Император поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович
Я дочитал до десятого века и остановился, поскольку дальше всё пошло ровно так же, как и в моём времени и след моего влияния на историю вообще хоть какой-то прекратил видеться.
— Мда, ну хотя бы две тысячи лет, неплохой задел я дал Египту, — погладил я привычно подбородок, — а что там сейчас?
Оказалось, ровно тоже, что я и знал. Пусть и позднее, но арабское нашествие полностью истребило и ассимилировало местное население, так что краснокожих и людей с терракотовой кожей в Египте больше не было, зато потомки арабских завоевателей гордо именовали себя настоящими египтянами.
Интересно мне стало и моё влияние на разграбление Египта просвещённой Европой. Найдя источники, я погрузился в чтение, с радостью узнав, что жрецы закрепили-таки за собой продажу похоронной утвари, так что во всех старых пирамидах, все драгоценные вещи были заменены ещё во времена правления Тутмоса III, а новые захоронения делали уже только с использованием фарфора. Причём со временем его качество стало падать так сильно, что вскоре он остался в гробницах только знати, все остальные довольствовались простой глиняной посудой.
По этой причине массового разграбления пирамид и гробниц всеми последующими завоевателями Египта не было, так как ничего ценного там больше не было. Интерес к Египетской империи и как следствие этого исторические экспедиции начались только в 19-м веке, ведь историкам и бронзовые вещи, а также фарфор были вполне пригодны для исследований. Золотые погребальные вещи ещё встречались в тех местах, куда видимо не добрались гробокопатели Неси, и только в очень старых гробницах и пирамидах. На аукционах из-за своей редкости они стоили таких бешеных денег, что я задумался о том, сколько стоят старые египетские деньги. Поискав, я нашёл информацию, что не так уж и много из-за своей массовости производства, но вот в хорошем и отличном качестве монеты стоили до пяти тысяч долларов, всё зависело от их сохранности. Монеты же именно времени Тутмоса III, официально признанного учёными, как первого правителя, кто вообще в истории человечества стал их массово чеканить, стоили много больше, чем последующих фараонов. Я нашёл в проданных, монету отличной сохранности со знакомым профилем, проданную за пятьдесят тысяч долларов.
— Хм, — улыбнулся я, поскольку у меня с собой были целые сундуки золотых и серебряных монет, — а жизнь-то налаживается!
Монеты, которые находились в пространственном кармане были только из-под штемпеля Небсения, так что нужно было их показать специалистам, поскольку я не знал, что с ними произошло при переносе во времени, внутри моего кольца.
Вернувшись к чтению, я прочитал ещё несколько заинтересовавших меня статей, но больше особо ничего нового не узнал. Древняя история интересовала только египтологов, коллекционеров, остальному миру до этого дела было дела нет, хотя фильмов о Великой Египетской империи сняли больше, чем это было в моё время и я со смехом их промотал, видя там откровенную чушь про описываемые в фильмах события.
От большого напряжение глаз и обилия информации, у меня с непривычки начала болеть голова, так что я выключил ноутбук и лёг на кровать, обдумать то, что я узнал. Понятно было то, что нужно было ехать в Египет, осмотреться на местности и поискать подсказки в храме Джесер-Джесеру, которые я попросил оставить для меня Рехмира. Очень уж мне хотелось узнать, выполнили они мою волю с Ковчегом завета.
Причём я знал, что никто мне не даст там ничего копать или разрушать, всё же храм был всемирным достоянием под охраной ЮНЕСКО, но имея средства и людей, не сильно заботящихся о своей репутации, можно было кое-что провернуть.
Вскоре мои размышления прервали, сестра позвала меня на ужин. Мы тихо посидели семьёй, мама вспомнила о своей сестре, её очередном сборе на строительство храма, что навело меня на то, о чём я ещё забыл посмотреть. Едва не подпрыгнув на стуле и сорвавшись с места, я бросился к ноутбуку, чтобы найти Библию и упоминание иудеев там обо мне. Огромным удивлением для меня стало то, что меня единственного из египетских царей там упомянули в положительном свете, как мудрого и справедливого царя, который не только своими решениями объединил все колена Израиля постройкой Первого храма, но и вернул им их Священные реликвии, которые захватил раньше.
