Спаси моего дракона
Открыв глаза, обнаружила себя сидящей на полу. На кухне было все также шумно, никто не заметил меня. Голова немного кружилась, к горлу подкатывала тошнота.
– Брешет поди, – донесся голос дровосека, – нет там в лесу драконов, я бы видел.
– А вот и нет, – отвечал Митка, – завтра же пойдем, он как раз от ран ослабнет и никого не покалечит. А то такой агрессивный был, деревья пополам перекусывал! Странно, что еще людей не ел.
– А я верю ему, – я узнала кокетливый голосок Марты, – на что планируешь потратить награду за подбитого зверя?
Митка не ответил.
– Дядь Митрий, – уважительно обратился один из поварят неуверенным ломающимся голосом, – а зачем дракона убивать надо было? Все ж благородные по лесам лазили, чтоб его приручить, а ты убивать сразу.
– Эх, ты! Молодо-зелено, – назидательно сказал Митка, кажется, кто-то засмеялся, – приручить дракона можно, только пока он маленький. Он к человеку привязывается и слушается его. Но если зверь остается дикий, то он начинает на людей нападать, скот жрать. И чем больше он становится, тем страшнее. Может целую деревню разорить за ночь. Хозяин может приказать людей не трогать, а если нет его, то зверь опасен очень становится.
– Стало быть, не приручил никто, – вздохнул второй мальчишка, – жалко его. Я видел издалека. Красивый. А покажешь?
– Ладно, – засмеялся Митка, – дня через два вместе пойдем к яме. Как раз от голода и жажды ослабнет. Добьем.
Мои глаза заволокла пелена слез. Я закрыла рот руками, чтобы случайно не всхлипнуть и не выдать свое присутствие, а заодно и слишком эмоциональную реакцию.
– Так ты, значит, не убил его, а уже похваляешься, – разочарованно протянул один из дворовых работников. Может, он сбежит еще.
Я насторожилась.
– Не сбежит, там хитрая ловушка. Крылья связаны, лапа перебита, в бочине рана, – ответил Митка, – денек-другой и эта тварь подохнет без еды и воды.
Раздался дружный хохот. А я поняла, что это мой шанс. Надо сбежать в лес, найти мою драконшу и спасти ее. Судя по словам Митки, вероятность выжить у нее есть, и очень большая. Надо только освободить крылья, что сама она сделать не сможет.
Понятно, что сразу улететь будет нельзя. Едва ли ослабленный дракон и себя в воздух сможет поднять. Однако, это будет шанс на спасение. Для Сахарка сейчас, для меня – в будущем.
Я даже как-то забыла об обвинениях, которые мне предъявили несколькими часами ранее. Все это сейчас казалось таким незначительным.
Я воровато оглянулась. Пройти незамеченной к выходу нельзя. Отрезок коридора между комнатами прислуги и выходом на улицу отлично просматривается из кухни.
Пока еще никто не заметил, что меня нет, но если я прямо сейчас пройду мимо и не остановлюсь поболтать с остальными, то это может показаться подозрительным. Подумают, что я решила сбежать, воспользовавшись суматохой.
Я вытерла остатки слез. Не время оплакивать свою судьбу и прощаться с Сахарком. Надо незаметно выбираться.
Метнулась в комнату, схватила передник и чулки, а потом незаметно прошмыгнула в купальню. Схватила там таз, плеснула в него воды, бросила белье. Побрызгала на себя, чтобы было ощущение, что я провела последние полчаса за стиркой. А затем прямо так, с тазиком и мокрым платьем невозмутимо двинулась к выходу.
Что может быть необычного в девушке, которая постирала белье и идет на улицу, чтобы его развесить? Даже мое красное от слез лицо можно было принять за воспаленное от попавшего в глаза мыло.
Восхищаясь собственной находчивостью я вышла во внутренний дворик. Рита скользнула по мне равнодушным взглядом. Значит, даже у нее не возникло мысли о дерзком побеге. Осталось завернуть за угол, бросить там тазик и, никем не замеченной, сбежать в лес.
