнула десятиминутную лекцию о мальках, икре, кормах, температуре воды и прочем — Император не стеснялся вставлять вопросы и свои комментарии, которые, конечно же, сразу же записывались в блокнотик. Принцесса грустно вздохнула — ничего ей здесь не светит.
* * *
Проснулся необычно — на грудь запрыгнул Сакамото-сан и начал «мять» меня лапками.
— Ты чего? — испуганно спросил я никогда так раньше не делавшего питомца.
Он мявкнул, спрыгнул с кровати и пошел к двери, не забывая на меня оглядываться. Понял, иду за тобой.
— Что-то случилось? Что-то очень плохое, да? — полусонное состояние сделало меня подозрительным.
Ответное мяуканье показалось утвердительным.
— Пошли скорее! — увидев, что кот начинает спускаться вниз (а он жирный и медленный!), подхватил его на руки и ускорил процесс. — Здесь? — остановился на втором этаже.
Сакамото-сан зевнул.
Понятно, спускаемся ниже!
— Веди! — поставил его на пол коридора.
Кошак привел меня, конечно же, на кухню. Само собой, к пустой миске.
— Да пошел ты! — раздраженно сплюнув в раковину, достал из холодильника пакетик корма и покорно накормил главу семьи (истинного).
Посмотрел на часы — пять утра ровно, пойду досыпать.
После уроков разобрали плакатики и пошли на стадион — сегодня очередная игра бейсбольного сезона. Январь, да, но на улице +7, светит солнышко, а на спортсменах — зимняя форма, поэтому все хорошо.
— Постарайся! — пожелали мне ребята и пошли на трибуну.
Я же тут уже без пяти минут штатный комментатор, и сегодняшнее мероприятие — не исключение. Нанако — со мной, обеспечивать комфорт.
— Коничива, Одзава-сенсей! — поклонился мне стандартный напарник.
— Коничива, Шоджи-семпай! — поклонился в ответ и уселся на стул с мягкой подбивкой.
Бейсбол — игра очень долгая, поэтому я подготовился.
— Вы так и не выучили правила? — с вежливой улыбкой спросил он.
— Не-а! — гордо покачал я головой. — Но их выучила Нанако, так что она будет подсказывать. Спасибо! — поблагодарил подавшую мне стаканчик с кофе девушку.
Она улыбнулась и уселась на скамейку — первый ряд начинается сразу за нашими спинами.
— Готовы? — спросил со-комментатор.
— Прошу вас, — гостеприимно указал я на кнопку.
Щелк, легкий визг аппаратуры, и семпай затарахтел:
— В Уцуномии очередной замечательный солнечный день, что, несомненно, радует и зрителей, и спортсменов. Сезон едва перевалил за середину, и уже можно подвести неутешительные итоги — Йохоку находится на предпоследнем месте!
Сектор, отведенный болельщикам школы-гостя издевательски заулюлюкал.
— А вот у наших сегодняшних гостей, частной школы Тэнгу-хай, дела значительно лучше — они предпоследние, но сверху!
Наши ребята вежливо похлопали.
— Но, если команда Йохоку сегодня победит, они еще смогут побороться за право сразиться в финале! — добавил Шоджи-семпай надежды.
Кейташи поди в раздевалке блюет от волнения.
— С вами снова мы — Одзава Иоши…
Встал, поклонился трибунам — и гости, и хозяева проявили единодушие, от души мне похлопав — и уселся назад, представив семпая:
— И Шоджи Кикути, Глас Йохоку!
— Не надо давать мне смущающих прозвищ, Одзава-сенсей! — покраснел пацан под гогот трибун.
— Боюсь, уже поздно. Извини, Шоджи-семпай. Как бы там ни было, желаю всем участникам сегодняшней игры удачи.
Аплодисменты, приветственная речь директоров школ, выход спортсменов на поле под гимн Японии.
— Для вашего друга сезон был не слишком удачным, верно, Одзава-семпай? — задал бессердечный вопрос комментатор.
Да я даже с противоположного края поля вижу, как покраснела рожа блондина!
— Не могу его за это осуждать, — ответил милосердный я. — Никто не достигает совершенства сразу — это всегда результат долгого, кропотливого труда. Уверен, однажды он покажет свою истинную мощь!
Трибуны заулюлюкали. Кейташи подбежал к тренеру, и, активно жестикулируя, разразился неслышимой мне речью. Тренер вздыхал, делал фейспалм, орал, но в конце концов сдался и перестроил команду так, чтобы Белая Молния бил первым.
Народ скорбно замолчал — бегает он быстро, но весь сезон до этого по мячику бил из рук вон плохо. Облажается — скажу, что это моя вина и поклянусь больше его не подкалывать. Судьи заняли свои позиции, ребята построились, Кейташи взял биту, картинно постучал ею по земле и встал в эффектную позу.
— Белая Молния выглядит крайне решительно для человека, который установил сезонный рекорд по получению страйков! — прокомментировал Шоджи-семпай.
Кейташи скукожился, поменяв позу с эффектной на эффективную.
— Спасибо! — шепотом поблагодарил я комментатора.
— Судья поднимает руку, свистит, игра началась! Первый мяч подает Сато Юдзо, его «крученые» считаются эталоном, а самому Сато-сану прочат будущее питчера национальной сборной!
Прикрыв глаза, приготовился к акту публичного покаяния. Держись, друг.
Мяч звонко «цокнул» о биту, трибуны затаили дыхание, и Шоджи ликующе заорал:
— Вот это удар! Какая траектория, какая мощь! Да — мяч покидает поле, а Белая Молния оформляет первый в своей бейсбольной карьере хоумурану! Счет становится 1-0 в пользу Йохоку.
— Поздравим Кейташи с принесенной команде пользой! — разделил я приступ народной любви.
— Белая Молния! Белая Молния!
Падший и восставший из пепла (репутационно) блондин низко кланялся, со счастливой рожей