Ни слова там не было написано о том, что я творил на Ханаане, что стало для меня большим откровением. Но вот со всеми остальными фараонами до меня и после, в Священном писании обошлись жёстко, грязи было вылито столько, что я не выдержал и бросил читать, вернувшись на кровать.
— «Вот так, — хмыкнул я про себя, — тогда меня они ненавидели, а в Библии я стал чуть ли не святым. Вот уже неожиданно куда повернула история».
В дверь постучали.
— Да? — отозвался я, хотя не сильно хотел с кем-то разговаривать.
В комнату вошла сестра.
— Темно у тебя, — она потянулась к выключателю.
— Не нужно, — остановил её я, — мне нравится так.
Не говорить же ей, что я привык к свету масляных ламп, а электрические лампочки накаливания были для меня слишком яркими.
Она пожала плечами и подойдя ближе, села на край кровати.
— Мама расстроилась, что ты так быстро ушёл.
— Мне нужно было посмотреть важную информацию, я об этом сказал, когда уходил.
— Ещё больше она расстроилась, когда ты отказался присутствовать на ужине, который она хочет дать в честь твоего возвращения.
— Ань, мне это не интересно, — я повернул взгляд в сторону внимательно смотрящей на меня сестры, — и если раньше я соглашался это делать, чтобы кого-то не расстроить или обидеть, теперь я хочу делать только то, что интересно мне.
— Папа прав, ты сильно изменился, — недовольно сказала она.
— У вас не сильно большой выбор, — хмыкнул я, — принять меня таким или перестать общаться.
— Твои друзья обзвонились мне, говорят твой телефон выключен, — она показала свой новый iPhone, такой же как был у доктора из той клиники.
— Я скоро, возможно на этой неделе, уезду в Египет, — проинформировал её я, вызвав шок.
— Зачем⁈ Ты после прошлой поездки едва в себя пришёл⁈ Папа знает? — стала быстро спрашивать она.
— Папе я сказал, — кивнул я, — я просто говорю тебе, чтобы ты знала, что отвечать тем, кто хочет меня видеть.
— А сам ты получается никого не хочешь видеть? — догадалась она.
— Не имею такого желания, — подтвердил я.
— А как же Маша? — осторожно поинтересовалась она, — она беспокоилась о тебе всё это время.
— Я с ней поговорю, но позже, — заверил я её.
— Ну смотри, — сестра раздражённо пожала плечами, — телефон только свой включи.
— Подумаю, — кивнул я и подумал, что неплохо было бы сменить номер.
— «Завтра этим и займусь, — решил я».
Глава 43
Каир не сильно изменился с тех пор, как я здесь был прошлый раз, только в нынешнее время. Торговая суета столицы, прилипчивые таксисты и гиды, пытающиеся заработать на массово прибывающих туристах, всё это вызвало у меня привычное раздражение. Сопровождающая меня охрана, взяла в аренду два микроавтобуса, и мы отправились в Луксор — небольшой сонный город при гигантском некрополе. Деньги решали многие проблемы, так что уже вскоре для меня устроили персональную экскурсию, выделив вместо гида, какого-то знаменитого местного историка, который был не сильно рад тому, что его оторвали от работы и заставили сопровождать какого-то богатого сынка из далёкой России.
Поэтому он молчал всю дорогу до самого храма и отвечал только на мои вопросы, что впрочем меня полностью устраивало. Когда мы вышли из кондиционированных автомобилей и пошли по жаре, лица всех охранников сразу покрылись потом. Единственные, кто никак на смену температуры не отреагировали, были мы с гидом, поскольку я оделся соответствующе, завернувшись в тонкие хлопковые ткани.
Подойдя к лестнице, ведущей наверх по склону горы, я осмотрелся. Храм за прошедшие тысячелетия явно перестраивался и не раз, к тому же не было больше здесь той красоты, какую в него закладывал Сененмут. Также не было небольших прудов с водой, зелени и главное мировых деревьев. От всего этого остался лишь голый камень в пустыни.
