Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры - Василий Анатольевич Криптонов
— Звездец колбасит, — тихо прокомментировал я.
Диана меня не слушала. Она успела подобрать с пола прут, которым я огрел Ларса, и держала его в руке — видимо, на случай, если Карл окажется больше Карлом Отто, чем Филеасом Иммануилом.
— Внимание, господин Камбервинч, — сказал Кристиан, — сейчас вам будет немного больно. Потерпите, пожалуйста, устранить этот эффект медикаментозно нельзя, — и что-то там в приборе переключил.
Карла на кушетке выгнуло дугой. Он заорал диким голосом и оторвал от кушетки правый наручник.
— Крис, я здесь! — крикнула Диана. — Ситуация под контролем, — и бросилась к Карлу.
Что собиралась сделать — не знаю. Но в стремительном порыве наступила на валяющийся на полу обрывок упаковочного полиэтилена — наверное, Кристиан бросил, когда извлекал оборудование.
Нога Дианы заскользила по полу, она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но не сумела. Полетела рыбкой вперёд — прямо на кушетку. В полёте вытянула руки перед собой — и зарядила металлическим прутом аккурат в сердце Кристианова прибора. То есть, в его самую интересную часть, стоящую на полу и слепленную явно наспех из проводов, прозрачных трубок и хромированных стержней. У нас на сервисе такое называлось «наколхозить». Собрали из чего бог послал, как-то работает — и ладно.
Прибор закоротило. Искры, как положено, побежали по всем металлическим поверхностям, посыпались на пол. Вспыхнул обрывок картона под головой у Ларса, я бросился к нему и затоптал огонь. Подбежав, заметил, что Ларс приходит в себя.
Карл на кушетке заорал так, что весь предыдущий ор вообще не считался, и оторвал от кушетки сначала левую руку вместе с наручником, потом обе ноги. Сел на кушетке, отлепившись от обручей на голове.
— Нет! — завизжал Кристиан. — Филеас, нет! Верните голову в разъёмы, нам необходимо закончить… — Он не договорил. В дальнем углу что-то вспыхнуло и взорвалось.
— Я хотела помочь, — пролепетала Диана, поднимаясь с пола.
Кристиан от ярости уже даже не визжал. Он, кажется, плакал. Глядя на Диану, провыл:
— Будь проклят тот день и час, когда я встретил тебя!
— Полиция Альянса, — прохрипел окончательно очухавшийся Ларс. — Всем оставаться на своих местах! Руки за голову! Диана Стил! Я уже знаю, что вы не Виолетта. Вы арестованы!
Глава 41
— «Диана Стил», «Диана Стил»! Я уже восемнадцать лет, как Диана Стил! И из них больше половины — арестована! Разорался, тоже! — ворчала Диана, выволакивая меня на улицу через чёрный ход — в парадных дверях полыхало уже так, что не выйти.
— Сколько лет?! — изумился я.
Диана, конечно, выглядела всегда сногсшибательно, но уж никак не на восемнадцать. Двадцать три, двадцать пять — ещё согласен. А так, вообще, порой казалось, что и побольше.
— Восемнадцать! — рявкнула Диана. — Всегда! Я в восемнадцать лет упала в колодец вечной юности.
— Ого, — сказал я и добавил, немного подумав: — То есть, тебя в этом мире можно использовать, как безлимитную кредитку?
Диана задержалась, чтобы мне врезать, но не успела. Её грубо оттолкнул Кристиан.
— Да шевелитесь вы! — крикнул он.
Слёз в его голосе уже практически не слышалось. А мне наконец-то стало его по-настоящему жаль. Ну судьба такая у человека — страдать от Дианы. Не сказать, чтоб она всем остальным только смех и радость приносила, но вот Кристиану — определённо одни головняки и ничего кроме.
Кристиан, выскочив раньше нас, подбежал к спрятанному между лечебницей и боковой пристройкой фургону, со спецраскраской типа «такси». Видимо, тот самый фургон, что приехал за этой парой экспериментаторов к гостинице. Куда делся водитель — тайна тайн.
Кристиан запрыгнул в кабину, хотел было захлопнуть дверь.
— Стоять! Ни с места!
Грохнул выстрел. Настоящий. Ребята, которые пришли за Сепритом, действительно взяли на задание огнестрельное оружие.
Зеркало заднего вида взорвалось, осколки отрикошетили от ярко-жёлтого кузова. Кристиан поднял руки. Судя по морде лица, он скрипел зубами.
Агент Ларс пробежал мимо нас с Дианой, выставив перед собой пистолет, как придурок. За придурь свою тут же и поплатился. Стоило ему оказаться в пределах досягаемости Кристиана, как тот схватил ствол, выкрутил его из руки и ребром ладони отправил Ларса почивать на растрескавшийся асфальт. Пистолет ловко спрятал в карман халата и захлопнул-таки дверь.
— Костя, извини, — сказала Диана и, выскользнув у меня из-под руки, одним прыжком одолела расстояние до фургона.
Двигатель завёлся. Задние колёса бешено завертелись, из-под них повалил дым, запахло жжёной резиной. Фургон дёрнулся назад, и тут ему на капот упала Диана.
— Стоять! — заорала она и, размахнувшись, пробила кулаком дыру в лобовом стекле.
Я успел ещё заметить, как Кристиан вскинул руки, чтобы защитить лицо от осколков. А потом начал падать.
— Держу, Костя! — подхватил меня агент Карл. — А что нам теперь делать?
Мне пришлось потратить секунды две, чтобы напомнить себе, что это — Филеас.
— Ствол есть? — спросил я.
Филеас суматошно захлопал свободной рукой по бокам. Неуклюже вытащил пистолет.
— Вот…
— Бросай Диане. Диана!!!
Фургон ехал задним ходом, виляя из стороны в сторону, врезаясь в стены. Диану болтало на капоте, как терминатора, однако она держалась цепко и падать не собиралась. На мой вопль обернулась и увидела летящий к ней пистолет. Вытянула руку…
Карл бы, наверное, докинул. Но вот Филеас, оказавшийся у руля его тела, проявил всю доступную ему мега-сноровку. Пистолет описал в воздухе вялую дугу и затеял было падать.
Сзади громыхнул взрыв, в спину ударила тёплая волна. Мы с Филеасом полетели на асфальт, я выставил перед собой руку и остался на коленях. Филеас рухнул, как колода — то ли в нём от альянсовской прокачки ничего не осталось, то ли навыки пока не активировались. Я так и не понял, что именно натворила Диана, воткнув прут в сердце Кристианова детища.
Вокруг застучали обломки, завоняло дымом и гарью. Над головой, суматошно хлопая крыльями, пролетел ворон, вопя что-то нецензурное. Он, как всегда, лучше всех соображал, что нужно делать. Подхватил когтями почти упавший пистолет, с трудом нагнал фургон и разжал когти. Пистолет упал в ладонь Дианы.
— Стоять! — услышал я её вопль. — Убью! Прибор верни!
— Сволочи! — резанул по ушам вопль куда более близкий, одновременно знакомый и
