Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин
— Всего с учетом комиссии банка восемьдесят одна тысяча семьсот девяносто шесть франков и сорок семь сантимов, — объявил плешивый клерк общую сумму.
— Восемьдесят тысяч положу на год, а остальное потрачу в Париже, — решил я.
— Как прикажите, — произнес он, после чего оформил вклад и лично принес остаток.
— Возможно, продлю еще на год или дольше, — сказал я. — Смогу сделать это через одесское отделение вашего банка?
— Конечно. У нас постоянная телеграфная связь. Мы сообщим о вас в одесское отделение, — заверил кассир.
Теперь у меня есть две надежные закладки на черный день: одна в США, вторая во Франции. Что бы дальше ни случилось со мной в России, у меня будет, куда отступить и с чем начать.
66
На следующее утро я поехал в Пятый округ на противоположном берегу Сены в Сорбонну. Университет был закрыт на каникулы, но меня интересовал не он, а книжные магазины, торгующие научной литературой, которые, как предполагал, должны быть неподалеку. Продавец вынужден лезть под ноги покупателю. Я нашел такой, довольно большой, с галереей. Вдоль стен были деревянные полки, заставленные книгами. Продавцу и, наверное, хозяину магазина было под шестьдесят. Седая борода, как у Робинзона Крузо в моем детском представлении, примерно такое же пренебрежение к одежде, подслеповатые глаза, но очками или пенсе не пользовался. Когда я зашел, он читал книгу, сидя за столом у входа, и не следил за двумя парнями, один из которых брал книги по одной, пролистывал несколько страниц и ставил обратно, а второй читал выбранную, сидя на верху деревянной стремянки. Меня заметил только после того (колокольчика на двери не было), как я, подождав у стола, поздоровался.
— Какие книги вас интересуют? — ответив на приветствие, спросил продавец.
— Научные. В первую очередь по химии, — ответил я.
— Есть у меня немного, но советую съездить в магазин возле Лаборатории практической химии и промышленности, который в Шестом округе на улице Мишле, дом не помню, вам любой подскажет. Там выбор лучше. Если не найдете нужное, возвращайтесь ко мне, я сделаю заказ, привезут черед неделю, — предложил он.
С такими коммерческими навыками и все еще не разорился⁈
В магазине на улице Мишле, который был меньшего размера, продавцом был длиннорукий тип с отстраненными глазами и постоянно дергавшейся головой, зато одет в чистый белый костюм. Я сперва подумал, что это медицинский халат, с помощью которого удалось улизнуть из дурочки, и скоро прибегут санитары и зафиксируют его. Книг не только по химии, но и по другим точным наукам было много, причем не только на французском, а еще на английском и немецком. Прямо рай для недоучек. Три дня я приезжал туда, как на работу. Отобрал по несколько заинтересовавших меня номеров журнала «Американского химического общества», французского «Анналы химии и физики» и английского «Труды Королевского химического института». В первом предпочитали публиковать статьи по практическому применению химии, второй налегали на теорию, а третий болтался посередине. Также купил почти полсотни книг по химии, геологии, минералогии, агрономии. Начиная со второго дня, глаза продавца при виде меня начинали подключаться к реальности, потому что сделал ему, как догадываюсь, месячную выручку. Позже оказалось, что треть книг купил зря. Кроме пары статей, там нечего было читать. Решил, что подарю их Императорскому Новороссийскому университету.
Когда Маэли Юбер встала на текущий ремонт, поехал в Орлеан, где, как прочитал в рекламном объявлении, напечатанном в газете «Фигаро», был завод по производству анилина — красителя для тканей и соды. Мне захотелось посмотреть, каков сейчас уровень химической промышленности во Франции.
Поезд отходил от вокзала Орсе, расположенного через реку напротив парка Тюильри. Интересное здание, наводившее на мысль, что Средневековье еще живо в сердцах французов. Я купил за девять франков десять сантимов билет первого класса без указания поезда и места. Сел на утренний, хотя мог и на обеденный или ночной. Вагон был разделен перегородками на отсеки, в каждом из которых два трехместных дивана, разделенных проходом. Оббиты коричневым плюшем, потертым, особенно места у окна. В вагоне было всего десятка полтора пассажиров, причем одна компания из шести человек заняла первый отсек, поэтому в остальных сидело по одному-два человека. Я расположился у окна по ходу поезда в пустом купе, разместив саквояж под диваном. После отправления поезда проводник в серой форме прошел по вагону, пересчитал пассажиров. Судя по довольному выражению его лица, никто не сбежал.
Париж закончился неприлично быстро. В районах, которые в двадцать первом веке будут считаться чуть ли ни центром города, были фермы с полями, на которых собирали урожай, и лугами с коричнево-белыми коровами, не обращавшими внимания на проезжающий мимо поезд. Франция заселена гуще, чем Россия. Намного реже попадаются леса и неугодья.
Поезд ехал со скоростью километров сорок-пятьдесят, но подолгу стоял на станциях. В итоге через пять с лишним часов добрались до Орлеана, который я в очередной раз не узнал. Извозчик отвез меня в самый лучший, по его словам, Гранд-отель, наверное, потому, что находился неподалеку от железнодорожного вокзала и переезд не стоил одного франка. Это было трехэтажное старое здание, уже начавшее крошиться. Внутри тоже поседевшая шикарность. Остались только дешевые номера на третьем этаже, маленькие с узкими окнами и одной широкой кроватью и большим дубовым шкафом. Разделся, переночевал — и будь здоров. Все удобства в коридоре. Зато в центре города и цена всего пять франков в сутки. Мне было влом искать что-то получше. Как-нибудь потерплю.
Я пообедал в ресторане через дорогу, который выглядел лучше отельного и более приятные ароматы приносились оттуда ветерком. Заказал свежие устрицы, омара и жареную миногу с отварным картофелем и салатом из свежих овощей. Помидоры и картофан уже рулят, пусть и не так круто, как лет через сто. От вина отказался, чем вогнал в уныние официанта, коротышку лет тридцати шести в оранжевой курточке и зеленых штанах. Получив хорошие чаевые, он простил мне всё.
После обеда потусовался по городу, нашел позеленевшую от скуки, бронзовую Жанну д’Арк на коне. Не хватало рядом памятника тем, кто отдал ее на расправу англичанам. Прошел мимо якобы ее дома, хотя она там бывала только гостем. Разглядывая прохожих, у меня появилось чувство, что живут здесь те же самые люди, которых встречал много-много лет назад, может, не во времена Юлия Гая Цезаря, но в Средневековье точно. Разве что одеты
