Выпускник - Ростислав Корсуньский
Начало складывалось очень хорошо: несмотря на то, что нас было двое, действовали мы эффективней. Хотя надо отдать должное противницам — они не стали создавать заклинания защиты, а сразу атаковали, тем самым не позволив и нам сотворить полноценную двойную. Дрались они словно бешеные, но все равно мы успевали отбивать их атаки. Вдруг что-то изменилось, но понять, что именно, я не смог. Появился смутно знакомый запах, а в следующее мгновение память подсказала, что это и кто эти девицы.
— Ши’Ииллс! — прорычал я на родном языке.
Память крови подсказала. Феромоны обольщения — вот где скрывался секрет побед. Уж не знаю, когда в этом мире появилась демонесса или демонессы из моего родного, но у всех четырех девушек достаточно много их крови. Это как раз не удивительно, поскольку наша кровь намного сильнее людской. И то, что сейчас происходило, привело меня в ярость, поскольку выходило за все рамки. На родине любая демонесса, даже не аристократка, использовала свою способность только при общении со своим супругом, даря ему безумство интимной близости. И только падшие низшие блудницы, Ти’Рра Ши’Ииллс, торговали этим умением среди людей и в редких случаях — среди калвари.
— Ка’то шахсс, — снова прорычал я.
Я видел непонимание моих слов, но сила крови заставила их выполнить приказ. Я с отвращением смотрел на этих… этих, борясь с этим отвращением и желанием убить их на месте. Айвинэль почувствовала мои эмоции и, подойдя, обняла меня сзади, передавая спокойствие и умиротворение. Две минуты мы так стояли, а комиссия все не могла решить, что это означает и как поступить в этом случае. В итоге, спустя еще минуту нам присудили победу.
Особого ликования на трибунах не было, крики поздравления отсутствовали, кроме наших соотечественников, которые старались за всех зрителей. На выходе нас встречали — меня хлопали по плечу, перед Айвинэль чуть склоняли голову. Хотели сразу идти праздновать победу, но мы сказали, что лучше вечером, а сейчас хотим побыть вдвоем. Подходя к выходу с полигона, краем глаза заметил бешеную ханьку, быстрым шагом направляющуюся к нам. Оценив ситуацию, выбрал такой маршрут, чтобы не пересечься. Выбежав за пределы колледжа, мы рассмеялись и медленно направились в гостиницу. Вдруг меня кто-то сзади дернул за руку.
— Что тебе? — спросил я мальчика лет двенадцати.
— Я передать месседж, — ответил он на смеси русского языка и английского.
— И? — я кивнул ему, что он может говорить.
— Стоунхендж. Ю там.
И тут интуиция закричала, что мне необходимо идти туда, куда сказал этот малец. То самое чувство, что надо ехать на турнир, приобрело новую окраску. Понятия не имею, что там найду, но меня буквально тянет куда-то на запад.
— Это недалеко от Уэст-Эймсбери, — сказала Таэль, которая, как оказалось, неплохо знала карту страны.
Внезапно на меня нахлынуло, а мгновением спустя я ощутил, что Айви тоже что-то почувствовала. Мы остановились и одновременно посмотрели на запад. Чем-то страшным веяло оттуда, какой-то смертельной жутью, чем-то таким, что сама смерть по сравнению с тем, что ожидается, покажется раем. Айвинэль даже передернула плечами, заработав от Таэль вопросительный взгляд.
— Почему подошел к нам? — на английском задала вопрос моя половинка, а телохранительница перевела для меня.
— Профессор сказал, — ответил мальчик. — Сказал, что я должен об этом сообщить странной паре, выигравшей групповой турнир. Я уже второй год наблюдаю.
— А почему он выбрал тебя? — эльфийка улыбнулась, вызвав ответную улыбку и мальчика.
— Он помог моей маме, а меня попросил передать.
— А он откуда знал, что нас заинтересует эта информация?
— Он не говорил.
— Спасибо, — поблагодарила мальчишку Айвинэль и поцеловала в щечку, чем заставила его покраснеть.
Разговаривали они на английском языке, но Таэль мне все переводила, не забывая наблюдать за окружением. После короткого разговора принцесса внимательно посмотрела на меня и перевела взгляд на телохранительницу, которая только тяжело вздохнула.
— Таэль, — решил я раскрыть ей свои ощущения, — ты не представляешь, какой жутью веет оттуда. Мне необходимо там побывать. И обязан я это сделать прямо сейчас.
И мы направились на рынок, чтобы купить лошадей. Да не на абы какой, а находящийся в черте города, где продавали только породистых животных, к которым в Британии относились с большим уважением. Там мы купили трех отличных скакунов, за которых Таэль заплатила, не торгуясь. На что мы отвлеклись, так это купить себе в дорогу какой-нибудь еды. И вот после этого я непрерывно чувствовал на себе чье-то внимание, но из-за большого количества людей выделить одного конкретного не мог. Да и не важно это, сейчас другие приоритеты.
Выехав за пределы города, мы быстрой рысью помчались вперед. А спустя тридцать километров, когда поднялись на вершину холма, Таэль выругалась. Обернувшись, мы увидели, как из леса, находящегося на расстоянии чуть больше километра, выезжает группа численностью двадцать пять человек. Причем все они ехали одвуконь. Никто не сомневался, по чью душу они едут. Подстегнув коней, мы с места сорвались сразу в карьер.
Поначалу мы оторвались, но когда давали отдых лошадям, нас догоняли. Время между паузами на отдых все сокращалось и сокращалось, несмотря на нашу помощь магией. Но ту же каплю жизни нельзя использовать постоянно. Одно дело, когда помогают организму, который отдыхает, восстанавливается или находится в состоянии покоя, и совсем другое, когда он работает на износ. Расстояние между нами сократилось метров до шестисот, даже меньше. Впереди показался мост через какую-то реку.
— Езжайте дальше по своим делам, — крикнула нам Таэль, — а я их здесь задержу.
Городок Уэст-Эймсбери мы просто пролетели, не обращая ни на кого внимания. Нечто подстегивало нас, говоря, что можем опоздать. К чему? Неизвестно, но очень и очень важно. С тракта мы свернули на мощеную неширокую дорогу, а вскоре поскакали по полю. Стоунхендж появился, когда мы поднялись на очередной невысокий холм. В трехстах метрах от нас находились странные камни, как будто ребенок великана играл с ними, строя домики. Перед ними, на расстоянии десяти-пятнадцати метров, находились воины, окружившие это строение кольцом. А рядом с ними стояла фигура в одеянии жреца Бога Супайче. Он оглянулся, посмотрев на нас, и мы почувствовали, как липкие щупальца предстоящего ужаса охватили нас. Он сделал шаг, переступая некую черту, и мне показалось, что ткань мироздания задрожала. Порыв чего-то невидимого ударил в него, сбрасывая капюшон и заставляя его сделать полшага назад. Мы одновременно поняли, что если он совершит задуманное, то это будет конец. Конец людям. Конец свободе. Конец этому миру. Конец всему. Этого нельзя допустить ни в коем
