Попаданка. Колхоз – дело добровольное - Алёна Цветкова
Внутри тоже все было так же «фахверково»: массивные балки по потолку, темное тяжелое дерево и светлые ткани.
Встречал нас сухонький старичок, сгорбленный и седой, как лунь.
– Ваша светлость, – обратился он к герцогу. Говорил он медленно, с трудом, тихим и дребезжащим голосом, – комнаты для…
– Господина Орбрена и его спутницы, – невежливо перебил старичка его светлость, – спасибо, Леард. Вели подать обед через полчасти, мои гости голодны.
– Для господина Орбрена и его спутницы, – продолжил несчастный Леард, он, кажется даже не понял, о чем говорил с ним его светлость, – готовы. Обед будет подан через полчасти, ваша светлость…
У-у-у! Негодяйский негодяй этот ваша светлость. Да разве же можно так со старым человеком? Он уже должен на пенсии сидеть, а не работать. Видно же и сил у него нет, и органы, вон, изношены совсем, еле-еле работают. Это у меня режим УЗИ включился. А рядом с сердцем черное что-то… убрать надо… а то дойдет до сердца и все. А старичок этот на соседа нашего похож. Дядю Васю… Один в один почти. Жалко…
В общем… подправила я кое-чего… штучку эту черную убрала… потом позвоночник, где дедушка Леард разогнуться не мог, подлечила. Там у него отросток, что от спинного мозга отходит, воспалился давно. Ох и больно ему, наверное, было. Сердце мне его тоже не понравилось. И почки. Получилось все быстро, дедушка Леард только вздохнуть успел. И ахнуть.
Его светлость аж подпрыгнул на месте. Развернулся, впился в меня взглядом. И так страшно мне стало, что я шаг назад сделала и за спину господина Орбрена спряталась. Он, конечно, тоже негодяй. Но я к нему уже привыкла.
– Вот так, – развел руками господин Орбрен и рассмеялся.
– Что ты сделала, Малла? – зашипел как стая гадюк его светлость.
– Ваша светлость! – ахнул Леард и выпрямился.
– Я ничего не делала, – я опять пошла в отказ. Ну, я же на самом деле ничего плохого не сделала. А если его светлость желает, чтобы Леард умер прямо на рабочем месте… ну уж нет. Тем более, за спиной господина Орбрена, оказывается, легко быть смелой.
Глава 44
– Тромб рядом с легочной артерией. сердце, почки и позвоночник. Как ты себя чувствуешь, Леард?
– Ваша светлость, господин Орбрен, – Леард обескураженно переводил взгляд с его светлости на господин Орбрена, – х-хорошо… спина не болит совсем… легко так стало… госпожа, – заглянул он за спину господина Орбрена, – благодарствую!
И поклонился. А я чуть сквозь землю не провалилась. Не привыкла же, когда мне кланяются. Чуть было не кинулась к дедушке Леанру поднимать его. Да только, как тогда с господином Орбреном, откуда что взялось, и я только кивнула важно.
А довольный старичок мой рюкзак из рук вырвал и рукой приглашающе взмахнул:
– Прошу, госпожа, ваши покои готовы, – и засеменил впереди меня, не оглядываясь.
И если бы сама лично не видела, что дедушка на шаг от смерти стоял, никогда бы не поверила, что этот живенький старичок только что помирать собирался.
– Ох, госпожа, мне же с утра раннего сегодня нездоровилось. Поясница из-за дождя разболелась спасу нет, а… господин Орбрен давненько у нас не был, он-то меня подлечивает помаленьку. А вы-то в лекарском деле посильнее господина Орбрена будете. Дар, поди, у вас? Хороший Дар для женщины, всегда пригодиться. Детки здоровыми будут.
Старичок болтал, сам не зная, что только что сдал с потрохами господина Орбрена и его светлость. Значит был уже мой негодяй в гостях у второго негодяя. И врут они мне как два сивых мерина. А значит надо сейчас же, во время обеда за грудки их взять и все вызнать.
Комната, которую дедушка Леард назвал громким словом «покои», была на втором этаже, первая дверь слева от узкой и тесной пристеночной лестницы, где едва могли разминуться два человека.
Дедушка Леард распахнул дверь и, пропустив меня вперед, замер у входа.
– Госпожа, здесь есть наряды на любой вкус, – он кивнул на большой двустворчатый шкаф с распахнутыми дверцами по правую руку, – вы можете выбрать себе что-нибудь. Гувернантки у нас, к сожалению нет, но я могу позвать Нарлу, мою жену, она поможет вам принять ванну и одеться.
– Н-нет, спасибо, – растерялась я, вот уж нет. Я не немочь, справлюсь. Еще не хватало, чтоб такая же сгорбленная старушка, вроде дедушки Леарда помогала мне мыться и одеваться. – Я сама.
Старичок кивнул и вышел, неслышно закрыв дверь. Я огляделась.
Комната мне понравилась, небольшая совсем, но такая светлая, уютная. Большое окно, застекленное почти привычным стеклом, стены покрыты светло-бежевой льняной тканью от пола до потолка закрепленной вертикальными узкими деревянными рейками в цвет массивной потолочной балки. Светлый же потолок и темный, как будто бы лакированный пол. Узкая односпальная кровать накрытая темным покрывалом с горой подушек в изголовье, стояла так, чтобы открытая дверь слегка ее прятала.
А напротив, за шкафом пряталась еще одна дверь – в крошечную ванную комнату. Вот тут-то я чуть не завизжала от радости. Ну, пусть вместо привычной ванной деревянная бадья, но зато она большая и наполненная теплой водой. И что особенно порадовало, из стены торчал кран. Не совсем привычный, но узнаваемый. И слив тоже был.
Я мгновенно скинула с себя все и залезла в воду… Ох! Какое же это блаженство! А еще вода почему-то не остывала. Наверное, какое-то волшебство поддерживает в бадье постоянную температуру. Я бы, наверное, просидела там до вечера, но бадья не ванна, ноги не вытянешь, да и есть вдруг захотелось со страшно силой. А его светлость там что-то про обед говорил. Надо поторопиться, как бы эти два бугаища без меня все не съели.
В шкафу висели платья всех размеров. Были и такие, в которых ходили горожанки, виденные мной во время ярмарки, и чуть получше, и, вообще, пару шикарных и даже мешок незабвенный. Надевать чужое мне не хотелось, тем более у меня в рюкзачке лежал второй комплект сарафан и рубашка. Когда волосы слегка подсохли, заплела косу и осторожно выглянула за дверь. Никого не было. Внизу еле слышно разговаривали его светлость и господин Орбрен. И я решила, что подслушать о чем они говорят будет совсем не лишним. Слишком уж много странностей накопилось…
Я на цыпочках спустилась по лестнице,
